Читать интересную книгу Вечерние огни - Афанасий Фет

30 декабря 1890 г. Фет писал Полонскому: "Сорок лет тому назад я качался на качелях с девушкой, стоя на доске, и платье ее трещало от ветра, а через сорок лет она попала в стихотворение, и шуты гороховые упрекают меня, зачем я с Марьей Петровной качаюсь" (ПД). Фет имел в виду фельетон В. Буренина ("Новое время", 1890, 7 декабря), в котором тот высмеивал "разыгравшихся старичков". Печатается с исправлением, опечатки по рукописи и газетной публикации: 7-я строка: "тем" вместо: "чем".

217 X. "Не нужно, не нужно мне проблесков счастья…" (Стр. 325)

Впервые — РО, 1890, № 11, стр. 238.

Страхов, которому была известна не дошедшая до нас ранняя редакция стихотворения, высоко ценя его, упрекал в то же время поэта за "небрежность" в 5-6-й строках. "Единой своей нераздельной любовью // Дозволь мне блаженством дышать". Два творительных, и ясно, что блаженством слово нужное, но не там стоит, где нужно" (письмо от 16 сентября 1887 г. — ПД). Фет переработал эти строки.

218 XI. "Полуразрушенный, полужилец могилы…" (Стр. 326)

Впервые — РО, 1890, № 6, стр. 488.

В январе 1888 г. Страхову было послано стихотворение в ранней, не дошедшей до нас редакции. 24 января он отвечал Фету: "… мне бы хотелось изменить все слышишь; перед "слышишь" нужно поставить слово, которое ясно отделялось бы" (ПД). Готовя стихотворение для журнальной публикации, Фет изменил 7-ю строку.

7 Ах, слышишь, разумеешь! — народная песня "Слышишь ли, разумеешь ли", мастерское исполнение которой Фету довелось однажды услышать — см. его рассказ "Кактус" (РВ, 1881, № 11).

219 XII. На пятидесятилетие музы (Стр. 327)

Впервые "Гусляр", 1889, № 3, стр. 33. В 804 вошло с исправлением.

В письме к Полонскому от 23 мая 1888 г. Фет сообщал: "…Основание к пятидесятилетнему поминанию моей музы с полным правом наступит в декабре этого года или в январе 1889 г., когда желтая тетрадь моих стихов, одобренных Гоголем, стала ходить по рукам университетских товарищей, и несколько стихотворений из нее перешли в "Лирический Пантеон", напечатанный в сороковом году" (ПД). Юбилей поэта был торжественно отмечен 29 января 1889 г. (описание юбилея см. "Гусляр", 1889, № 3). 23 января Фот писал К. Р.: "Только два дня тому назад окончательно обозначился формальный ход моего юбилея. С двух до пяти часов дня 28 января я в нашем тесном помещении на Плющихе буду принимать всех желающих поздравить меня; а 29-го, уступая настоятельному желанию друзей моей Музы, приму от их общества в шесть часов вечера обед в одной из зал Эрмитажа" (ПД). На вечере чаще всего упоминались "Вечерние огни" поэта, а во время обеда было зачитано полученное по телеграфу четверостишие редактора журнала "Русское обозрение", поэта, кн. Д. Н. Цертелева:

"Пусть лучшие давно промчались лета,Над лирою твоей бессильны дни:Светлей и ярче первого рассветаГорят твои Вечерние огни!"

("Ледоход", стр. 191)

Написанное Фетом стихотворение на юбилее прочитано не было, так как, по мнению Страхова, оно вышло "чересчур мрачно и не довольно тепло". "Сравнить юбилей с отпеванием и отвечать на приветствия молчанием — на что это похоже! Это вовсе не скромность…" — писал ои Фету 10 января 1889 г. (ПД). 16 января 1889 г. Фет объяснял Полонскому: "Во избежание однообразных выражений благодарности за приветствия я хотел напечатать на отдельных листках стихотворение по поводу юбилея, чтобы раздавать его на память желающим. Бри этом старая Муза моя взглянула на юбилей как на свое отпевание. Но Страхов разбранил это стихотворение, считая его даже невежливым по отношению к поздравляющим, несмотря на то что стихотворение понравилось Толстому. Вчера случайным образом написалось другое, которое прилагаю на твое воззрение <…> Если тут нет ничего хорошего, то нет и обидного" (ПД). Отдельной листовкой к юбилею и было издано это второе стихотворение, написанное 15 января (см. след. стих.) и которое было, как сообщил Фет К. Р. 23 января, "добросовестно исправлено мною согласно указаниям H. H. Страхова" (ПД).

220 ХIII. На пятидесятилетие музы. 29 января 1889 года (Стр. 328)

Впервые — на отдельном листке, отпечатанном в типографии А. И. Мамонтова и К° (имеются экземпляры в ГВЛ, ф. 315.13.33; в ПД, ф. 137.75; в ЦГАЛИ), под заглавием "На пятидесятилетие моей музы" и с датой "28 января 1889 г.", являющейся не датой написания, как указано в Изд. 1959 г. (стр. 790), а датой, когда печатался юбилейный листок. Авторизованный текст — в письме к Полонскому от 16 января 1889 г. (ПД).

24 января 1889 г. Полонский отвечал: "Твое стихотворение по поводу твоего юбилея очень хорошо. И так как, смею думать, за твоим юбилейным обедом будут только истинные поклонники твоего таланта, то ты смело можешь им преподнести и свои стихи или послать их тем, от кого будут телеграммы — вместо того, чтобы такое заявление благодарности печатать в газетах" (ПД). Фет последовал совету Полонского. Всем присутствующим на юбилее раздавались печатные экземпляры стихотворения (см. комментарий к предыдущему стих.). В настоящее время сохранилось несколько экземпляров с дарственными надписями, например, В. К. Вульферту (ЦГАЛИ), К. Р. (ПД).

Страхову была послана в не дошедшем до нас письме, по-видимому, та же ранняя редакция стихотворения, что и Полонскому (см. "Другие редакции и варианты"). Это видно из письма Страхова Фету от 18 января 1889 г., в котором он не только отмечает отдельные неудавшиеся, по его мнению, строки, но и предлагает (переписанный на отдельном листе) свой вариант этого стихотворения, "…погрузясь в чтение вашего стихотворения, — писал Страхов, — я с моей смутной головой предался странному и непозволительному занятию: я стал выправлять ваши стихи <…> Посмотрите теперь, что из этого вышло, и не сердитесь на мою дерзость, а просто бросьте прилагаемый листок в печь. В третьем вашем стихе вдруг мне показалось вставкой; рой — понесли — хоть и не вполне правильно, но очень терпимо. Божиим противоречит моим, хотя это противоречие и совершенно фетовское. Ну — вы сами увидите, что там сделано и почему" (ПД). Интересно, что Фет полностью принял редакцию Страхова и окончательный текст 3, 4, 10 и 15 строк взят им из страховского варианта стихотворения.

221 XIV. "Чуя внушенный другими ответ…" (Стр. 330)

Впервые — МИГ, 1890 от 20 мая, № 43, стр. 170. В ВО1 вошло с изменениями. Авторизованный текст — в письмах к Полонскому от 31 января и К. Р. от 4 марта 1890 г. (ПД).

Написано как ответ на "Крейцерову сонату" Л. Н. Толстого. Посылая его Полонскому, Фет объяснял: "Прекрасно в одном из писем ко мне говорит Толстой: "Нельзя уговорить камень, чтобы он падал кверху, а не книзу, куда его тянет". Между тем плохо понявший Шопенгауэра Лев Никол<аевич> в последнее время, и преимущественно в "Крейцеровой сонате", старается уговорить камень лететь вопреки закона тяготения <…> Хотя я никогда ни на какие темы не пишу, но мне кажется, что следующие, написанные мною вчера, стихи могли бы быть фактическим с моей стороны возражением на протест и вражду, объявленную Толстым взаимному <в>лечению полов в его "Крейцеровой сонате" (ПД). Полонский ответил 4 февраля: "Твои стихи — и поэтичны и правдивы. Первый куплет — чудо!.. Второй несколько неясен… Слово этот я отношу к слову "румянец" — этот румянец — то же, что цветов обмирающих зов, — но шёпот и клич — как отнести к тому же румянцу? а повторение слова этот невольно относишь к слову "румянец"… Так и хочется кончить восклицанием… "Все говорит мне: я твой, ты — мой!.." (ПД). 1 февраля 1890 г. Фет писал Полонскому: "На первых порах, прочитавши вчера последнее письмо твое, я было испугался, подумав, что ты спятил с ума <…> каким образом тебе померещилось тождество женского румянца с вечерним обмиранием, цветов, ручьем и соловьем? В грамматическом отношении ничего не может быть яснее фразы: гораздо понятнее всякого запрета для меня твой внезапный румянец, благоухание вечерних цветов, ночь, ручей и соловей. Что же за притча? — подумал я, — такое затмение нашло на него недаром, и в стихотворении наверное есть вывих, которого я сам не заметил. И вдруг словно меня кто за икру укусил. Вывих в том, что во втором куплете говорится о серебристом покрове ночи, являющемся окружающим румянец первого куплета, и вот тут-то вся беда и вся несообразность. Ночью даже при лунном свете никакого румянца не видать. Поэтому надо <…> оставя нетронутым первый куплет, показать во втором, что речь идет о вечере в конце мая, когда все сказанное совместимо. И поэтому благодаря твоей поэтической чуткости, второй куплет явится в следующем виде…" (ПД). Далее идет строфа в том виде, в каком она была опубликована в ВО1.