— Совершенно верно.
— А вы — Рорк. — Ее улыбка потеплела на несколько градусов. — Не припомню, чтобы мы когда-либо встречались лично. Что само по себе, согласитесь, довольно странно.
— Миссис Баллок, — вежливо поклонился Рорк.
— Прошу вас, садитесь. Скажите, чем я могу быть вам полезна.
— У меня сложилось впечатление, что вы покинули страну, миссис Баллок, — начала Ева.
— И вы нас разоблачили! — Мадлен Баллок рассмеялась серебристым смехом и, шурша шелком, перебросила ногу на ногу. — Мы с сыном решили побыть здесь еще немного инкогнито, если вы меня понимаете
— Я знаю, что такое «инкогнито», — сухо ответила Ева, но улыбка Мадлен не дрогнула ни на секунду.
— Мы действительно сказали Роберту — Роберту Краусу — и некоторым другим нашим знакомым, что мы покидаем Нью-Йорк. Уверена, что вы меня поймете: все эти приемы и развлечения могут страшно утомить. Ну, разумеется, вам трудно понять. Оба вы молоды. Вы, должно быть, купаетесь в непрерывном вихре удовольствий: званые ужины, вечеринки, празднества…
— Да я буквально живу празднествами. Надышаться ими не могу, — кивнула Ева.
На этот раз улыбка дрогнула, брови Мадлен нахмурились, но лишь на секунду.
— Может быть, проще было бы отказаться от приглашений? — продолжала Ева. — Объяснить друзьям, что вам с сыном хочется провести несколько вечеров в тишине?
— От людей в нашем положении столь многого ждут… — с тяжелым вздохом Мадлен развела руками и грациозно уронила их на колени. — Иногда эти ожидания становятся тяжким бременем. Принять одно приглашение и отказаться от другого? Люди непременно обидятся. Это была всего лишь маленькая уловка, чтобы избежать всех этих обид и все-таки провести несколько вечеров в тишине. Мы так любим ваш город. А, а вот и угощение.
Горничная вкатила сервировочный столик с графинами, чайником, блюдами, на которых помещались сыр, фрукты и печенье с глазурью.
— Чай? Или что-нибудь покрепче — коньяку? Может быть, и то, и другое?
Прекрасно зная, что Ева откажется, Рорк опередил ее: положил руку ей на колено и легонько сжал.
— Было бы очень приятно выпить чаю.
— Чудесно! Я налью. Можете идти, — бросила Мадлен горничной, и та бесшумно ускользнула. — Сливки, лимон?
— Просто чай для нас обоих. Нет, спасибо, сахара не нужно. — Рорк взял инициативу на себя. — У вас весьма впечатляющий дом. Великолепный вид.
— Именно вид и привлек меня в первую очередь. Я могу здесь сидеть часами и наблюдать за рекой. Все наши дома расположены вблизи воды. Она меня притягивает.
— У вас есть этот прекрасный дом, — вставила Ева, — и тем не менее на этот раз по приезде вы остановились у Роберта Крауса.
— Да, верно. Его жена… вы с ней знакомы? Очаровательная женщина. Она нас пригласила, и нам показалось, что это будет забавно. Мы действительно провели время очень мило. Мы обожаем играть в карты. — Мадлен передала им по чашке чаю и налила себе. — Но, признаюсь, я не понимаю, какой интерес это может представлять для вас.
— При расследовании убийства, любая деталь представляет для меня интерес.
— А разве следствие все еще идет? Я полагала, что все уже выяснилось. Ужасное происшествие. Они оба были так молоды. Но вы же не можете подозревать Роберта?
— Просто хочу восстановить полную картину. Вы знакомы с Рэндалом Слоуном?
— Разумеется. Вот уж поистине светский лев. Столько энергии! Никогда дома не сидит.
— Не могу с вами согласиться. Он там умер.
— Простите? Что вы сказали?
— Рэндал Слоун был найден сегодня после полудня висящим на люстре в спальне своего дома.
— О господи! — Мадлен прижала руки к груди. — Боже милостивый! Рэндал мертв?!
— Когда вы виделись или говорили с ним в последний раз?
— Я не… У меня в голове не укладывается. Я просто в шоке. Я… Одну минутку. — Мадлен протянула руку к серебряной коробочке в стене, оказавшейся интеркомом. — Браун, пожалуйста, попросите мистера Чейза спуститься немедленно. — Откинувшись на спинку кресла, она прижала пальцы к вискам. — простите, это такой страшный удар… Мы с ним знакомы чуть ли не десять лет. Мы были друзьями.
— Насколько близкими друзьями?
Горячая краска бросилась в лицо Мадлен. Она опять уронила руки на колени.
— Я понимаю, что задавать вопросы в подобных обстоятельствах — это ваша обязанность, но в этом вопросе, по-моему, содержится намек весьма дурного вкуса.
— Что ж поделаешь, полицейские славятся своим дурным вкусом. Вас с ним связывали личные отношения?
— Разумеется, не в том смысле, который вы в это вкладываете. Мы получали удовольствие в обществе друг друга.
— Насколько мне известно, именно он убедил вас отдать ведение ваших счетов в фирму его отца.
— Так и было. Много лет назад. Я сочла репутацию, этику и уровень услуг фирмы более чем удовлетворительными.
— Вашими делами занимался Роберт Краус?
— Совершенно верно.
— Однако на деле ваши счета, счета вашего Фонда, вел Рэндал Слоун.
— Нет, вы ошибаетесь. Их ведет Роберт.
— Рэндал Слоун надзирал за финансами Фонда Баллока с первого дня и до своей смерти.
— Понятия не имею, о чем вы говорите. О боже! Уин! Слоун мертв.
Уинфилд Чейз замер на ходу посреди комнаты. Он был похож на мать, отличался таким же сильным сложением, у него было такое же волевое лицо, те же ледяные глаза. Оправившись, он торопливо подошел и взял протянутую ею руку.
— Рэндал? Как это могло случиться? Он попал в аварию?
— Его тело было обнаружено сегодня висящим на веревке в спальне его дома, — сказала Ева.
— Он повесился? С какой стати ему это делать? — удивился Уинфилд.
— Я не говорила, что он повесился.
— Вы сказали… — Уинфилд запнулся, поглаживая руку матери. — Вы сказали, что он был найден повешенным, и я подумал… — Он округлил глаза. — Вы хотите сказать, что это было убийство?
Ева невольно восхитилась его аристократическим британским акцентом. В его устах все это звучало так, словно Рэндал Слоун должен был надеть смокинг, перед тем как задохнуться до смерти.
— Этого я тоже не говорила. Дело расследуется. И, как ведущий следователь, я спрашиваю вас обоих, где вы были в пятницу между шестью и десятью часами вечера.
— Это оскорбительно! Как вы смеете допрашивать мою мать подобным образом? — Теперь его пальцы сплелись с пальцами Мадлен, свободной рукой он обнял ее, и его ладонь оказалась у нее на бедре. — Вы отдаете себе отчет в том, кто она такая?
— Баллок Мадлен, бывшая Чейз, урожденная Мадлен Кэтрин Форрестер. — Их недвусмысленная поза бесила Еву, но она не отвела глаз. — И если вы не знаете, кто я такая, позвольте представиться еще раз: лейтенант Ева Даллас, Департамент полиции Нью-Йорка, отдел убийств. Пока причина смерти не будет установлена экспертом судебной медицины, это Дело рассматривается как подозрительная смерть в отсутствие свидетелей. Отвечайте на вопрос.
— Мама, я сию же минуту звоню нашему адвокату.
— Валяйте, — кивнула Ева. — Он вам понадобится если вы боитесь сказать мне, где вы были в пятницу
— Успокойся, Уин. Успокойся. Все это, конечно очень неприятно. Мы были дома весь вечер. Мы с сыном обсуждали планы нашего весеннего благотворительного праздника. Это грандиозное мероприятие по сбору средств, Фонд устраивает его в апреле, на этот раз в Мадриде. Мы поужинали около восьми, насколько мне помнится, потом послушали музыку и сыграли партию в карты. Мы отправились спать примерно в одиннадцать. Я ничего не перепутала, Уин?
Он взглянул на Еву сверху вниз.
— На ужин у нас был томатный суп, а на второе котлеты из ягненка.
— Вкуснотища. Вы когда-нибудь посещали нью-йоркскую резиденцию Рэндала Слоуна?
— Конечно. — Мадлен крепко держала сына за руку. — Он часто принимал гостей.
— В этот приезд?
— Нет. Как я уже объяснила, мы хотели провести несколько вечеров в спокойной домашней обстановке.
— Хорошо. Вам приходилось водить машину в городе, мистер Чейз?