знать, у Яночки поперек лба было написано, что ей дальше тащиться неохота. Вот книжечку в теньке почитать — это да. Сидит небось, ножки в воде полощет, счастлива по уши. Она сама вызвалась, поскакала чуть ли не галопом, ей все эти приключения до фонаря!
— Та-ак, — зловеще протянул Захар.
— Вообще-то на Ника не похоже, — возразил Лев, но не очень уверенно. Сам он на месте друга поступил бы именно так: спрятался получше, а потом выскочил у девчонки под носом. Прикольно ведь — девчонок пугать.
— Вы как хотите, — хмыкнула Аллочка, — а я возвращаться из-за одного идиота не намерена. Раз уж притащились сюда, в комарятник, то надо хотя бы до рудника этого добраться. А то перли-перли вверх, как конница Мамаева, а теперь что, вниз колбаской?
— Не Мамаева, а Чапая, — машинально поправила Анька.
— Какая разница — Мамай, Чапай! Главное, что я тут остаюсь!
— Та-ак, — протянул Захар, но уже спокойней, — Женька, видишь тропу?
— А то! — отозвался Лев.
— Тут до пещеры с полкилометра осталось. Тропа вас на гольцы выведет, на скалы голые. Там еще одну болотину перейдете — и сразу к развилке. Возьмешь вправо — и чеши по прямой. Пройдете через лес, тропа прямо в рудник упрется.
— Элементарно, Ватсон! — обрадовался Женька. — Все понял, все сделаю.
— А я вниз сбегаю, гляну на этого шутника. Потом за вами вернусь.
— Не переживай! — напутствовал Лев. — Мы и сами с тормозами, справимся. Ника только сильно ногами не бей.
— Да за такие шуточки в лесу ему голову надо оторвать!
— Да он в лесу небось никогда до этого не был, — вступился за друга Лев, — откуда ему знать, какие тут шуточки можно, а какие — нельзя? Я знаешь как удивился, когда он мне звякнул: хочу с тобой на Серебряный, и точка. Обычно его из берлоги КамАЗом не вытянуть, а тут сам вылез.
— Ладно, посмотрим, — привычно сплюнул Захар, — Анька, на пару слов. Дело есть.
Он отвел ее в сторонку. Краем глаза Анька видела, что Аллочка завела с Левом какой-то приятный разговор, а краем уха слышала ее исключительно приятный кокетливый смех.
— Ты это… — начал сосед.
— Чего? — Анька слушала, а сама все посматривала на ребят.
— Ну… ты… присматривай тут, лады? Дорогу запомнила? Если что — звони, я мухой прилечу.
— Лады, лады, — кивнула она, нетерпеливо выглядывая из-за его спины. Блондинка уже заботливо отряхивала Женькино плечико, а тот, близко наклоняясь, рассказывал ей что-то фееричное, судя по тому, что она то и дело округляла глаза.
— И вот еще, Яблочкина…
— Ну?
— Ммм… короче, если этот Лев… ну вдруг там… бывает…
Захар, всегда решительный и прямой, замялся в середине фразы. Анька никак не могла понять — что же он от нее хочет?!
— Если Лев — что? — переспросила она.
— Ну, это…
— Это?! — наседала Анька.
Тут Захар протянул руку и поправил что-то у нее в волосах.
— Иголка сосновая застряла, — объяснил.
— Ты про Лева говорил, — перебила Анька, — я так и не поняла…
— Да и леший с ним! — зло сплюнул вдруг Захар. — Если, короче, он заблудится — сразу звони мне. И лапшу с ушей не забывай снимать, когда вешает! У него, по ходу, ее полный тазик. Понтярщик!
— Кого, лапши? — растерянно переспросила Анька ему в спину. — Почему понтярщик?
Захар даже не обернулся.
Вот кто его разберет? То «коза-коза», то вдруг «ты… это… того… там… если что». К чему? Почему? Какое «если что»?
Анька вернулась к Леву и мигом выкинула странную беседу из головы.
***
Захар в третий раз обошел поляну возле лодки, тщательно осмотрел прибрежный лесок, осмотрел песчаный пляж, на котором четко отпечатались их следы. Потрогал на тропе нижние ветки — не поломаны ли? Чуть ли не обнюхал старую куртку, покричал, взобравшись на здоровенный валун…
Ничего не помогало.
Отпечатков полно, ветки поломаны, куртка порвана, а Ник как сквозь землю провалился. Вернее, если бы он провалился сквозь землю, то на месте обнаружился бы свежий провал. А Ник, получается, не только провалился, но еще и мастерски заделал за собой дыру.
Яна молча наблюдала поисковые маневры.
— Что дальше? — спросила она, когда парень, утомившись, присел рядом.
— Вдоль берега пойдем. Все-таки мы на острове. Будем кричать, звать, через каждые сто метров. Далеко от воды он вряд ли ушел.
— Направо пойдем или налево?
— Без разницы. Все равно обойдем по кругу и вернемся.
— А остров большой? — прикинула Яна.
— Порядочный, — кивнул Захар и печально сплюнул. — Ладно, пошли…
— Погоди, — Яна поправила светлые волосы и в упор уставилась на него эльфийскими очами (от одного такого взгляда любой согласился бы целовать песок, по которому она ходила, но Захару было не до сантиментов), — у него ведь есть телефон, раз он звонил, так?
— Номера-то нет.
— Надо его найти.
— Каким образом?
— Должны же у него быть друзья, знакомые, родственники…
— Вот только родственников нам тут не хватает! С белыми тапочками под мышкой.
— Погоди, не злись, — на Яну, похоже, эмоции совсем не действовали, — я сейчас позвоню своей однокласснице…
Через десять минут любимый парень подруги одноклассницы другой подруги, которому Ник год назад успешно вылечил компьютер, уже прислал эсэмэской вожделенный номер. Яна невозмутимо поднесла телефон к уху:
— Гудки есть, — сообщила она.
Захар окаменел. Он представлял худшее — свалился со скалы, разбился, переломал руки и ноги…
— Алло-о, — протянула Яна, — Ник, это ты?
— Помогите!!! — донеслось из трубки так громко, что Захар вздрогнул. — Где я?! Куда мне идти?!
— Ммм… а где ты? — уточнила Яна.
— Не знаю! — выкрикнул Ник. — В лесу!
— А как ты туда попал? — рассудительно поинтересовалась Яна.
— Бежал, бежал и прибежал, — туманно пояснил Ник, — только не знаю куда.
— Он занимался бегом. И, похоже, заблудился, — пояснила Яна для Захара.
Тот немедленно взял трубку:
— Это Захар. Ты где?
— Я на острове, — сообщил Ник. По голосу чувствовалось, что он наконец-то счастлив — его нашли!
— Рад за тебя, — кивнул Захар, — если б ты был на материке, с ориентировкой было бы хуже. Ты куда от лодки-то дернул, бегун? В какую хоть сторону?
— Я, эээ… не обратил внимания.
— Ясно… Пойдем другим путем. Ты что сейчас видишь? Ну, вокруг себя?
— Сосны, камни, мох, скалу, обрыв, — заторопился Ник, — за обрывом снова сосны, камни…
— Сосны или ели?
— Сосны или ели? — повторил Ник.
— Это вопрос: сосны или ели?
— Нууу… Сосны. Или ели.
— А другие деревья есть?
— Есть.
— Какие?
— Нууу… точно не сосны. Другие.
— Мох какой? — деловито перебил Захар.
— Белый,
— А бурелом видишь впереди?
— Нет, там провал, а потом лес, лес, лес…
— Так, ты на Высокой, со стороны черничника, — мгновенно