Коста прибыл на прошлой неделе. Ему до сих пор не верилось, что этот день когда-нибудь наступит. Боже! Было столько проблем! Лаки справилась со всеми. Этот отель стал целью ее жизни.
Она окружила себя лучшими специалистами. В первую очередь — Марко. Марко! Ученик самого Джино. Вот уже девять лет, как он является управляющим «Миража», а эта работа не для дураков. Он позаботится и о новом отеле. Разумеется, его помощники тоже будут верой и правдой служить Лаки. Все они одна семья. В конечном итоге все они блюдут интересы Джино.
И уж конечно, Лаки нашла могущественного покровителя в Энцо Боннатти, своем крестном. Тот всегда готов дать ценный совет.
Она научилась осторожности: шагу не сделает без своего телохранителя и шофера Буги Паттерсона. Буги, как ни странно, был тихоней. Худющий, как из концлагеря. Длинные волосы. Одет всегда в старую армейскую куртку и заношенные шаровары. Двадцативосьмилетний ветеран войны во Вьетнаме. Отменный стрелок.
Лаки симпатизировала ему, потому что он был нем как рыба. Хватит с нее того, что вообще приходится терпеть присутствие телохранителя; если бы он к тому же разговаривал, это было бы невыносимо.
«Да, — продолжал размышлять Коста, — Лаки определенно знает, что делает. Не то что извращенец (как Коста называл его про себя) Дарио. Не дай Бог, узнает Джино!»
Но, может быть, он и не узнает. Перспектива его возвращения в Америку весьма туманна. Коста привел в движение все, что только мог. Но после Уотергейта и отставки Никсона общественное негодование было так велико, что никто не чувствовал себя в безопасности. Чего только он не пробовал! Маневрировал в рамках закона. Шел на подкуп, шантаж, угрозы. Обращался к влиятельным друзьям Джино, которым тот в свое время оказал немаленькие услуги: судьям, политикам, высокопоставленным полицейским чинам. Никто не желал пачкать руки. Дело о сокрытии доходов Джино Сантанджело все еще было у всех на слуху. Один Департамент государственных сборов жаждал его возвращения — чтобы поджарить на медленном огне.
Несмотря на то, что система прогнила насквозь, Косте никак не удавалось этим воспользоваться. Он убил на эти хлопоты пять лет и не пожалел бы всей оставшейся жизни. Джино нуждается в нем. Он добьется успеха!
* * *
Более скромный образ жизни бесил Дарио, но не настолько, чтобы он начал действовать. Он, как и прежде, прожигал жизнь. Оргии стали чуточку менее разнузданными; наркотики уже не так свободно плыли в руки; но все равно ему удавалось делать то, что хочется. И плевать ему на Лаки и Косту с их нотациями! Кто они такие, мать их так? Он не обязан перед ними отчитываться.
Однажды его чуть не угораздило попасть за решетку. Вот уж поистине глупейшая история! Какой-то сопляк пожаловался, что в квартире Дарио на него напали несколько мужчин, связали, избили и изнасиловали. Это Эрик привел шестнадцатилетнего парнишку, причем тот был в полном восторге. Сам Дарио даже им не попользовался: он в это время был в спальне с женатиком, который раз в месяц позволял себе подобные эскапады. Черт! Надо же было так влипнуть — и за то, чего ты не совершал!
Пришлось Косте улаживать дело. С побелевшим от злости лицом он сказал Дарио:
— Все. Больше этого не будет. Тебе придется уважать фамилию Сантанджело!
И они с сучкой-сестричкой урезали его пособие до размеров нищенской подачки, а Эрику велели убираться из города. Это-то ладно. Дарио даже испытал облегчение.
Получив приглашение на открытие «Маджириано», он долго не мог решить, ехать или нет.
Позвонил Коста:
— Ты должен явиться. Это решено.
Кем решено? Драгоценной сестричкой?
— Я не могу, — буркнул он. И только потом пораскинул мозгами. А почему, собственно, нет? Только все будет не так, как задумала Лаки. Да, он пойдет. И, может быть, испортит ей вечер. Она этого заслуживает.
* * *
Лаки слегка перегнулась через перила балкона. Потрясающий вид! Сверкающий огнями город, неоновый рай. Скоро она оденется и сойдет вниз — встречать гостей, съехавшихся со всей страны. Событие оказалось Достойным того, чтобы все звезды Америки нацепили парадные шмотки и рванули в Вегас.
Коста неоднократно рассказывал ей об открытии «Миража».
Это было грандиозное мероприятие. Джино смотрелся королем; при воспоминании об этом у Косты молодо поблескивали глаза.
Ну что ж, значит, сегодня вечером она станет королевой. В черном платье от Халстона, бриллиантах и изумрудах, которые она сама себе подарила. Лаки не ждала подарков от мужчин. Ей вообще не нужны мужчины. Ну разве что время от времени… в интересах здоровья. Она ухмыльнулась про себя и вернулась в свои апартаменты.
Покончив с макияжем, она прямо так, голышом, влезла в черное вечернее платье. Здорово! Словно погрузилась в реку чувственности.
Потом она расчесала длинные, цвета черного янтаря, волосы и воткнула с каждой стороны по гребню из слоновой кости.
Ей двадцать пять лет. Она обладает немалой властью, держит руку на контрольной кнопке, имеет все, о чем всегда мечтала.
Кроме Марко.
В один прекрасный день она его получит — и, может быть, это исцелит ее от безнадежной страсти. Может быть…
* * *
Марко лично приветствовал Энцо Боннатти дружеским рукопожатием. Старик явился в сопровождении своего сына Карло и какого-то блондинистого бездельника, которого никто не позаботился представить. Сзади следовали двое телохранителей.
— Лаки будет счастлива, что вы проделали такой путь, — почтительно заявил Марко. — Сейчас позвоню ей, что вы приехали.
Энцо кивнул.
— Да, я хочу ее видеть. Сяду с вами обоими.
Его голос составился вместе с ним; Марко не без усилия разбирал слова. Ему вспомнилось, как Джино впервые взял его к Энцо Боннатти. Ему тогда было семь с половиной лет, но он до сих пор находился под впечатлением.
Он проводил Энцо и его спутников к лучшему столику. Там уже ждали три бутылки его любимого «скотча», а также закуски: копченая икра, фисташки и холодная куриная печенка.
Энцо осклабился.
— Мои любимые блюда. Лаки позаботилась?
— Конечно.
Энцо сиял.
— Детка никогда ничего не забывает. Вот почему ей все удается. Не то что ее брат — как его? До меня доходили слухи… Как по-твоему, Марко? Он действительно педик? Неужели это правда?
Марко пожал плечами.
— Не знаю. Я с ним не вижусь.
— Джино вытрясет из него всю душу. Любой поступил бы так, если бы его сын… — Энцо не закончил фразу: мимо проплыла пухлая блондинка. — Кто эта сисястая? — спросил он, не обращая внимания на колючие взгляды своей спутницы.