ее реакции затормозились. Сейчас ей казалось, что она могла бы проспать тысячу лет кряду.
– Они не смогут долго его удерживать, – тем временем рассуждал Уилл. – Вещдоков у них нет. Эрика Такера они отпустили. Ни тела, ни состава преступления.
– Пусть бы держали его там до конца жизни, мне все равно.
– Селена…
Ехали они без приключений. Как только толпа собравшихся у ее дома репортеров скрылась вдали, она почувствовала себя почти уютно. Преследовать их не стали. Но они все равно предпочли петлять к дому ее матери по проулкам и полузабытым дорогам.
– Детектив Кроу спрашивал, насколько меня все это задело и не желала ли я зла Женеве, – призналась она Уиллу. – Как будто думал, что я могу иметь к этому какое-то отношение.
Уилл неодобрительно покачал головой.
– Тебе не следовало с ним разговаривать.
– Я знаю.
– Что еще ты ему рассказала?
– Ничего. Он знает, чем я занималась в тот день. Выходные задокументированы в соцсетях. Не сомневаюсь, что при необходимости он сможет определить, где я была и что делала, по данным моего смартфона. У них есть видео с пятницы – на нем видно, что Женева выходит из нашего дома невредимой. Думаю, он просто подначивал меня. Пытался выбить из равновесия.
Она чуть было не проговорилась Уиллу о том, что собиралась рассказать полиции о женщине из поезда. Что-то не позволило ей поделиться с ним своим намерением. Что это могло быть?
Вероятно, Селена просто хотела, чтобы вся эта история оказалась страшным сном. Больше всего на свете хотела. Точка невозврата была уже пройдена – или?..
Остаток поездки она провела, мысленно отматывая время вспять. Если бы она ушла после первой измены. Или после того случая в Вегасе. Как бы все сложилось? Но она не смогла. Ее остановили дети – которые появились благодаря их любви. Нельзя было просто вымарать все плохое, не погубив тем самым что-то хорошее. В этом-то и состоял фокус – в нераспутываемых хитросплетениях жизни. Приходилось двигаться дальше, пересматривать, перенастраивать отношения, искать новые пути.
У дома матери репортеры пока не дежурили. Уилл загнал машину в гараж, заботливо открытый ожидающими их приезда Корой или Пауло. Уилл заглушил двигатель, и с минуту они просто сидели в салоне. Повисшую тишину нарушало только непоколебимое тиканье часов. Она не хотела заходить внутрь, но домой вернуться не могла. Она позволила себе ненадолго зависнуть в этой неопределенности, собраться с силами, которые пригодятся ей при общении с мальчиками.
– Я так жалею, что… – начал Уилл, накрыв ее руку своей.
В ушах зазвенел совет Бет. Хороший совет от хорошей подруги. Ей нужно было время и личное пространство. Как иначе она найдет опору?
– Не надо, – попросила она. Он не сводил с нее глаз. Она оставила его обжигающе страстный взгляд без ответа.
– …не пошел с тобой на ту вечеринку.
Этого она услышать точно не ожидала. Она повернулась, снова заглянула в его глаза. Он поправил растрепанные золотистые кудри.
– На какую вечеринку? – не поняла она.
– На которую ты пошла той ночью, когда встретила Грэма. Помнишь?
Она помнила. Конечно же, помнила.
В гараже Коры и Пауло царил безукоризненный порядок. Инструменты были развешаны по стенам, велосипеды – закреплены на стойках, детский спортивный инвентарь – от самокатов до роликовых коньков – хранился на полках и в прозрачных коробках. Она бы не обратила на это никакого внимания, если бы этот порядок так резко не контрастировал с бардаком в ее собственной жизни.
– Я ведь должен был пойти с тобой, – мягко продолжил Уилл. – Но задержался по работе.
– Не надо, – прошептала она.
Он примирительно поднял руки.
– Просто мысли. Интересно, как бы все сложилось в этом случае?
– У тебя нет детей, – сказала она. – Тебе легко сожалеть о прошлом. А у меня есть Стивен и Оливер.
– Я знаю. Но…
– Не надо.
Он медленно кивнул, опустил голову. Она представила его молодым, вспомнила их совместный день на пляже. Вспомнила загорелого и хохочущего Уилла, вспомнила, как они дурачились, зарывая ноги в песок. Вспомнила себя – юную, влюбленную в него, такую свободную. Пусть даже она вовсе не понимала тогда значения этого слова – свобода. Контролировал ли он ее? Ну, он покупал ей одежду. И ей нравилось, что он знает ее размер. Нравились вещи, которые хорошо на ней смотрелись. Правда, иногда, чтобы порадовать его, Селене приходилось надевать и то, что было ей не по душе.
– Я… здесь, чтобы защитить тебя. И Грэма.
Его ладонь все еще лежала на ее руке. Она чувствовала исходящее от него тепло – и что-то еще.
– Он все еще любит тебя, – вечно ныл Грэм. Они пытались дружить семьями. Строили из себя прогрессивных взрослых людей. Но совместные ужины всегда выходили неловкими, разговоры звучали натужно. Потом Уилл развелся с женой. – Прямо-таки ждет, когда ты прискачешь к нему обратно.
Она спорила с Грэмом. Жена Уилла Белла была такой красивой и милой. Они выглядели счастливыми. Казались не просто супругами – они были вместе, что получалось далеко не у всех. Обменивались влюбленными взглядами, то и дело невзначай касались друг друга. Но, очевидно, Селена ошиблась и в этом. У нее на глазах распалось уже слишком много браков: ее родителей, ее сестры, большей части ее друзей. Ее собственный. Может быть, людям просто не суждено было до скончания дней делить жизнь с одним человеком? Может быть, она грезила о несбыточном?
Она осторожно высвободила руку, погладила его по ноге. Мгновение он наблюдал за ней, затем опустил глаза.
Что бы там их ни связывало – после стольких лет, – момент был неподходящим. Она давно переросла влюбленную в Уилла девчонку. Переросла и женщину, обхаживающую Грэма. Кем она стала? Возможно, сейчас она была просто матерью. Жизнь распадалась на куски, и на большее у нее не хватало сил.
Уилл поджал губы, понимающе кивнул и помог ей выгрузить вещи. Вытаскивая из багажника свой чемодан, она вдруг подумала, что, вероятно, в этот самый момент она обретала себя. Она не была дочерью своих родителей, девушкой Уилла, женой Грэма, мамой Стивена и Оливера. Нет, все эти грани ее личности существовали в настоящем и прошлом. Матерью она и вовсе не перестанет быть уже никогда. Но, возможно, именно теперь, именно на руинах безвозвратно разрушенной жизни Селена обретет свою истинную форму.
Она вошла в дом. Стивен тут же приник к ней. Оливер держался на расстоянии, не сводя темных глаз с Уилла.
– Где папа? – не стал церемониться он.
– Мальчики, – вмешался Пауло, – пойдемте, поможете мне с ужином. Настоящие мужчины обязаны хорошо готовить.
И он забрал детей на кухню.
Мать заключила Селену в