на пир — короля нельзя оставлять одного надолго, − Хельд встал и поправил ремень.
− Погодите… а раз уж всё так… я могу попросить у короля подарок? — спросила Олинн, глядя на ярла всё с тем же невинным выражением лица.
− Какой ещё подарок? — нахмурился Хельд.
− Украшение какое-нибудь, − пробормотала Олинн. — Ну, чтобы оно потом у меня осталось.
− Можешь, конечно, − хмыкнул ярл, − уж, наверняка, он что-то тебе подарит.
− А вот такие серьги, как у Фэды… И браслет… Мне так нравится… Такая тонкая работа. Фэда сказала, что он с юга, я хочу такой же попросить у короля. Вы не знаете, где его взяли? Как называется такой узор?
− Отец привёз его из Гранарда, − ярл Бодвар чуть подтянул пояс и направился к двери, − они с Белым Волком разграбили там сокровищницу местного князя. А узор…
Он остановился, обернулся и ответил задумчиво:
− А узор этот называется «Песня фрэйи». Как сейчас помню: отец сказал, что это самое дорогое украшение у местных князей. Но его тебе просить у короля не стоит. Попроси что-то попроще, поняла?
Глава 22
Ярл ушёл, а Олинн осталась одна в расстроенных чувствах.
Вот это она попала из огня, да в полымя! Думала, что сестра укроет её и поможет, а оказалась прямо посреди смертельного болота. Куда ни ступишь, повсюду трясина, и утянет тебя в одно мгновенье.
И она впервые пожалела о том, что сбежала из Олруда. А ведь из всех бед, которые на неё обрушились, рябиновый венок, который предлагал ей Игвар, был наименьшим злом. Уж он хотя бы, и правда, мог её защитить. А теперь?
А если всё рассказать королю? И выйти за него замуж? Стать королевой. Так она хотя бы спасёт свою жизнь.
И мысль о том, чтобы выйти замуж за короля, может, и не казалась бы ей такой ужасной, не будь другой причины. Игвара. Не будь его здесь, в этом замке, рядом с королём, не будь всего того, что произошло в Олруде, она бы и не сомневалась. Если бы он уехал навсегда и исчез, она, может, и могла бы… Но вот так…
За что ей это наказание?!
Вот только у Игвара есть жена. Или невеста. Эх… Малодушная она всё-таки. Нет в ней смелости ярла Олруда. Будто и не кровь Белого волка в её жилах. Вот сидит и думает, что надо было ехать с Игваром, под его защитой…
А может, ей всё рассказать Игвару?
Но она вспоминала взгляд, которым он смотрел на неё сегодня, и не могла найти в себе сил решиться на такой разговор. И если бы было куда сбежать, она бы и сбежала. Прямо этой ночью. Несмотря на дождь. На ветер и мрак. Чтобы не пришлось выбирать.
Ясно было только одно: как бы всё ни обернулось, ей не жить. Украдёт она перстень — её убьют. Не люди короля, так люди Хельда, чтобы не разболтала. Не украдёт — умрёт от проклятья, или опять же, убьют люди Хельда, чтобы не разболтала. Эта тайна, которую ей сегодня доверил ярл Бодвар, оказалась для неё будто смертный приговор.
Но зверь, загнанный в угол, самый опасный зверь…
В комнату вернулась Фэда и принялась щебетать, и слушать сестру сейчас было для Олинн сущей пыткой, ведь обмануть её сложнее, чем ярла. Сестра прекрасно её знает и поймёт, что она лжёт. Поэтому пришлось сослаться на усталость, неожиданность и вино, попросить шаль и спрятаться в глубине огромного кресла.
А всё, что стоило знать Фэде, как Олинн рада, что нашёлся способ снять с неё проклятье. Сестра порхала вокруг, позвала служанок и велела принести платья, свои и сестёр ярла Бодвара. Надо что-то подобрать для Олинн на завтрашний пир…
— Хельд сказал, что завтра будет турнир. Не просто какая-то там драка перепивших эля хирдманов, а настоящий турнир рыцарей! И мы будем сидеть на балконе, как настоящие дамы, и вокруг будут штандарты и шёлковые ленты! А не то, как в Олруде, стоять во дворе и смотреть, как они бьют друг другу морды в луже грязи и навоза.
Олинн слышала, как говоря о короле и южных обычаях, Фэда восхищается ими, и Олинн решила сыграть на тщеславии сестры.
− Эх, − вздохнула она, глядя на разложенные на кровати платья, − ну какая из меня королева! Я всего этого не умею. А вот из тебя бы вышла настоящая королева. Ты бы сама проводила турниры и принимала бы гостей в большом замке. И танцы… Я ведь танцую плохо. И не умею играть на тальхарпе…
− Да тебе всего-то и надо, что несколько дней побыть рядом с королём, − фыркнула Фэда и явно осталась довольна лестью, − что уж там трудного-то? А потом, как всё закончится, я и стану королевой Севера. И уж в Бодваре сделаю всё, как захочу. И турниры, и танцы…
− Королевой Севера? — переспросила Олинн, но виду не подала, что удивилась.
− Ну да. Так мой муж договорился с Хейвудом.
− Хейвуд — это тот коротышка? — спросила Олинн, будто невзначай, и принялась рассматривать ткань на платье. — А кто он вообще такой?
− Вообще-то, он законный наследник трона, который у него отнял Гидеон, — важно заявила Фэда.
Видимо муж забыл предупредить Фэду о том, что не стоит распространяться о личности будущего короля при Олинн. Или же тщеславие Фэды сыграло с ней злую шутку, ведь тайна, которую тебе доверили и которую нельзя рассказывать, как ничто другое тянет поведать её миру.
− Наследник? Хм, а с виду и не скажешь… Какой-то он… ну не похож на будущего короля. И вообще на Гидеона, кто он ему?
− У Гидеона был старший брат — Тибрайд, а Хейвуд — это его сын. Когда Тибрайд умер, трон должен был достаться Хейвуду, как прямому наследнику. Но Гидеон отнял его, так что он всего лишь хочет вернуть своё законное, − со знанием дела ответила Фэда, раскладывая ленты возле платья. − А Север он отдаст Бодварам в награду, мы станем здесь королями, если поможем ему избавиться от Гидеона. Так что, не переживай, я ещё буду королевой. А ты станешь у меня экономкой, в Бодваре большое хозяйство, а будет ещё больше! Тебе какое платье больше нравится? На турнир, я думаю, вот это зелёное, а на пир — брусничное.
Значит, это Хейвуд хочет убить собственного дядю