духовность с узостью североевропейской евангелической традиции и её упором на Писание. Будучи знатоком музыки, кардинал был заинтригован новыми методами, с помощью которых основанная Филиппо Нери[330] в 1550‑е годы оратория применяла силу музыки для внушения мирянам благочестия. Важнее то, что обращение Карла было политически мотивированным: он находился в изоляции и имел слабые позиции. Гугеноты считали его главным врагом, а если бы он продолжал говорить о Реформации, стал бы не менее одиозной фигурой и для папы. Отказ от галликанского третьего пути был ценой за поддержание католического единства и проведения серьёзной реформы церкви. Превращение кардинала Карла в защитника римского католицизма стало поворотной точкой в истории Гизов и Франции.
19 декабря 1562 г. произошло сражение между армиями роялистов и протестантов при Дрё. Роялистами командовали Монморанси, маршал Сент–Андре и герцог де Гиз, а протестантами — Колиньи и Конде. Последние не искали битвы, а отступали после неудачного нападения на Париж к Нормандии, где собирались объединиться с английскими союзниками под командованием графа Уорика и использовать английские субсидии, чтобы заплатить своим волновавшимся наёмникам, которые составляли более половины 13-тысячной армии (с. 161). Путь к битве занял восемь месяцев. Чтобы подсластить пилюлю для католиков, Екатерина и её министры в Эдикте терпимости потребовали от гугенотов вернуть церковную собственность и запретили им строить церкви и собираться в пределах городов. Парижский парламент всё равно был недоволен, и перспектива терпимости заставила умеренных католиков выбирать: средняя партия сама разделилась посередине.
О резне в Васси 1 марта 1562 г. Париж узнал через два дня после события. Католики ликовали, а протестанты требовали правосудия. Екатерина призвала герцога в свою резиденцию в Монсо, чтобы держать ответ за содеянное. Другие члены триумвирата — коннетабль и маршал — настаивали на том, чтобы Франсуа игнорировал Екатерину и шёл на Париж. 16 марта он вместе с тремя братьями во главе более тысячи всадников вступил в город, приветствуемый знатью, чиновниками и горожанами. Городской совет обещал герцогу 20 тыс. воинов и 2 млн крон, если он примет титул защитника веры (с. 162–163). По мере приближения Пасхи насилие казалось всё более вероятным. По словам одного наблюдателя, в Париже так часто слышались выстрелы, что он создавал впечатление пограничного города. В конце концов обе стороны согласились вывести солдат из столицы, чтобы избежать дальнейшего кровопролития. Триумвиры отправились в Фонтенбло и по сути поместили Екатерину и Карла IX под домашний арест. Принц Конде уехал в Орлеан и 2 апреля поднял там своё знамя. Вместе с 73 другими протестантскими деятелями он подписал декларацию в защиту свободы и королевства.
Скорость, с какой протестанты мобилизовали свою армию и нанесли удар, ошеломила роялистов. В апреле — мае 1562 г. пали многие крупные города. В Тулузе, которую повстанцы не смогли взять, в ходе уличных боёв между ополчениями погибло 500 человек (с. 163). Католики избивали протестантов; после побед при Божанси и Морна те, со своей стороны, перебили защитников этих городов.
Герцог де Гиз не принимал участия в резне. Возможно, ему хватило Васси. Осенью в ходе осады Руана талант и удача вновь выдвинули его на первые роли. Англичане, вступившие в войну в надежде вернуть Кале, не смогли прислать подкрепление, и осаждённый протестантский гарнизон был обречён. Возвращение Екатерины к власти зиждилось на её способности выступать арбитром между фракциями, поэтому она не была заинтересована в немедленной победе любой стороны, а вела дело к сдаче Руана путём переговоров. Между тем 13 октября мушкетным выстрелом был смертельно ранен Антуан Наваррский. Возглавивший осаждающих Гиз предпринял общий штурм, через пять дней стены были пробиты и город пал.
Когда две армии сошлись при Дрё, протестанты сочли позиции роялистов слишком сильными, чтобы атаковать. Два часа войска стояли друг против друга, причём коннетабль стоял прямо против своих племянников. Затем протестанты всё же атаковали и разбили кавалерию коннетабля, захватив его в плен. Однако швейцарцы подтвердили свою репутацию лучших воинов Европы и отразили все атаки протестантской кавалерии. Гиз выждал, пока она окажется в беспорядке, и ударил. Конде был взят в плен, а Колиньи отступил. В битве пали 8 тыс. человек, 2/3 из которых были роялистами (с. 166). Таким образом, битва при Дрё стала катастрофой для всех сторон, кроме Гизов. Гибель такого большого количества дворян (роялисты потеряли более 500) развеяла ещё остававшиеся рыцарские сомнения в верности идеи убивать других французов. Пленение Монморанси поставило королеву–мать в полную зависимость от Гизов, и через три дня герцог был вновь назначен генерал–лейтенантом королевства. Дрё подтвердила, что герцог де Гиз — крупнейший полководец своей эпохи, а уважительное обращение с пленным Конде ещё больше повысило его репутацию.
Монморанси и Конде присоединились к Екатерине в призывах к переговорам, и от продолжения войны выигрывал только Гиз. В феврале 1563 г. он окружил остатки протестантской армии в Орлеане. Колиньи бежал в Нормандию, и 18 февраля Гиз велел на следующий вечер штурмовать город. Однако в тот же день он был смертельно ранен в спину из пистолета дворянином Польтро де Мере, который втёрся к нему в доверие. Через четыре дня 44-летний герцог умер. Умирая, он просил помиловать убийцу, высказался за «хорошую Реформацию церкви» и просил прощения за события в Васси. Польтро под пыткой показал существование заговора с участием Колиньи, но мстил он за убитых в Амбуазе родственников. Колиньи отрицал, что подал идею убийства.
Устранение герцога сняло главное препятствие к установлению мира, и на следующий день после казни Польтро был заключён Амбуазский мир. Первая гражданская война кончилась. Однако надежды на стабильность были иллюзорными. Убийство Гиза радикально изменило политическую ситуацию. Уже порвавшие со средней партией, Гизы разорвали все связи с бывшими союзниками. Политика следующего десятилетия будет определяться их жаждой мести.
По словам современника Гиза историка Жака–Огюста де Ту, герцог даже по признанию своих врагов был величайшим человеком своего столетия. Оплакивали его при всех католических дворах Европы. Его деяния стали мифом и были использованы католической пропагандой, которая представила Франсуа мучеником за католическое дело, а его наследников — поборниками ортодоксии.
Если бы брат герцога Карл, который находился в Тренто, присутствовал в ту пору во Франции, события пошли бы по–другому. Однако вдова герцога Анна д’Эсте и его 12-летний сын Генрих (1550-1588) требовали мщения. «Ястребы» Клод д’Омаль и кардинал Луи позаботились о том, чтобы слухов о неортодоксальности Гиза, которые сопровождали смерть Антуана Наваррского, не было. Перед смертью герцог вернулся в лоно римской ортодоксии, а исповедовал его исповедник Генриха II и Екатерины епископ де Рьез — консервативный полемист и переводчик работ ведущего