ровно, как и какого-нибудь другого инвентаря.
Тёмный камень стен без намёка на бесполезные окна и тайные ходы.
— Может, ты найдёшь что? — спросила привставшего Винсента. — Давай отпущу тебя.
Но ящерица запротестовала, вцепилась в мою кисть всеми лапами, ощутимо вдавливая в кожу когти.
— Ладно, — пробормотала я. — Сама разберусь.
Я прошлась вдоль округлого зала, вглядываясь в каждый кирпичик, пока не нашла то, что могло оказаться интересным.
На одном из камней ровно в центре зала были выгравированы неизвестные символы.
— Винсент, — прошептала едва пошевелив заледеневшими губами. — Это тот знак!
Ящер лизнул руку.
— Ну, тот самый! С пергаментов! Смотри круг и треугольники!
Зачем-то я опустилась на колени, хотя и так прекрасно видела каждую чёрточку и деталь на рисунке.
Помимо моего символа рядом красовались какие-то буквы явно древнего языка, который я, само собой, не знала. Мёртвый или магический алфавит изучают на старших курсах. К тому же, скорее всего, на занятиях углубленного оккультизма, которые проводились по желанию и способностям.
— Их мог написать Эрих Корпейн, — озвучила догадки ящерице. — Значит, он снова был здесь.
Я хотела спросить Винсента, что он обо всём этом думает, но ящер вдруг взвизгнул и забил хвостом по руке. Решив, что это побуждение к действию, я мягко коснулась подушечки пальцев знакомого символа.
Хм, я ожидала, что росчерки окажутся осязаемыми наощупь, но водила пальцами, а затем уже всей ладонью, я по идеально гладкому полу.
— Их выжгли магией, что ли?
Винсент продолжал пищать и бесноваться, пока я наклонялась грудью к полу.
Пуговица на куртке звонко ударилась о камень, прокатив звон по стенам и полу и неизящно сочетаясь в какофонию шума.
— Винсент, хватит буянить! — я шикнула на совсем уже сошедшего с ума зверька, как вдруг…
— Винс…
Оборвалась на полуслове, закричав от неожиданности и шока.
Какого?!
Буквально только что я сидела на корточках на полу, уткнувшись носом и ругая несносного ящера, как вдруг оказалась подвешена к потолку крепкими обжигающими цепями!
Дёрнула рукой — алые звенья издали оглушающий звон. Дёрнула ногой — даже согнуть её в колене не сумела. Полыхающие силой и магией неизвестно откуда взявшиеся путы давили на мышцы, вытягивая из тела энергию! Я чувствовала, как силы и даже эмоции покидали меня, оставляя болтаться в воздухе, едва дыша. Хотя бы грудь не сдавило…
Бессмысленно трепыхалась до тех пор, пока уже физически не могла больше дёрнуться. Хотелось спать, невероятно сильно. Тяжёлые веки давно налились раскаленным металлом.
Но закрывать глаза нельзя. Я отчётливо это понимала. Ведь, если я засну, то могу больше не проснуться?
По плечу скользнуло нечто холодное. И скосив расплывавшийся взгляд в сторону, я заметила ящерицу, изо всех своих ящериных сил, пытающуюся перегрызть цепь.
— Милый, — едва слышно шепнула Винсенту.
Зверёк морщился, сжимался, но не переставал пытаться меня спасти.
Я же хотела его прогнать, чтобы спасался сам. Ведь и так уже стало понятно, что магические оковы ему не снять.
— Позови…
На помощь…
Но кто бы стал слушать ящерицу? Как бы он передал Вив или учителю Дориану, что я здесь в заточении, и заставил бы их мне помочь?
— Вин…
Вместо ящерицы мне ответил кто-то другой. Тяжёлым грохающим шагом незнакомец объявил о себе или лишь чуть позже появился в зале.
Очередной чёрный плащ с накинутым на лицо капюшоном скрывал фигуру вошедшего, но от чего-то мне показалось, что им был мужчина. Уж слишком высокий, уж слишком широкоплечий и уж слишком громко топающий.
— Милая пчёлка попала в мои сети, — явно мужским голосом произнёс человек.
Бесцветно, безжизненно, скучающе.
— Здравствуй, — порадовался незнакомец, будто мы пересеклись на улице, а не встретились в настолько кошмаром положении.
Я сжала зубы, стирая верхний слой эмали.
— Подавляющие цепи, — произнёс мужчина и подошёл ближе, оказываясь напротив меня.
Двигался он медленно, но уверенно, будто знает здесь каждый камешек. И даже не скрывает этого, как и своего лица — неизвестного мне молодого мужчины с идеально гладким подбородком и светлыми бровями.
Глаза мужчины, единственное, что выдавало в нём какие-то эмоции, были прозрачны, как капля воды. Неужели такие бывают?
— Простите, я не могу вас отпустить, но сниму чары, — он небрежно сорвал чёрные перчатки и длинными пальцами оголившейся кисти, притронулся к моей двигающейся клетке.
Магические языки пламени, как по щелчку, померкли, оставляя обычную ржавую цепь, попахивающую гнилым железом.
Я почувствовала слабое облегчение. Единственное, какое вообще возможно было испытать в таких условиях.
— Кто ты? — продышавшись, я вновь натянула цепи, попытавшись ослабить их давление.
Все конечности давно затекли, а пережатая кожа синела, просвечивая сеть мелких синих сосудиков.
— Друг, — скинув капюшон, блондин вращал головой, показывая своё лицо со всех сторон.
Концы коротких пшеничных волос были окрашены в красный. А над его светлой бровью пестрела татуировка — красная и такая знакомая.
— Чей друг? — слабо спрашивала, продолжая попытки оттянуть цепи. — Что это за знак?
— Знак нашего общества, — неторопливо говорил блондин, будто никуда не спешил.
Конечно, ему удобно стоять и двигаться в любом направлении, его не сдавливает твёрдая цепь.
Я пошевелила оледеневшими пальцами на ногах.
— Отпусти меня, — ни о каком уважении не могло идти и речи.
Не будь я так слаба и уязвима, то точно уже набросилась на психа и орала ему в уши до тех пор, пока бы он не оглох!
— Конечно.
Ничего не произошло. Он стоял на месте в одной перчатке, я висела в воздухе, сдувая пряди, застилавшие лицо.
— Сначала мы поговорим. Немного.
— Отпусти меня, — повторила, не желая ничего слушать.
Я не хотела знать этого человека, не хотела находиться с ним в одной комнате. Лишь мечтала об освобождении и возвращении в собственную комнату, где безопасно и есть Вив с Винсентом!
Кстати…
Склонила голову вбок, ища взглядом Винсента. Тот, просунув коготки меж звеньев цепи, тихо висел, прячась за моим плечом.
— Хм, — в одно мгновение блондин оказался рядом и…
Сорвал запищавшего ящера рукой. Малыш кусался, царапался, шипел, но незнакомцу было плевать. Он не чувствовал ничего, кроме интереса, с которым вращал Винсента во все стороны.
— Звёздный шар, — сам себе под нос пробормотал блондин. — Так и думал.
Он крутил и вертел малыша, пока тот отчаянно вырывался. Осматривал, как те мужики ценный образец риолита перед тем, как назвать цену.
Но Винсент не вещь, не бездушный предмет!
— Оставь его! — болезненно выкрикнула, не в состоянии смотреть на это кощунство.
Сердце застучало сильнее, каждым разом натягивая цепь всё сильнее. Меня била жуткая дрожь от страха за питомца, за друга.
— А они ещё сомневались, кто ты, — фыркнул незнакомец и бесстыдно спрятал