В Борме*
I
Борм — чудесный городок, Стены к скалам прислонились, Пальмы к кровлям наклонились, В нишах тень и холодок… Реет замок в вышине. За террасою у школы Скат зеленый и веселый С тихим морем в глубине… Как цветущий островок, Дремлет Борм в житейском шторме, Но всего прекрасней в Борме Смуглых девушек венок. Ах, какие здесь глаза! Щелкнут черные ресницы,— И до самой поясницы Так и вздрогнешь, как лоза… Поступь, каждый поворот… Что ни девушка — Диана. Стань на камень у фонтана И смотри, разинув рот. Но присядь-ка к ней рядком: От божественного тела Нестерпимо, одурело Так и пышет чесноком!
II
Сижу на площади в кафе, Под тентом вьются мошки… У ног сидят и смотрят в рот Три инвалидных кошки. Одна, — хозяин объяснил,— Автомобилем смята. Другой отъели крысы хвост,— Жестокая расплата! У третьей сбоку вырван клок, Дуэль с бульдогом в роще… У всех у трех горят глаза, Все три, как ведьмы, тощи. Прозаик на такую тварь Взглянул бы равнодушно, Но я, поэт, могу ль при них Жевать свой сыр насущный. Скормил уродам весь кусок, А сам глотаю слюни. Зато душа моя чиста, Как бабочка в июне… Три кошки лижут животы, Смотрю на скалы фатом… Приятно, черт возьми, порой Быть знатным меценатом.
III
С детства люблю захолустные лавки…Пахнет корицею, луком и воском.Кот круглорожий сидит на прилавке,—Сытая спинка подернута лоском.Глажу его, словно давнего друга…Что же купить мне: тетрадку иль свечку?Кактус за дверью вздымается туго,Лента дороги сбегает к крылечку.Школьницы — две черноглазые мышки —Горсть переводных купили картинок.Старенький ксендз в запыленном пальтишкеЩупает связку холщовых ботинок…Черт меня знает, зачем мне все это…Сердце пронизано завистью смутной.Как старомодная сказка поэта,Мирный клочок этой жизни уютной.Лавочник толстый с отцовской улыбкойМне завернул шоколадную плитку.Ленты мимозы качаются зыбко,Месяц в небесную выплыл калитку…Что же стою на щербатом пороге?К дьяволу! Лавка, как лавка… Видали.Мало ль своей, настоящей тревоги,Мало ль своей, неизбывной печали…
1931ЛЕТНИЙ ДНЕВНИК*
Из летней тетради*
I Пьяный мотылек
На ночной веранде столик.Лампа. Алый блеск вина…Мотылек, ты алкоголик!Ты упьешься допьяна…
Но припал он и не слышит,—Восемнадцатый глоток!Ветер крылышки колышет,Жадно ходит хоботок.
Обсосал края бокалаИ в вино свалился вниз.«Нет блаженнее финала»,—Тихо молвил бы Гафиз.
II Душ
В саду расплавленная лава.На кухне — пекло, в спальне — сушь.Но там, под елкою, направо —Прохладный душ.
В кругу рогож, как хризантема,Стою, глаза потупив ниц.Над головою — диадемаИз зыбких спиц.
Бокам свежей… Трясется будка.Я наслаждаюсь, грудь раздув.Но вот из-под рогожи уткаПродела клюв.
Все подбирается поближе,—Кряхтит и плещется у ног.Как стали девушки бесстыжи!Помилуй Бог…
III Парадокс
Кричит котенок, просится: «Возьми!»Ну что ж, поняньчу, пусть не плачет.И пес перед дверьмиПрипал к ногам и нос в колени прячет.Коза под деревом, веревку натянув,Вытягивает морду благосклонно,И старый гусь, склонив учтиво клюв,За мной шагает, словно бонна!
Земные парадоксы странны…Как разобраться в этакой причуде?В Париже — озверели люди,А здесь, в глуши, — скоты гуманны.
IV Постирушка
Все на свете условно… У колодца в корыте Я стираю любовно Носовые платки.
Осы вьются над чубом. Пена брызжет в ресницы… В упоенье сугубом Полощу и свищу.
Но с судьбою не сладить: Нету полного счастья! Не умею я гладить,— Не умею, хоть плачь…
<1928>Пикник*
I
Добрый конь автомобильный,Отдуваясь, тянет в гору.Высоко над головоюПирамидки хвойных вех.Справа срыв — крутая бездна,Над глазами — веер неба,На коленях русский мальчик,За спиною — русский смех…
Из долины раскаленной,Из глухих безводных склоновМы на долгий день сегодняЕдем к ласковой воде:К средиземному заливу,К влажно веющему ветру,К задремавшему простору,К зыбко льющейся слюде.
Путь все круче и змеистей.Пролетели мертвый город,—Как Петрушка, из окошкаСонный вынырнул толстяк.И опять к нам жмутся скалы,Остролистые каштаны,Одичалые руины,И душистый хвойный мрак…
Мальчик молча барабанитПо руке моей раскрытой:Даже дух перехватило —Столько детских здесь чудес!Вдруг за узким поворотомВ рамке скал, легендой синей,Море, радостное море,Синькой брызнуло сквозь лес.
II
Австралийским диким цехомМы сидели под сосною:Дама тонкая, как струйка,Дама пышная, как шлюз,Франт-шахтер землисто-пегий,Голиаф — полковник-фермер,Агроном с глазами Леды,Я и мальчик. Полный груз!
Вас купальные костюмыНе шокируют, читатель?Не смущайтесь. Летом жарко —Летом сам Нептун без брюк…Опустив глаза в кастрюлю(Не в буквальном, впрочем, смысле),Час мы чистили картошку,Сельдерей, морковь и лук.
Это пресное занятьеПод густые вздохи моря,Под протяжный шорох сосенУбаюкивало нас…Запиши в блокнот настольный:То, что в кухне нам противно,Здесь у моря нас пленяет,Словно арфа в лунный час.
А потом пошли купаться…Здравствуй, синее раздолье!Здравствуй, мыс зеленокудрый!Здравствуй, лодка, здравствуй, краб!Мы ныряли, как сардинки…А потом, раскинув руки,На спине я закачался,Как маститый баобаб…
Над лицом плясало солнце,Сосны кланялись мне в ноги,Пансион каких-то рыбокЧуть не вплыл в раскрытый рот.Мальчик в радостном испугеЗа мою держался пятку,А его большая мамаКолыхалась, словно плот.
О, как вкусен борщ у моря!Жирный борщ с бараньей ляжкой,Борщ, в который каждый сыпалСколько влезет овощей…Даже стыдно, право, вспомнить,Сколько съели мы тарелок,Растянувшись в позе римлянСредь разбросанных вещей.
Франт-шахтер, как зебра пегий,Примостился к хрупкой дамеИ в галантном настроеньеОтгонял фуфайкой ос.Остальные… захрапели.Вы слыхали, как тюлениНа прибрежных теплых скалахВ носовой свистят насос?..
Я скользнул тихонько в чащу,Сел у пня, скрестивши ноги,Комара на шее хлопнулИ задумался… О чем?Это знают только осы,Ветер, веющий в ресницы,Пролетевшая сорокаИ мимоза над плечом…
III
Мы летим домой, на хутор…Мрак. Гудок ревет, как дьявол!Впереди над фонарямиВзмыла глупая сова.Заяц дикими прыжкамиПоперек шоссе промчался…К счастью, к горю? Все забыл я,—Все приметы, все слова.
Мальчик спит, прильнувши к локтюВетер жалобно лопочет:«Ты живи, живи, не бойся!Кто боится, тот дурак…»Спорить с ветром бесполезно…Гладь шоссе летит навстречу,Полотно, толчок на рельсах,И опять нырнули в мрак.
Вот и наш уездный город.Три сестры стоят обнявшись,Почтальон гуляет с теткой,В небе лунное серсо.К двум платанам-великанам,К ресторану «Храбрый Кролик»,К озаренной куще садаПодкатило колесо.
Мы сейчас под светлой липойЕсть мороженое будем.Надо кончить день по-детски —Это самый мудрый стиль…Даже мальчик наш проснулся,И опять… головку набок.Мошкара под лампой пляшетПровансальскую кадриль.
1928Ливень*