Учить тому, чему мы научились, делиться тем, во что мы поверили, передавать истории, которые научили нас…
Это и есть бессмертие.
Это хорошая и утешительная мысль, когда вокруг меня бушует война, когда я возлагаю свои надежды на, казалось бы, невозможную армию демонов и могущественных фанатиков.
В любом случае, это моя жизнь, моя история, мое путешествие… и только мое. И, возможно, это близится к концу — вокруг меня идет сражение, свирепое и грозное.
Но нет, я не могу так думать, иначе я перестану писать эту историю!
Столь многое изменилось, и все же, столь многое осталось прежним. Я остался верен тому, что было в моем сердце. Да, я неоднократно разъяснял свои чувства, но суть всего этого: надежды, желания, истины, прочно и неразрывно оставались частью сердца Дзирта До'Урдена.
Это моя история. Это мое путешествие.
Подошла ли она к концу?
Я думаю, что нет!
Остается слишком много возможностей, слишком много радости — радости, которую я один могу создать в этой жизни, которой я живу, в этой личной книге, в этом жизнеописании, моей истории и только моей, которую я пишу сам.
Я увижу следующий рассвет вновь…
— Дзирт До’Урден
Глава 20
Поворот колеса судьбы
— Неожиданно, — заметила Эскавидне. Она и Йеккардарья стояли посреди бойни в зале призыва недалеко от Мензоберранзана.
— Ллос привела нас сюда, — напомнила ей Йеккардарья. — Действительно неожиданно. Внезапное вторжение в дела Города Пауков! Нежелательный поворот в пути камня, который мы пустили вниз по склону.
— Леди было все равно, какая сторона в нашей маленькой игре оказалась достойной победы, но теперь, похоже, она не собирается позволять ученикам этого человека играть с нашим катящимся камнем.
— Она даст отпор, сестра, и это будет великолепно!
— Но наше пари…
— Мы все еще не знаем, кто победит, Бэнры или Меларны, — сказала Йеккардарья.
— Мы знаем, кто этого не сделает, но Темная Дева и ее глупые последователи, возможно, не имеют значения для нашего пари, хотя, опять же, скорее всего, так оно и есть. И мы знаем, какая сторона больше всего пострадает от ответного удара Паучьей Королевы.
— Игровое поле против Жиндии было несбалансированным, — согласилась Йеккардарья. — И поэтому мы должны, по крайней мере, изменить наши шансы.
— Мы обе знаем, что шансы склонятся в пользу Бэнр, моей стороны в пари, — ответила Эскавидне. — Эйлистри, будь проклято ее имя, сочла нужным вмешаться, но теперь великая Королева Пауков будет сопротивляться сильнее. Выигрыш Бэнров здесь, в этом зале, на самом деле является их проигрышем.
Йеккардарья вздохнула.
— Если Жиндия победит, я проведу большую часть обучения Биртин Фей, — согласилась она. — Немного позабавлюсь.
— И если Бэнры все еще окажутся достаточно сильны, чтобы победить, я не доставлю тебе удовольствия, пока ты будешь наблюдать, как я тренирую Биртин Фей, — сказала Эскавидне.
— Согласна. — Обе улыбнулись и кивнули.
— Все равно будет очень весело, — сказала Йеккардарья. — Каков бы ни был исход.
— Особенно, когда Темная Дева проиграет, конечно!
— Может, нам пойти и пригласить нового игрока?
— Действительно. В Храм!
Дайнин почувствовал погоню, услышал хлопанье крыльев суккуба.
— Они не хотят меня ловить, — снова и снова повторял себе Дайнин, пытаясь сохранять спокойствие. Он внезапно переосмыслил свое отношение к аристократу Меларнов. Неужели они нашли Преего и решили расторгнуть сделку? Неужели эти изверги собирались доставить его обратно к Матроне Жиндии для пыток, а затем и казни?
Он опустил голову и побежал дальше, чуть не вскрикнув от ужаса, только в последний момент напомнив себе, что в этом районе, вероятно, есть и другие участники боевых действий, причем с обеих сторон. Он был одет в форму стражника Меларнов и поэтому, конечно же, не хотел быть застигнутым врасплох кем-либо из Богохульников или других союзников Бэнр, прежде чем он сможет должным образом объясниться!
Шум крыльев затих. Дайнин осмелился остановиться и оглянуться назад и вверх, вздохнув с облегчением. Как он и надеялся, погоня суккубов была зрелищем для Браелина Дженкууэя и для любых других шпионов в этом районе. Его побег должен был выглядеть совершенно достоверно.
Он снова устремился вперед, направляясь на северо-запад, вдоль Западного Разлома к выстроенному в нем дому, который когда-то принадлежал ему, пытаясь выбирать путь сквозь тени, которые позволили бы ему подобраться достаточно близко, чтобы сдаться, не будучи убитым молнией Ксорларрина или разрубленным пополам воином-богохульником, который мог бы принять его за Меларна.
Он резко затормозил и нырнул в нишу в нагромождении камней, окаймляющих Западный Разлом. Группа дроу быстро удалялась от дома До'Урден. Присоединиться к битве, полагал Дайнин, потому что одна бушевала неподалеку, на северо-востоке, возле Храма Богини.
Его сердце немного успокоилось, когда он узнал в них богохульников, включая, по крайней мере, двоих, рядом с которыми он сражался раньше.
Он медленно вышел, высоко подняв руки, крича:
— Дайниннэ! Я — Дайниннэ из Богохульства! Помогите мне!
Копья и мечи были подняты наизготовку. Перешептывания среди группы продолжались всего мгновение, прежде чем ему позволили приблизиться к отряду воинов. Вопросы посыпались на него со всех сторон, но он только качал головой и продолжал повторять: «Отведите меня в дом».
Они быстро это сделали, и Дайнин обнаружил, что стоит перед Алеандрой, представленной ему как новый лидер сил богохульства, поддерживающих дом До'Урден.
Она поручилась за него перед Сарибель и Равелем, которые, в свою очередь, отвели его к матроне Зирит, где он полностью рассказал свою историю.
Его легенду, предоставленную ему Меларнами.
— Я бы скоро, если не уже, был проклят Мерзостью снова, если бы не Браелин Дженкуэй из Бреган Д'Эрт, — закончил он, рассказав много правдивых подробностей о своих пытках в руках Преего Меларна и последующей расплате, которую он дал своему мучителю. — Увы, один из демонов-суккубов матроны Жиндии снова захватил Браелина, когда мы убегали из дома Меларн.
Зирит долго смотрела на него, заставляя его неловко поежиться.
— Это правда? — наконец спросила она.
— Что? — ответил Дайнин, нервно поднимая глаза.
— Это правда, что ты был особым заключенным матроны Жиндии?
Мужчина был в растерянности, пытаясь оценить многие скрытые мотивы. Сомневалась ли она в какой-то части или во всей его истории прикрытия? Или было что-то еще, возможно. Он все еще не был уверен, хочет ли раскрывать свою личность так рано. Возможно, было бы лучше оставаться Дайниннэ, пока сражения не станут более решительными.
— Ходят слухи, что ты когда-то жил в этом доме, — сказала Зирит более многозначительно. — Ходят слухи, что твое значение в этой войне может быть намного больше, чем у простого драука, вернувшегося из Бездны.
Тогда Дайнин понял, что если он останется Дайниннэ, то, скорее всего, его сразу же отправят обратно в бой. Если его убьют или даже снова схватят, Жиндия и Ллос сильно разозлятся на него — и он боялся, что смерть на поле боя не спасет его от возмездия Ллос.
— Это правда, — признал он. — Я являюсь — или являлся — Дайнином До'Урденом, сыном матроны Мэлис и старшим сыном Дома До'Урден.
— Ты знал дорогу в коридорах внизу! — Неожиданно вмешалась Алеандра, ткнув пальцем в его сторону в своем прозрении, которое все присутствующие, включая Дайнина, сочли искренним.
Матрона Зирит подняла руку и пристально посмотрела на женщину, которая отшатнулась, за то, что осмелилась заговорить вне очереди. Зирит сосредоточилась на Дайнине, от ее пристального взгляда он действительно почувствовал себя очень маленьким.