Читать интересную книгу Цепь грифона - Сергей Максимов

– В Джанкое уже давно красные. Что до Симферополя, то пока город наш. Но поезд могут перехватить в Бахчисарае отступающие части. Так что, господа, приятной и безопасной поездки не гарантирую, – заявил им комендант.

Было удивительно, что в условиях отступления железная дорога вообще продолжала работать. Прошлогодние казни железнодорожников за попытки бастовать и саботировать работу до сих пор не потеряли свою действенность. Зловещий для крымского пролетариата образ Слащова-вешателя продолжал влиять на события. Узнав у дежурного по вокзалу, что состав на Симферополь отправится через час, пошли в ресторан. Долго стучали в остеклённую дверь. Открыл пожилой бородач в расстегнутой солдатской шинели без погон. Вероятно, недавний солдат и швейцар. Теперь ещё и сторож.

– Извиняйте, ваше высокородие. Никого нет, – заявил он через полуоткрытую дверь.

– Нам и не нужен никто, – непоколебимо объявил Серов. – Проводи-ка, братец, нас к буфету да помоги найти что-нибудь выпить. Да поживее…

– Так нет никого…

– И хорошо, что нет никого, – отстраняя служителя от двери, сказал капитан второго ранга.

Присели за один из столов. Серов откупорил бутылку коньяка. Щедро наполнил два из трёх принесённых из кухни стаканов. Подошёл солдат-швейцар. Молча поставил на стол без скатерти тарелку с жареной кефалью. Так же молча ушёл.

– Ну вот. Надо полагать, он нам предлагает начать учиться есть рыбу руками, – беззлобно, но с раздражением заметил Серов.

– Оставьте его. Я лично не голоден.

– Да и меня, признаться, от всего воротит.

Чокнулись стаканами с коньяком. Молча выпили. Чуть помолчали.

– Позвольте вас поблагодарить за помощь и участие в моих делах, – нарушил тишину Мирк-Суровцев.

– Не стоит благодарности, ваше превосходительство. В Симферополе вас ждут. Любая посильная помощь вам будет оказана. Позвольте спросить?

– Конечно. Слушаю вас…

– Я никак не могу поверить, что у нас нет никаких шансов для дальнейшей борьбы. Вот лично вы, на что-то же вы надеетесь, если отправляетесь на встречу с красными частями.

– Ни на что я не надеюсь. У меня просто нет выбора. В последнее время в меня подозрительно часто стали стрелять бывшие офицеры, – попытался отшутиться Мирк-Суровцев.

– Я знаю больше, чем многие, но ничего не понимаю в происходящем.

– Теперь понять просто. Белое движение обречено. С того самого времени, когда союзники предали Колчака и передали большевикам золотой запас России. Кстати, вы знаете о ноте союзников, вручённой Врангелю после отставки Деникина?

– Как и все, могу питать своё воображение только слухами.

– Речь шла о том, что союзные правительства вступают в переговоры с большевиками. Понимать следует так, что Англия и Франция вполне довольны итогами мировой войны и русской революции. И с чего им быть не довольными? Германия повержена и разоружена по условиям Версальского мира. Россия из-за своей революции исключила себя из числа стран-победительниц. А итоги нашей внутренней войны просто превзошли все ожидания. Россия потеряла целостность и обессилена братоубийством. Мы больше не великая держава. Части империи мало того что заявили о своём выходе из состава государства, но и превратились в агрессивных и алчных соседей. Сейчас и с Польшей граница будет проходить по землям Белоруссии и Украины. Я уже не говорю, что русский Дальний Восток и Приморье в руках японцев.

– Так, значит, заговор сионских мудрецов существует?

– Да бросьте вы, Виталий Григорьевич. Оставьте разговоры о сионских мудрецах и об их протоколах полковнику Новотроицыну и поручикам-монархистам вроде Никонова. Есть сговор. Есть устойчивый сговор западных политиков и еврейских банкиров. И этот сговор – вещь столь древняя, что когда он сложился, протоколов ещё и не писали. Только-только расписки и векселя научились составлять. Сговор вообще не предполагает никаких протоколов. Вот у нас с вами сговор против большевиков. Мы что, будем это скреплять подписями под документом?

– Но кто-то же написал «Протоколы сионских мудрецов»?

– Талантливый и умный аноним. И не стоит так удивляться. Чему удивляться, если авторство пьес Шекспира у многих до сих пор вызывает сомнение. Англичанин по фамилии Макферсон древний кельтский эпос, представьте себе, сфальсифицировал. Неизвестный двадцатишестилетний поэт взял да и создал гениальный эпос. Англичане вообще большие мастера по части подделок и выдумок. Есть основания предполагать, что и теорию Дарвина они в обиход запустили с весьма прагматичной целью, – рассмеялся Мирк-Суровцев.

Сергей Георгиевич живо вспомнил давнюю беседу под коньяк с генералом Джунковским в день своего возвращения в Петроград из кайзеровской Германии. На квартире генерала Степанова бывший начальник корпуса жандармов ожидал назначения в действующую армию, поглощая коньяк, развращая, тогда ещё штабс-капитана, Мирка-Суровцева антисемитскими речами и утверждениями. Вспомнился недавний разговор с Батюшиным, который назвал нынешнее своё состояние следствием давнего поражения на поле еврейского вопроса. Действительно, кто в 1914 году задумывался о том, что на полях сражений великой войны проживает две трети европейского еврейства?

Разлив по стаканам очередную порцию коньяка, Серов точно прочитал его мысли:

– Ваше превосходительство, Сергей Георгиевич, но у большевиков действительно еврейское засилье на руководящих постах.

– В прежней русской жизни такого их количества не было, – согласился он с капитаном, – презираемое и часто гонимое европейское еврейство станет, если уже не стало, разменной монетой в большой игре англоязычного мира с миром остальным. Сейчас они, вооружённые убеждённостью в своей богоизбранности, влезли во все сферы и русской, и европейской общественной и политической жизни. И чем это для нас и для них самих обернётся – никто пока не скажет. Думаю, ничем хорошим это не закончится.

Опять вспомнился разговор с генералом Джунковским. Теперь уже он сам генерал. А перед ним младший по званию офицер, которому нужно что-то объяснять. «Сколько Серову, интересно, лет? Вероятно, мы ровесники», – решил он. А ещё он ощутил непростое внутреннее соответствие своему чину. Поднял стакан, предлагая выпить. Выпили. В этот раз отломив для закуски по небольшому кусочку жареной рыбы. Опять помолчали.

– Я был близко знаком с двумя примечательными генералами-монархистами. В своё время они не упускали случая, чтобы ни надавать по лицу Григорию Распутину. За его семитолюбие и за его дурное, по их мнению, влияние на двор. А накануне революции эти генералы стали отчаянно Григория защищать. И от кого? От монархистов же, которые устроили травлю Распутина в единых рядах с либералами. И Распутина надо было защищать. Потому что он хотел прекратить войну. Но это не надо было союзникам. Прежде всего англичанам. В результате монархисты Юсупов с Пуришкевичем и великий князь Дмитрий Павлович прикончили Григория Ефимовича. Но под присмотром офицера-англичанина Освальда Рейнера. Нашего с вами коллеги и, в сущности, милого человека, если бы ещё не его педерастические наклонности. В результате война продолжилась с результатами только что мной перечисленными.

Серов молчал и внимательно слушал.

– Революция и любая гражданская война, – размышлял вслух Сергей Георгиевич, – нуждается именно в инородцах. И большевики это поняли. Ни латышам, ни китайцам, ни немцам, ни евреям нас не жалко.

– Ваше превосходительство, но у вас же немецкая фамилия, – заметил чуть захмелевший Серов.

– Какой русский не гордится присутствием в своей крови – крови других народов, – парировал Суровцев. – Как там у Лермонтова? «Доктор Вернер был русский. Впрочем, я знал одного Иванова, который был чистокровным немцем».

Теперь пришла очередь улыбнуться Серову:

– Да уж. Мой дед по материнской линии – чистокровный поляк. Если таковые, конечно, возможны, – сказал капитан смеясь.

– Мы русские офицеры. Этим всё и сказано. И точно так, как революции нуждаются в инородцах, любое государственное устройство нуждается в корпусе национальных офицерских кадров. Если, конечно, не прибегает к услугам наёмной армии. Для служащих по найму и за деньги «честь имею» неприемлемо.

В застеклённую дверь ресторана снова стучали. Солдат-швейцар прошёл мимо, бормоча себе под нос унылые проклятия. Не прошло и минуты, как к столу шумно присел полковник Новотроицын. Серов опять наполнил стаканы.

– Поручик стрелял в вас, ваше превосходительство, – объявил Новотроицын результаты своего расследования. – Его предупредили, что вечером у Батюшина будет офицер, переодетый генерал, отирающийся вокруг Слащова и Батюшина. Словом, тёмная личность и прочее.

– Всё встало на свои места, – объявил Мирк-Суровцев, поднимая свой стакан.

– Пояснений мы не дождёмся, – закусывая рыбой, пачкая руки и не смущаясь этого, предположил Новотроицын.