Упущенное командой было наверстано, однако, уже в следующем сезоне. Пономарев уверенной рукой привел «Динамо» к десятому титулу чемпиона. Но, как оказалось, это был последний полноценный триумф «Динамо» в первенстве страны – не только в рамках 60-х годов, но и до сего дня (команда за 40 с лишним лет еще лишь раз вышла победителем, и то в усеченном весеннем первенстве 1976 года, разыгранном в один круг).
Ни один чемпионат, даже в славные 50-е, Яшин не проводил с таким блеском, как в 1963 году. Он установил всесоюзный (а, возможно, и мировой) вратарский рекорд серьезных турниров – 6 пропущенных мячей в 27 матчах, или 0,22 мяча в среднем за игру, сыграл «на ноль» 23 встречи (85 %!). Слитность интеллектуальных и практических усилий со своими защитниками напоминала лучшие матчи 1954, 1957 и 1959 годов, а порой превосходила их.
Подводя черту под чемпионатом-63, будущий тренер сборной СССР Николай Морозов писал в «Советском спорте»: «Мастерство и авторитет Льва Яшина не нуждаются в особой характеристике. Однако рассказать о нем как о дирижере и тактике я считаю своим долгом. Признаюсь, что нам, тренерам, при установках на игру с динамовцами всегда приходится начинать именно с Яшина. Вопрос № 1: как помешать этому великолепному вратарю организовывать большинство атак, которые он начинает вводом мяча в игру рукой сразу же после срыва атаки противника. Обычно тренеры вменяют в обязанность своим крайним нападающим отходить немедля назад, дабы не дать крайним защитникам «Динамо» получать от Яшина мяч, лишить их необходимой паузы для восстановления сил. В то же время крайние защитники динамовских соперников обязаны преследовать крайних нападающих вплоть до штрафной площади, если они отходят на связь с Яшиным. Все это требует от динамовских противников колоссального внимания и дополнительных затрат физической энергии». Так что Яшин «убивал» их не одной лишь бесполезностью большинства ударов по своим воротам, но и отвлечением сил и нервов на другие свои действия, лишь непосвященным казавшиеся элементарными и второстепенными для хода игры.
В 1964 году (как позже и в 1968-м) нормальный ход первенства подсекли превратно понятые спортивным руководством интересы сборной, которая готовилась, а затем участвовала в решающем раунде Кубка Европы. Первенство страны не приостанавливалось. Так что динамовцы, вслед за 1958 годом широко представленные в сборной, на время остались без своих лидеров, да те еще вернулись опустошенными поражением в финале от «франкистов», с которыми наверху явно спутали сборную Испании и поэтому трепали почем зря тренера Константина Бескова и косились на игроков. Словом, дело в первенстве не заладилось (7-е место).
Самостоятельный и независимый Пономарев за это время успел надоесть динамовским генералам, так что они применили свой излюбленный и с годами не забытый прием из арсенала «разделяй и властвуй»: пришпилили к старшему тренеру в качестве начальника команды Вячеслава Дмитриевича Соловьева. Слабый старт 1965 года из двух медведей в берлоге оставил одного – боссы, казалось, только и ждали момента, чтобы избавиться от предводителя чемпионов.
Довольно заметный игрок легендарной «команды лейтенантов», красавец мужчина Вячеслав Соловьев пришел в московское «Динамо», уже сделав тренерское имя – в 1961 году он добился с киевскими одноклубниками прежде невозможного: впервые вывел на чемпионский верх немосковский клуб. Однако в столице этот сильный замах завис в воздухе. В динамовской команде не без помощи нового тренера буйным цветом расцвели интриги, появились группировки, начались размолвки. Практически с тем же составом сильных игроков, что и при Пономареве, команда под началом Вячеслава Соловьева вытянула за два последующих сезона лишь 5-е и 8-е места.
Яшин и разреженными выступлениями (в чемпионате-66 сыграл всего 8 матчей) свой авторитет не поколебал, среди динамовских игроков был недосягаем в уважительном отношении, однако новые обстоятельства его влияние на команду ослабили. Не только в силу поощрявшихся и даже насаждавшихся интриг атмосфера в «Динамо» была далека от родственной, характеризовавшей вторую половину 50-х. Тогда основу команды составляли игроки примерно одного поколения, которое именовалось «дети войны», и схожего социального, чаще всего рабочего происхождения. Теперь же образовался большой возрастной и социальный разрыв.
К выходцам с окраин в футболе 60-х присоединились отпрыски из более обеспеченных семей, бравировавшие начисто отсутствовавшей интеллигентностью, развелось, как, впрочем, и во всем обществе, немало циников, высмеивавших все и вся, посматривавших свысока, с пренебрежением, на старшее футбольное поколение. Некоторые и к Яшину относились с долей иронии, между собой звали Слесарь, но по мере понимания, что его авторитет покоится не на фальшивой основе, по-моему, сами осеклись, сраженные абсолютной естественностью и доброжелательностью в общении. Кажется, это единственный случай, когда прозвище не привилось, не вышло за пределы узкого круга и в нем же самом сошло на нет.
И в житейских-то обстоятельствах старикам зачастую трудно найти общий язык с детьми и внуками, выросшими в иных условиях, получившими иные знания. Когда же динамовская компания стала очень уж разношерстной, футболистов, совсем не сходных по возрасту, образованию, моральным устоям, разделило и отношение к профессии. Искренность обнаружила плохую совместимость с цинизмом. Некоторые из способных игроков призыва 60-х позволяли себе манкировать своими обязанностями и запросто шли на сделки с совестью.
Неслучайно именно эти годы открыли простор для сговора спортивных противников и подделки результатов игр. «Динамо» не стало исключением, некоторые руководители клуба и тренерского штаба мало того, что закрывали на это глаза, но и сами порой манипулировали результатами – якобы в ведомственных интересах (это, однако, не касалось киевского «Динамо», которое готово было «поддержать» даже «Спартак» – лишь бы не московских одноклубников, почти откровенно демонстрируя свою «незалежность» и подвластность республике, но ни в коем случае не динамовскому центру).
Для новой генерации динамовцев, во всяком случае части ее, скажем, Валерия Маслова и Виктора Аничкина, Яшин, оставаясь персоной, безусловно, чтимой за реальные заслуги, да и за недоступное для них, завидно серьезное, профессиональное служение футболу, не был уже, однако, своим в доску. Они водили другие компании, не знали меры в гульбе. Договорные игры тщательным образом маскировались от Яшина, чтоб, не дай бог, не легла тень на заслуженного человека, да и чтоб не досталось на орехи им самим, потому что гневное отношение Яшина к нечестному футболу они прекрасно знали.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});