Франк смотрел в огонь, и отблески то ли костра, то ли пламени дракона играли в его глазах.
– Я надеюсь, – очень тихо произнес он. – Я очень надеюсь, что когда-то надобность в драконах пропадет. Что люди научатся защищать мир сами…
– Защищать от самих себя, – хихикнул Илем.
– От самих себя, – согласился дракон.
* * *
Последние несколько дней они шли почти без привалов: преследователи наседали, будто были двужильными. Даже ночевки сократились. Устали все, даже выносливый Диль, даже несокрушимый Ори. Илема бы качало под ветром, да ветра в лесу не было. Но он не отталкивал руку Ори или Кая, когда приходилось перебираться через поваленные бревна. Упрям был вор. Уже должен бы свалиться, а все шел. У него даже нос заострился, и никакой грим сейчас не превратил бы его в хорошенькую девушку.
Тропа привела их в ущелье, поросшее мелким ельником, дорога пошла вверх, скалы скоро сблизились. Франк сказал, что когда-то здесь не было прохода, но случилось сильнейшее землетрясение, расколовшее гору и уничтожившее несколько поселений поблизости. Диль вспомнил, как его испугало землетрясение в Кодине, где их цирк давал представления. А ведь тогда разве что стекла в некоторых домах повылетели да завалился купол шапито. Упавшие бревна придавили дрессировщика, он потом долго оклематься не мог, и Дилю пришлось, преодолевая ужас, кормить его хищников. Звери, кстати, оказались вполне миролюбивыми, хищники-то хищники, но выросли среди людей и воли никогда не знали.
– Это, – начал Ори, когда они, вконец обессиленные, попадали на землю. Даже есть не хотелось. – Я чего сказать-то хотел. Франк, выходит, что дальше еще хуже будет, а?
– Будет, – мрачно согласился Франк. – Ближе к концу всегда хуже.
– То есть тебе надо поберечься и в дракона не обращаться, ага?
– Ага, – совсем почернел Франк. – В основном на Серые горы нужно оставить… там, где твари бездны. На них угрозы не действуют.
– А отдохнуть всем надо. За этими горами есть такое место, да?
– Сразу за ними Каллипрум, большой город.
– Ну так вы и идите. А я этих задержу надолго. Или навсегда.
Он захохотал, довольный своей шуткой. Лири отвела взгляд, Илем уткнулся носом в колени, а Диль смотрел на Франка. Ори деловито объяснил:
– Место здесь шибко удобное, один боец целую армию сдержит. Стрелять сюда несподручно, деревьев много, но мелкие, топору моему не помеха. И мимо не проскользнешь, достану.
Франк медленно поднял голову и кивнул. О боги… очередное решение? Выбор? Очередная жертва…
Ори.
– Ты, Диль, в голову-то не бери, – мягко сказал орк. – Зачем же я тут с вами шел-то, как не на такой случай? Раньше ж я не предлагал, потому как могли справиться. А сейчас уже предел. Ежели Лири и Илем не отдохнут, проку от них не будет вовсе, а ежели проку нет, то одна обуза… Ну в общем, на что еще орк нужен, как не на хорошее прикрытие? – Он просиял своей детской улыбкой. – Ты уж поверь, они дале не пройдут. Тут все и полягут.
– И ты с ними, – буркнул Илем, даже не обидевшийся на обузу. Ори легко согласился:
– Ну и я с ними, так хоть за дело. Орки в своей койке не помирают. И я не хочу… да и… авось зачтется, когда боги судьбы решать начнут. Мне б хотелось.
– Я не знаком с богами, – негромко произнес Кай, – но убежден – зачтется. Я не знаю, что перетянет чашу весов, но если боги действительно справедливы, то ты попадешь в счастливые поля, мой брат.
– Это… ага, – сообщил смутившийся Ори. – Ну вы отдохните чуток, а я пока приготовлюсь. Я твой лук возьму, ладно, Франк? Их тут даже такой поганый стрелок, как я, удержит. Вот тут за прогалинкой схоронюсь и постреляю сколько-нито.
– Возьми и мой арбалет, – предложила Лири. – У меня три десятка болтов осталось.
– Здорово! – обрадовался Ори. – Спасибо, сестренка. Тогда совсем хорошо будет. Ты не бойся, Франк, они не пройдут.
– Я знаю.
Все дальнейшее происходило в тишине. Никому не хотелось говорить, и невозможно было говорить, да и не о чем. И Ори решил, и Франк решил, и изменить это решение никто не вправе. И детские желания, чтоб все оставались живы и здоровы, надо забыть.
И не получалось забыть. Диль ловил себя на том, что постоянно бросает взгляд на Ори, исподтишка, чтоб никто не заметил. Орк, привычно насвистывая, бродил в окрестностях, тут положил на камень арбалет, там прислонил к дереву лук, набрал увесистых камней. И Диль невольно представлял себе, как он поначалу выпускает стрелы, потом болты, потом камнями швыряется – и метко, а потом перехватывает поудобнее свой топор и впадает в боевую ярость…
Так хотелось верить, что он справится – и выживет. И так очевидно было, что он справится, но не выживет. Потому что один. Никто не прикроет спину, и рано или поздно в нее вонзится стрела. Или нож. Или меч. Но врагов останется слишком мало, чтобы они рискнули продолжать охоту. Они разве что будут следить – а что следить, если понятно, что измученные спасители мира отправятся в большой город со смешным названием Каллипрум…
Они успели уйти слишком далеко, чтобы до них донеслись звуки боя, все равно напряженно вслушивались, не веря, но надеясь, что Ори догонит…
Он не догнал.
Каллипрум встретил их гостеприимно. Еще бы – у Франка имелся увесистый кошелек, и они получили хорошие комнаты в хорошей гостинице, удивительно хорошую баню, много горячей еды и много хорошего вина. И напились так, что их можно было брать тепленькими. Только Франк не пьянел. Наверное, драконы лишены даже этой обманчивой возможности забыть и забыться. И наверное, он ждал очередного нарушения правил – не настолько значительного, чтобы получить право лишний раз стать драконом, однако в полной готовности им стать и…
И что? Сжечь врагов вместе с толпой случайных прохожих?
Даже Илем не болтал, когда они отогревались в чанах с горячей водой. Они не говорили и за столом, только молча пили. В память Ори.
Что перевесит чашу весов, если ты сам понимаешь, что искупления нет, что никакие жертвы не изменят того, что ты совершил своими руками или что свершилось по твоей глупости. По твоей вине. Никто, кроме Франка, не знал, что за тяжесть лежит на душе воина…
Единственный способ избавиться от этой тяжести. Смерть.
Отойдя после тяжелого похмелья, Илем ни с того ни с сего поинтересовался, почему Диль не наложил на себя руки двадцать лет назад. И сам же ответил: «Потому что выполнил желание Аури? Он хотел, чтобы ты жил».
Несколько дней спустя Франк объявил, что они перестают петлять и прятаться и пойдут уже напролом. Не потому что герои, а потому что петлять уже не получится. Наверняка Белый орден позаботился о том, чтобы устроить засады на всех возможных дорогах, а здесь их всего три. Идти же через каменистую пустыню, в которой нет воды даже на очень большой глубине, – верх глупости.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});