Вследствие такого вывоза вексельный курс быстро повысится до своего уровня; он уже ни разу не подвергнется значительному колебанию, так как предусмотрительность и уверенность американцев в том, что долг, накопившийся в течение года за значительный ввоз мануфактурных изделий, будет покрыт в будущем году при помощи увеличения производства и усиленного вывоза, приведет к полюбовной сделке.
В таком положении были бы дела в том случае, если бы торговые сношения английских мануфактуристов и американских сельских хозяев встречали не более препятствий, чем существует между английскими мануфактуристами и ирландскими землевладельцами. Но дело обстоит не так и не может так обстоять, когда Англия облагает американский табак ввозной пошлиной от пятисот до тысячи процентов с его цены, когда она своим тарифом делает невозможным ввоз американского строевого леса и допускает ввоз пищевых продуктов из Америки только во время дороговизны. При таком порядке вещей землевладельческое производство Америки не может быть в равновесии с потреблением английских мануфактурных изделий: долг, накопившийся за эти мануфактурные изделия, не может быть покрыт земледельческими продуктами; американский вывоз в Англию стеснен узкими рамками, между тем как английский вывоз в Северную Америку не ограничен; поэтому вексельный курс между обеими странами не может восстановиться на своем уровне и американский долг Англии не может быть погашен иначе, как драгоценными металлами.
Но эти уплаты металлическими деньгами, подкапывая в корне американскую бумажно-денежную систему, вызывают падение кредита американских банков, а следовательно, и общую революцию в ценах на земельную собственность и на товары, находящиеся в торговом обороте, одним словом, те общие пертурбации в ценах и кредиты, которыми потрясается национальная экономия и которые, как мы видели, ложились бременем на Соединенные Штаты Северной Америки каждый раз, как только они не прибегали к государственным мерам на предмет восстановления равновесия между ввозом и вывозом.
Нельзя считать особенно утешительным для североамериканцев то, что вследствие банкротств и уменьшения потребления взаимный ввоз и вывоз обеих наций впоследствии оказался в сносном положении. Ибо расстройство и потрясения в торговле и кредите, а также уменьшение потребления наносят производительным силам, благосостоянию отдельных лиц и общественному порядку такие удары, от которых не скоро оправляются, и если они часто повторяются, то влекут за собой гибельные последствия, которые не могут не быть продолжительными.
Еще менее может успокоить североамериканцев теория, утверждающая, что безразлично, большое или малое количество драгоценных металлов находится в обращении, что продукты обмениваются только на продукты; что для отдельного лица безразлично, при помощи большого или малого количества металлических денег совершается этот обмен. Несомненно, что для производителя или собственника безразлично, стоит ли предмет его производства или имущественная собственность 100 сантимов или 100 франков при том условии, если он на 100 сантимов может удовлетворить своим потребностям и доставить себе столько же удовольствия, как и на 100 франков. Но низкие или высокие цены безразличны только в том случае, когда они долго остаются в одном и том же положении.
Но если колебания цен часты и сильны, то вызывается расстройство в частной и общественной экономии. Кто купил сырье при существовании высоких цен, тот не может, продавая по низким ценам фабрикаты, реализовать ту сумму звонкой монетой, которую он заплатил за сырье. Кто купил землю по высокой цене и остался должником в части покупной суммы, тот делается несостоятельным и даже утрачивает свою собственность, так как вследствие падения цен стоимость имения, быть может, не достигает размера полученной ссуды. Кто при высоких ценах заключил арендный договор, тот вследствие падения цен разоряется или, по крайней мере, теряет способность к выполнению принятых на себя обязательств. Чем больше повышение и понижение цен, чем чаще колебания, тем гибельнее их влияние на экономическое положение страны и, в частности, на кредит. Но нигде невыгодные последствия необыкновенного прилива или отлива благородных металлов не сказываются с такой ясностью, как в странах, которые по своим потребностям в фабрично-заводских изделиях и по сбыту своих земледельческих продуктов находятся в полной зависимости от чужеземцев и торговля которых основана большей частью на бумажных деньгах.
Известно, что количество орудий денежного обращения или банковых билетов, которые страна может выпустить или сохранить в обращении, регулируется количеством имеющихся в стране звонких денег. Каждый банк будет стремиться к увеличению или уменьшению количества выпуска бумажных орудий денежного обращения и к расширению или сокращению своих операций в соответствии с количеством имеющегося у него в кассах количества благородных металлов. Если банк обильно снабжен звонкой монетой, ему принадлежащей или поступившей к нему посредством вкладов, то он откроет более широкий кредит и, таким образом, даст возможность своим должникам расширить и их операции по ссудам; отсюда является увеличение потребления и повышение цен, а в частности, и увеличение ценности земельной собственности. Если же, напротив, из банка замечается отлив благородных металлов в чувствительных размерах, то он ограничивает кредит и принуждает тем к сжатию кредита и потребления своих должников и должников этих последних и т. д. до тех, которые обыкновенно покупают ввозимые мануфактурные изделия в кредит. Поэтому в таких странах вследствие необыкновенного отлива звонкой монеты порождается потрясение всей системы кредита, является пертурбация в торговле фабрично-заводскими изделиями и продуктами земледелия, и в особенности в ценности на звонкие деньги всей земельной собственности.
Причину последнего и прежних торговых кризисов в Америке хотели видеть в банковской организации и в бумажно-денежном обращении. Верно то, что банки этому содействовали указанным выше способом, но главная причина этих кризисов лежит в том, что со времени принятия компромисс-билля, или договорного акта на мировую сделку, ценность ввезенных из Англии мануфактурных изделий далеко превысила ценность вывезенных из Америки земледельческих продуктов и что вследствие этого Соединенные Штаты сделались должниками Англии на несколько сот миллионов, которые Штаты не могли покрыть ввозом своих продуктов. Что кризисы зависят от несоразмерного ввоза, доказывается тем, что они возникали всякий раз, как только с восстановлением мира или вследствие уменьшения таможенных пошлин необыкновенно увеличивался ввоз в Америку мануфактурных изделий, и тем, что эти кризисы никогда не имели места, пока таможенным тарифом поддерживалось равновесие между ввозом мануфактурных изделий и вывозом земледельческих продуктов.
Причину этих кризисов думали объяснить затратами крупных капиталов, большей частью занятых в Англии, на проведение каналов и постройку железных дорог. На самом же деле эти займы только затягивали кризисы на несколько лет и делали их более тягостными, но сами по себе они были вызваны отсутствием равновесия между ввозом и вывозом; без этого обстоятельства эти займы не были бы и не могли бы быть заключены.
Так как Северная Америка вследствие большого ввоза мануфактурных изделий задолжала Англии крупную сумму, которая могла быть уплачена не земледельческими продуктами, а только драгоценными металлами, то англичанам легко было (ввиду выгодной для них неустойчивости вексельного курса и размера процентов) заставить заплатить эту сумму акциями американских железных дорог, каналов и банков или облигациями американских государственных займов.
Чем более ввоз мануфактурных изделий превышал вывоз земледельческих продуктов, тем более возрастал в Англии спрос на эти процентные бумаги, тем более в Соединенных Штатах усиливалось стремление к общественным предприятиям. С другой стороны, по мере того как в Северной Америке помещали более капиталов в подобные предприятия, увеличивался и спрос на английские мануфактурные изделия, а вместе с ним возрастало и несоответствие между ввозом и вывозом.
Если, с одной стороны, ввозу английских мануфактурных изделий содействовал кредит, оказываемый американскими банками, то, с другой — английский банк играл им на руку как собственным кредитом, так и минимальной нормой своего дисконта. Из официальных отчетов комитета торговли и мануфактур в Англии видно, что вследствие этих дисконтов английский банк уменьшил свою металлическую наличность с 8 на 2 млн. фунтов стерлингов. Таким образом, он ослаблял к выгоде английских фабрикантов действие американской протекционной системы, а с другой стороны, облегчал и поощрял помещение американских акций и облигаций государственных займов в Англии. Ибо, пока в Англии можно было найти деньги за три процента, американские предприниматели и посредники по заключению займов, предлагавшие шесть процентов, не могли не найти в Англии недостатка в лицах, желающих купить эти акции и облигации.