груди от удара, нанесенного любимым человеком. Слезы застилали глаза, и она не видела, куда идет. Ступни коснулись холодной воды, и в клубившемся тумане Сан увидела, что стоит на берегу реки. Легкие волны лизали ноги, пытаясь достать до колен, сорочка намокла. Сан бросилась в черные объятия, чувствуя, как ледяная вода колет кожу, но боль в груди становится чуть меньше. Закрыв глаза, она погрузилась с головой в темную пучину, не чувствуя больше ничего. Желание жить покинуло ее вместе с осознанием того, что человек, который стал для нее целым миром, убил ее. Есть ли смысл продолжать это безнадежное существование?
Легкие волны качали и убаюкивали, и Сан ощутила, как постепенно проваливается в пустоту. Заветные слова, возвращающие ее из сна в реальность, не шли с языка. Ей хотелось заснуть навсегда и больше никогда не видеть ни свои, ни чужие сны, которые разрушили ее мир до основания.
Но когда она почти перестала что-либо чувствовать, чья-то ладонь обхватила ее запястье и выдернула на поверхность. Кашляя и отплевываясь, она села на постели в своей спальне.
P.S. 8
Хери неслась к магазину сувениров, не зная, кому молиться, чтобы ее кошелек оказался там. Сегодня был последний день, когда можно платить за аренду квартиры, а она только утром обнаружила, что кошелек со всеми деньгами и картами куда-то подевался. Хозяйка и так косо смотрела на нее, догадываясь, что Хери промышляет колдовством, и очень строго относилась к оплате. Ни дня просрочки, иначе – с вещами на выход.
Она миллион раз за сегодняшнее утро прокрутила в голове вчерашний день и почти не сомневалась, что кошелек остался в магазине. Больше ему быть просто негде, потому что вчера она закрыла сувенирную лавку и сразу же отправилась домой. Проездная карта всегда лежала в кармане, поэтому она без проблем добралась до квартиры и заметила пропажу далеко не сразу.
Думать о том, что в магазине кошелька не окажется, ведьма отказывалась, ведь тогда перед ней встанет огромная проблема, а к Сан обращаться не хотелось. Подруга и так постоянно покупала ей одежду, оплачивала счета брата в больнице, да еще и обеспечила работой. Финансовая пропасть никогда не мешала их дружбе, однако Хери каждый день ощущала стыд из-за своей нищеты.
Дверь магазина была открыта, и она забежала внутрь, рассчитывая просочиться в подсобку незамеченной Джумоком. Ее напрягало, когда им приходилось встречаться, чтобы пересчитать товар и передать дела. Этот парень раздражал и вызывал странную смесь досады, обиды и непонятно откуда возникающего трепета. Наверное, это отголоски прошлого разочарования, которое Хери так и не смогла забыть – слишком глубока была рана, нанесенная Джумоком.
Сейчас он общался с посетительницей, и Хери, втянув голову в плечи, скользнула за ближайший стеллаж. Однако остановилась, не дойдя до служебного помещения, потому что выхватила обрывок фразы:
– Брось, мы тогда были детьми! Неужели ты все еще злишься из-за Хери? Столько лет прошло, – голос женщины заставил сердце Хери инстинктивно скорчиться от страха.
Она застыла возле подвесок, не в силах сделать хотя бы шаг. Застарелая, покрывшаяся коркой рана мгновенно вскрылась неконтролируемым ужасом, который всегда вызывал у нее этот голос. Мёнсу. Та самая дрянь, которая издевалась над ней в школе. Та гадина, из-за которой Джумок бросил Хери.
– Ты серьезно считаешь издевательства и унижения просто детской шалостью? – голос Джумока был холоден как лед.
– Да-да, я была не права, доволен? – с досадой ответила Мёнсу. – Если тебя это утешит, мне тоже несладко. Я ведь так и не дебютировала, а теперь вон гожусь только на то, чтобы быть на побегушках у знаменитых актрис. Приспичило ей, видите ли, настоящую заколку ттольчам именно из этого магазина! Эта стерва где-то прочитала, что здесь продаются оригинальные сувениры, и она кровь из носу понадобилась ей для роли. Ну а мне бегай на другой конец города ради ее капризов…
Услышав это, Хери осторожно выглянула поверх стеллажа. Мёнсу стояла к ней в пол-оборота, но даже такой ракурс давал хорошее представление о том, как она изменилась. От прежней несравненной красавицы ничего не осталось: волосы потускнели и поредели, хотя она умело пыталась скрыть это укладкой; лицо сильно повзрослело и будто бы даже постарело. Она очень похудела и теперь напоминала сушеную скумбрию не самого лучшего качества. Ее мечта стать айдолом, ради которой она готова была на все, не осуществилась, и Хери от души понадеялась, что теперь Мёнсу в полной мере ощутила на своей шкуре, каково было ей когда-то.
Джумок выслушал ее с каменным лицом и, не смягчая тона, ответил:
– Меня не трогает твоя исповедь. И это не смягчает твоей вины. Ты всего лишь расплачиваешься за то, что натворила.
– Да что ты! Не надо изображать из себя Ромео. Можно подумать, между тобой и Хери все было серьезно. Так, детская влюбленность, вы бы все равно расстались рано или поздно, – мерзавка показала, что ее гнилая сущность нисколько не изменилась.
– Не говори о том, чего не знаешь! – повысил голос Джумок, и Хери поспешила вновь спрятаться за стеллажом, жадно вслушиваясь в каждое слово. – Я действительно любил Хери! И если бы ты не угрожала, что превратишь ее жизнь в ад, я ни за что бы ее не бросил!
Сердце в груди будто сорвалось с оси и теперь заполонит забилось в горле. Так вот в чем дело! Значит, эта дрянь вынудила его отказаться от нее! Он сделал это, потому что хотел защитить! Хери сглотнула, сжала руки в кулаки и, превозмогая застарелый страх перед садисткой, вышла из укрытия.
– Не продавай ей ничего, Джумок, – громко сказала ведьма.
Глаза Мёнсу удивленно распахнулись.
– Хери? Откуда ты здесь? Вы что, до сих пор общаетесь? – она расхохоталась. – И зачем ты только что лечил мне, какая я негодяйка?
– Заколки ттольчам продаются не только в нашем магазине, – бесстрашно наступала на нее Хери, оттесняя к выходу. – Сеул – огромный город, побегай еще. Уверена, актриса, у которой ты на побегушках, оценит это.
– А ты, смотрю, осмелела, – скривила свой переделанный нос Мёнсу. – Я покупатель, ты не имеешь права мне отказывать, чокнутая!
– Проваливай, или я вытащу тебя отсюда за волосы! – громыхнула Хери. – А вдогонку нашлю такие проклятия, что ты закончишь свои дни в выгребной яме, нищая и никому не нужная. Я же ведьма, забыла? Ведь именно поэтому ты издевалась надо мной.
Каждое слово она сопровождала грубым тычком в плечо, с удовольствием глядя, как удивление в глазах бездушной стервы сменяется страхом. Хери перестала бояться. Она больше не маленькая беззащитная девочка, у