То, что я им скажу, изменит все, и мне почти стыдно за то, что я стану виновником этой новости. Я надеялась, что ошибалась, но знаю, что это не так. То, что они сделали... Я качаю головой в отвращении, все еще пытаясь осознать все это.
Времени на раздумья и переживания больше нет, потому что на лестнице появляется усмехающаяся Ария. Брачная жизнь пошла ей на пользу. На ней короткая меховая юбка и топ, а ее огненные волосы заплетены в косу, демонстрируют ее отмеченную спину.
Акуджи идет по пятам, не спуская глаз со своей спутницы жизни, даже когда приветствует нас.
— Талли. — Ария обнимает меня, заставляя вздрогнуть, и тут же отстраняется. — Что случилось? — Она пытается повернуть меня, и я охотно подчиняюсь. — Талия! — кричит она.
Смеясь, я беру Катона за руку.
— Мы тоже спаривались.
Она визжит и снова лезет обниматься, но потом шлепает меня по руке.
— А нас не пригласили!
— Это были только мы, скромно и интимно. — Я пожимаю плечами.
— Поздравляю, брат. — Акуджи с ухмылкой хлопает Катона по спине. — Знал, что ты будешь следующим.
— Как я мог не быть? — Катон подмигивает мне.
— Это новости? — взволнованно спрашивает Ария, и я трезвею, тяжело сглатывая.
— Нет, я нашла кое-что в исследованиях, кое-что... кое-что, во что я с трудом могу поверить, но я думаю, что будет лучше, если я просто объясню без вопросов, хорошо? Я пока не знаю, что это значит и что делать дальше, но это касается всех... Это касается нас, Ария.
Она внимательно смотрит на меня и скрещивает руки.
— Что бы ты ни сказала, мы справимся. Мы доверяем тебе, Талия. Говори.
Акуджи кладет ладонь на плечо своей подруги, и Ария прислоняется к нему. Катон подходит ко мне, предлагая свою силу и мне, в основном повторяя позы остальных.
Облизывая губы, я смотрю на него, и он кивает.
— Итак, мы знаем, что люди создали монстров. Они экспериментировали над ними, чтобы достичь своих целей. В штаб-квартире я узнала не только это, но и то, что с тех пор, как была возведена стена, они пытались создать еще больше, соединяя различные ДНК. Думаю, они сделали это и здесь, а значит, у некоторых монстров могут быть разные черты или сильные стороны, но они также... они также создали программу размножения. — Глаза Арии сужаются, и я киваю. — Они хотят, чтобы люди и монстры спаривались. Им нужно потомство для следующего поколения, и они поняли, что для достижения цели им нужны спаренные пары. Вот почему они отправили нас за стену, надеясь, что так и будет. Вот почему... вот почему... — Катон притягивает меня ближе, и я продолжаю. — Они хотели чтобы меня изнасиловали, но монстр отказался. — Ария фыркает, и я продолжаю. — Оказывается, наши тела меняются, когда мы спариваемся. — Ее глаза вспыхивают, и я понимаю, что она это знает. — Наша кровь, вся наша сущность меняется. Это великолепно и с научной точки зрения невозможно, но это происходит, и именно этого они хотели. Они накачивали трущобы наркотиками. Вот почему так много болезней и смертей. Они отсеивают слабых, но когда я копнула глубже...
— Что? — Ария спрашивает.
— Они меняют нашу ДНК, и это неестественно, но я поняла, что некоторые из наши ДНК изначально не были естественными. Я думаю, они ставят на нас эксперименты. Я думаю, это один большой эксперимент. — Тяжело сглотнув, я встречаюсь с ними взглядом. — И я не думаю, что мы вообще люди.
Эта новость взрывается как бомба, а Ария просто смотрит.
Я смотрю в ответ, не зная, что еще сказать.
Раздается стук ботинок по лестнице, и мы оборачиваемся. Наверху стоит, ухмыляясь, темноволосая фигуристая женщина. Она выглядит знакомой, и тут я понимаю, что это та самая женщина с моей работы, когда я только устроилась на нее — журналистка, как они ее называли. Она заискивающе улыбается нам, в ее глазах светится сила, которая меня пугает. За ее спиной, словно тень со шрамом, вырисовывается Самаэль, который рычит и смотрит на всех нас.
— Она права, и у меня есть доказательства, — говорит женщина.
ЭПИЛОГ
![]()
МЕСЯЦ СПУСТЯ...
ТАЛИЯ
Я нервно жду прихода Катона, покусывая губу. В «Убежище» вовсю льются напитки, все празднуют, по максимуму наслаждаясь временем. Им это необходимо, учитывая все происходящее, но я? Я — нет. Жду свою пару, который входит в дверь, хлопая Акуджи по плечу и ухмыляясь. Мгновенно он находит меня взглядом, и его ухмылка расширяется, когда он направляется прямо ко мне.
Ария хихикает рядом со мной.
— Удачи, — шепчет она, выскальзывая из кабинки и бросаясь на свою пару, которая с усмешкой ловит ее в воздухе. Их тигр пробирается сквозь ноги, но я держусь от него подальше — плохие воспоминания и все такое. Однако я могу согласиться с тем, что он присматривает за Арией.
— Талли, — вздыхает Катон, как будто он наконец-то счастлив, что он со мной, когда садиться рядом и крепко целует, а затем улыбается мне. — Как прошел твой девичник?
— Хорошо. Я кое-что узнала, — говорю я.
Он приподнимает брови.
— Ты сказала мне, что не будешь работаешь.
— Я не работала. — Я работаю без остановки с тех пор, как бросила бомбу в лаборатории много недель назад, собирая доказательства и пытаясь выяснить, что именно мы собой представляем. Ария пытается помочь, но в основном раздражала меня, а Катон помогает, когда может, но поскольку люди готовятся к войне у наших стен, они каждую ночь заняты модернизацией города.
Эта война вновь объединила всех монстров, даже Дарклингов Самаэля, хотя одна мысль о нем заставляет меня дрожать от страха. Он ненавидит людей больше, чем любое другое чудовище, и мне жаль женщину, которая находится в их племени. Он не отпускает ее. Никто не знает почему, но у меня есть предположение, что он хочет ее помучить. Однако она не выглядела испуганной, поэтому мы позволили ей уйти, пообещав показать нам доказательства, о которых она говорила.
Мы все еще ждем, и я начинаю верить, что у нее их нет.
Черт, может, она такая же сумасшедшая, как и Самаэль? В конце концов, только безумная женщина вернется в ад, а это земля их племени. Я была там однажды с Катоном, и зрелище преследует меня до сих пор.
Она заполнена покрытыми шрамами, преступными монстрами, худшими из худших, и это полная пустошь.
На их фоне воины Акуджи выглядят не такими устрашающими.
— Нет, не работала. — Я нервно ерзаю, и он хмурится.
— Талли, — грозно говорит он.
— Я беременна, — пролепетала я. У него удивленно округлились глаза, и я начинаю нести чушь. — Я не была уверена, у меня часто пропадали месячные, я болела, а потом появилась тяга...
Он накрывает мои губы своими, а потом с ухмылкой отстраняется.
— Ты уверена?
— Уверена, — шепчу я. — У нас будет ребенок. Я не думала, что когда-нибудь смогу, Катон. Мне все равно, благодаря кому это произошло, но мы станем родителями. У нас будет семья.
Он вскакивает на ноги, радостно крича, а я с хохотом откидываюсь.
— Полагаю, ты счастлив?
— Счастлив? — Он хватает меня и поднимает на ноги, крепко целуя. — Ты подарила мне лучший подарок в мире, когда согласилась стать моей парой, а теперь говоришь мне, что мы создали свою семью? — Его глаза ярко блестят, когда накрывает рукой мой живот. — Я даже не могу выразить словами, как я счастлив.
— Но война, эксперименты...
— Неважно. Никогда не бывает подходящего времени для рождения ребенка, но он будет окружен любовью и защитой. Он ни о чем не будет нуждаться... если только ты не хочешь этого? — неожиданно спросил он.
— Я хочу, — машинально отвечаю, накрывая его руку своей. Я никогда не думала, что у меня будут дети, поэтому все, чего я хотела, — это работать, но с Катоном? Мысль о семье, потребность, которую я не могу контролировать, и когда я увидела, что десятый тест дал положительный результат, то поняла, что счастлива.
