Читать интересную книгу Кому она рассказала? - Робертс Нора

— Просто интересуюсь. У него были серьезные отношения с кем-нибудь?

— Нет. Ему нравились женщины, но он просто… курсировал.

— Он что-нибудь делал по дому? Готовка, уборка?

— У него была прислуга.

— Хорошо. Я прикажу патрульному доставить вас и Рашель к дому вашего деда.

— Я хочу увидеть отца. Я должен его увидеть,

— Я это организую. Вы и ваши родственники сможете его увидеть, как только это станет возможным. Но не сейчас и не здесь. А теперь идите. Вам надо побыть с семьей.

Проводив их, Ева начала методичный обыск первого этажа.

— Он оставил записку на компьютере, — сказала она Рорку.

— Удобно.

— И не говори. На самом деле лишь очень небольшой процент самоубийц оставляют записки. Признался, что нанял кого-то убрать Копперфильд и Байсона.

— Опять-таки удобно.

— Да, мы с тобой на одной волне. — Ева осмотрела небольшой кабинет и перешла в столовую. — Убийства не были профессиональными, это раз. Нет, конечно, он мог нанять какого-нибудь недотепу. Но кому он мог доверить информацию, которую под пыткой вырвали у Копперфильд?

— Только тому, кто сам напрямую замешан.

— Точно. Он написал, что потерял душу и отправляется в Геенну. В Геенну с большой буквы Г. Для меня это означает религиозный фанатизм или, по крайней мере, веру в то, что там нас ждет большой огонь. Да и петля выглядела так, будто ее затянул профессиональный палач. Или опытный моряк. Или вожак бойскаутов. Словом, человек спокойный и точно знающий, что он делает.

Ева прошла в кухню, открыла двери в кладовую, до отказа заполненную провизией, потом двери чулана. — Может, тебе пока поиграть в электронщика, проверить сигнализацию, диски и так далее?

— Речь идет об убийстве, лейтенант?

— Похоже на то. Посмотрим, что скажет судмедэксперт. Но кое-что уже просматривается. Почему дверь открыта и сигнализация отключена?

— Кто-то хотел, чтобы тело было найдено быстро и без проблем.

— Вот видишь. Зачем человеку, задумавшему покончить с собой, приглашать сына на выпивку за пару часов до самоубийства? Он просто не станет этого делать. А если уж он решил пригласить сына на выпивку, он будет настаивать: «Мне надо с тобой поговорить, мне надо снять камень с души». Но он ничего подобного не сделал. И вообще, что мы тут имеем? — продолжала Ева, повернувшись к Рорку. — У нас тут человек, который любит хорошо пожить, причем на любые доступные средства. Никаких прочных связей, ни малейшего реального интереса в семейном бизнесе. Отец — жестокий деспот, сын наступает на пятки, а сам он — паршивая овца в семье. Но он знает, как позаботиться о своих удобствах. И у него есть проблема с азартными играми.

— Есть или была?

— Ну, поскольку он уже отошел в мир иной, можем сказать, что была. Но я держу пари, что эта проблема была у него до самого последнего часа. Ничего он не завязал. Играть на неучтенные деньги — отличный способ их отмывания. Что-то я тут не вижу мученика совести. Я вижу человека, который рванул бы в бега, обгоняя ветер, при одной только мысли о том, что полиция взяла его след. И еще я вижу лопуха, которого просто подставили. Я вижу козла отпущения.

Диски с камер наблюдения за пятницу, согласно утверждению ее любимого электронщика, были изъяты и заменены на чистые.

— Наверняка в его организме будет найден транквилизатор, — сказала Ева. — Что-нибудь такое, что можно было бы приписать его желанию расслабиться, Перед тем как накинуть петлю себе на шею. А если хорошенько поищем, может, мы найдем и след электрошокера на теле.

— Зачем его убивать?

— Может, он начал жадничать, потребовал увеличения своей доли. Может, ему не понравилось, что убили друзей его сына, может, он занервничал. Как бы то ни было, он стал обузой, а заодно и подходящим козлом отпущения. Допустим, я куплюсь на предсмертную записку, на всю эту инсценировку, упакую все свои игрушки и уйду. Повесить дело на этого парня — значит замазать репутацию фирмы. Будут принесены извинения, «нам очень жаль», но Фонд Баллока вынужден передать свои счета другой компании. Слишком шумный скандал, это вредит имиджу. Их адвокаты потребуют изъятия счетов, и в фирме не останется никаких записей, свидетельствующих о мошенничестве, ни следа, ни намека. Насколько мы можем судить, все лица, которым что-то было известно, мертвы.

— Все концы зачищены.

— Убийце это нравится. Два удушения, одно повешение. В основе лежит, по сути своей, один и тот же метод. Он забирает все записи с камер наблюдения: вдруг в базе памяти сохранились записи о его визитах в этот дом. Ведь он бывал здесь раньше, зуб даю. Знал, где что лежит.

— И он пришел не с пустыми руками, — подсказал Рорк.

— О да, он подготовился. Приходит в дом. Давай поговорим. А может, заодно и выпьем? Подсыпает транквилизатор в вино. Хозяина развезло. Позволь тебе помочь. Давай я отведу тебя наверх. Заводит его в спальню, кладет на пол. Вырубает электрошокером, если есть такая необходимость. Пишет записку на компьютере. И вот тут он дал маху, на мой взгляд, потому что вложил в текст слишком много самого себя. «Душу потерял», «Геенна» с большой буквы. Он обвязывает веревкой канделябр, делает петлю со скользящим узлом, взгромождает одурманенного или оглушенного электрошокером Рэндала Слоуна на стул, потом пинком вышибает стул и наблюдает за спектаклем. Да, он обязательно остался понаблюдать, — решительно тряхнула головой Ева. — Точно так же, как он наблюдал за Натали и Биком. Понаблюдать за лицом, за глазами… Рэндал бился, брыкался, сбросил шлепанцы, хватался за веревку… Я добыла из-под ногтей убитого волокна, похоже от веревки. На это требуется время. Повешение — не самый быстрый способ убийства, если только шейные позвонки не ломаются при падении тела. Он страдал, но он получил по заслугам.

Ева прошлась по опустевшей спальне, огляделась вокруг.

— Он мог приехать на своей машине, но это необязательно. Мог воспользоваться и общественным транспортом, лучше всего — подземкой. И уехать мог точно так же, и все диски с записями с собой прихватить.

— Значит, ты будешь его искать?

Ева улыбнулась Тут подала голос ее рация. Ева вытащила ее из кармана и поднесла к уху:

— Даллас.

— Скоро второй тайм, так что я хочу все сделать по-быстрому.

Ева нахмурилась, узнав голос Финн.

— Если бы ты хотел сделать все по-быстрому, перезвонил бы мне два часа назад.

— Откуда мне узнать, где телефон, если он не задействован? Номер я пробил. — Финн продиктовал ей номер. — Навел на него локатор, но он включился всего несколько минут назад, да и то на пятнадцать секунд.

— Нашел, где он?

— Верхний Ист-Сайд, вот все, что я могу тебе сказать.

— В Нью-Йорке? Телефон в Нью-Йорке?

— Ну да, а где ж, по-твоему, он должен быть? Слушай, Даллас, у них там группа поддержки. Девушки-болельщицы.

— Где девушки-болельщицы?

— У команды «Либертиз». Даллас, я пропускаю Шоу в перерыве.

— Побойся бога, Фини, они тебе в дочери годятся. Они годятся в дочери твоим дочерям.

— Если мужчина не получает удовольствия, глядя на полуголых девчонок, когда они прыгают и вскидывают ноги выше головы, ему лучше вообще не жить Ты получила, что хотела?

— Да, да, спасибо. Слушай, не снимай локатор, хорошо? Девушки-болельщицы! — проворчала Ева, когда Фини поспешно отключился. — До чего же мужчины примитивны в своих мыслях.

— Если мужчины в чем-то и примитивны, то только не в своих мыслях, — поправил ее Рорк.

Ева невольно рассмеялась.

— Нью-Йорк. Сукин сын! Держу пари, они все это время не уезжали из города. Верхний Ист-Сайд. Наверно, гостиница или частный дом. Я должна проверить, может, Фонд Баллока, либо Мадлен Баллок, либо ее сын владеют недвижимостью в том районе.

— Я могу дома для тебя это проверить. И мы сейчас едем домой. Если тебе надо написать отчет, это тоже вполне можно сделать дома. — Рорк подхватил ее под руку, не давая возразить. — Тебе надо поесть, и мне тоже. Ты работаешь без горючего, Ева, я по глазам вижу.