и стать королём…
Коротышка, которому она заехала между ног коленом. Вот же напасть!
И она вдруг вспомнила слова Брендана Нье'Ригана, которые он сказал Игвару, когда она подслушивала под дверью.
«…Хейвуд не прочь рассмотреть дочку ярла поближе…Видимо, хочет править севером».
А что будет, когда король Гидеон умрёт, а она попадёт прямиком в лапы к этому коротышке? Ох, Луноликая! Только не это!
Сегодня ей нужно решить, чью сторону она примет. Встанет ли она на сторону захватчиков, которые присвоили себе Олруд, оклеветали её, выставив предательницей, и теперь хотят воспользоваться ею без её согласия. Или же встать на сторону семьи, которая отвернулась от неё, предала и прокляла, и которая тоже хочет воспользоваться ею. Или есть ещё какой-то путь?
− А в замке Бодвар есть сад эрля? — спросила Олинн у Фэды, не ответив на вопрос о платьях. — Я хотела бы помолиться богам, попросить помочь в нашем замысле.
− Сад эрля есть. Там мы поженились с Хельдом, − ответила Фэда с готовностью. — Я дам тебе двух служанок, они проводят.
− Я пойду сейчас, − Олинн встала. — А ты выбери мне платье сама, я не знаю, какое лучше. Ты всегда знаешь, что с чем надеть и как лучше.
− Шаль возьми. Не надо, чтобы ты простудилась, − заботливо произнесла Фэда.
Надо же…
Олинн хотелось быстрее уйти, и, попрощавшись с сестрой, она направилась вслед за служанками. Попросила их взять свечей и прихватить кое-какие травы из кухни. Здесь, конечно, нет всего, что ей нужно, но хоть что-то. Она очень надеялась, что Великая Эль услышит её и даст ответы.
Служанкам она велела остаться поодаль, за стеной. Дуб в саду эрля в Бодваре был не таким большим, как в Олруде, и вместо чаши здесь стоял просто высокий камень, в котором выдолбили углубление.
Олинн положила в его середину щепочки и кору, подожгла и посмотрела на тёмное небо. Дождь прекратился, влажный ночной воздух дышал осенью, и стало совсем холодно, так что тёплая шаль очень даже пригодилась. С ветвей дуба срывались и падали редкие капли. Олинн окутали темнота и тишина священного места, и голова стала как никогда ясной.
То, что сказала Фэда в порыве откровенности, а может, просто по глупости, расставило перед Олинн всё на свои места. И, наверное, это, была просто догадка, но слишком уж ладно всё сложилось. Видимо, не просто так Хельд Бодвар сдал свой замок королю. Не стал защищаться и ждать осады и сразу после гибели отца и брата принял истинного бога и распахнул ворота южанам.
Белый Волк и старый ярл Бодвар были друзьями, но и соперниками тоже. Они вместе ходили в военные походы, но делили земли, на которые совершали набеги. Объединялись, когда нужно, но каждый мечтал о единоличной власти. И оба они мечтали занять место риг-ярла и править Севером. Даже не раз замышляли поход на Эгельстайн и большую битву, чтобы вышвырнуть стареющего Освальда из его чертога. Но так и не пошли. Не смогли договориться, кто же займёт его место. А вот младший из Бодваров, видимо, решил осуществить мечту отца. Только без битвы. Хельд Бодвар вообще старался избегать сражений, как оказалось. Но он далеко не глуп и решил получить всё то же самое, только другим путём.
Его отец мёртв, его друг и соперник Белый Волк в изгнании и без своих воинов, и вот он Север — бери. И если устранить Гидеона и поделить земли с коротышкой Хейвудом, то новый ярл Бодвар, и правда, станет королём на севере. А Фэда королевой.
Хорошо ли это? Может, и хорошо для Севера. Может, и хорошо, что не станет красноволосой колдуньи и закончится война. Может быть, для всех это и хорошо…
Но вот только не для Олинн.
Она растёрла сухие травы в ладонях и стала бросать щепотками в огонь, раскачиваясь и шепча гальдр, тихо, так, чтобы не услышали служанки по ту сторону невысокой стены.
Саму лааа… Алу… Саар… Аму…Саар… Лау… Нильлаайя…
Великие Боги севера! Рогатый Бог−Олень и Луноликая Моор−Бар! Великая Эль, хозяйка туманов…
Она перечисляла всех богов, надеясь, что хоть кто-то услышит её мольбу.
Что мне делать? Как поступить? Дайте знак и укажите путь…
Огонь сначала взметнулся вверх, зашипел, пожирая угощение, а потом стал чистым и прозрачным, напитавшись от трав яркими красками: оранжевым, зелёным, жёлтым, и Олинн увидела что-то мелькнувшее в ярком пламени. Она наклонилась ближе и поднесла к огню ладони, ощущая приятное тепло. И не сразу поняла, что тепло идёт вовсе не от огня…
Она взглянула на ладонь и увидела, как ярко проступает на ней звезда, словно большая светящаяся снежинка. И там, где в её центре находился кусок зелёного янтаря, сейчас никакого камня не было. Вместо него показался бутон прозрачного диковинного цветка и стал распускаться медленно, лепесток за лепестком, и расти. И вскоре стал таким большим, что занял весь алтарный камень. Сотканные из света лепестки мерцали, освещая всё вокруг. А Олинн замерла от восторга, глядя на это необыкновенное чудо.
В самом сердце цветка стало светло, как днём, и она увидела лес до горизонта…
Большие деревья, что смыкаются кронами, и воздух, пронизанный золотыми лучами солнца. Кряжистые дубы и могучие сосны, такие высокие, каких не бывает на севере. Прозрачные ручьи, стиснуты рукотворными каменными руслами, сбегают вниз вдоль троп… Это левады, и ей знакомо это слово… Огромный серебряный дуб и мельница у ручья, а рядом дом под красной черепичной крышей… Замок у подножья скалы, но не такой, как Олруд или Бодвар. Не мрачная северная крепость… Изящные арки и башни со шпилями в окружении высоких голубых елей и пихт, украшенных гроздьями красных шишек. Таких не встретишь на севере… Мост через бурную реку…
И острое, до боли щемящее чувство разлилось в груди.
Она уже видела это! Она была там! Это место ей знакомо! И эта река, и голубые ели! Она видела этот замок, кажется… во сне? Или… В той забытой части её детства, что была до Олруда.
Что это за место?! О боги! Как называется это место?!
Слушай своё сердце… Выбирай сердцем…
Этот шёпот словно принесло дуновением ветра, хотя никакого ветра не было.
Но дальше слов она не расслышала, шёпот оборвался на полуслове, потому что со стороны болот раздался жуткий утробный вой. Сначала одинокий, но потом его подхватил второй голос, потом третий…
Она узнала этот вой — призрачные гончие вышли на охоту. И сегодня они выли как-то особенно жутко. Даже