Читать интересную книгу Можай - Алексей Корепанов

Это была всегалактическая пандемия, чуть ли не в мгновение ока делавшая безжизненными целые планеты. Именно то, о чем говорил Дарию и Тангейзеру сотрудник Службы дальней разведки Лер Добробако. Ролу Гон — Северный Ветер, как ее называли сородичи Хорригора. От нее не было защиты и против нее не смогли найти средств. По мнению Аллатона, дело тут было не в какой-то неизвестной болезни, неведомо какими путями передававшейся через космические пространства, — причем гигантские расстояния не имели значения для этого непонятного ужаса. С интервалом в несколько часов погибали миры, расположенные на противоположных концах Галактики. Аллатон считал, что эта пандемия распространяется не на физическом плане бытия, а перемещается по каким-то иным каналам. Нельзя было усмотреть никакой системы в этих ударах по обитаемым мирам и предугадать, какая планета будет следующей. Создавалось такое впечатление, что сама Вселенная, по каким-то своим соображениям, уничтожает миры, населенные разумными существами, и делает это без плана. Или же этот план недоступен пониманию. Невозможно было объяснить, почему, например, мор добирался до третьей и пятой планет какой-нибудь системы, но оставлял невредимой четвертую, которая мало чем отличалась от своих соседок. Нет, возможно, и отличалась чем-то очень важным, но определить, что же это именно, никто не мог.

Державу всеобщего процветания охватила паника. Аллатон со своим окружением принял решение переселять уцелевших в подпространство, но из этих попыток ничего не вышло — проникнуть туда стало невозможно. Именно тогда глава силы Пан окончательно решил, что против них действуют не какие-то неведомые разумные существа, а само мироздание. Оставалось сходить напоследок в баню, сесть у окна с чашечкой пракса и ждать, когда смерть придет и за тобой.

Но Аллатон Свараоф Апотот Диондук был не из тех, кто так легко подчиняется неумолимой судьбе. «Если есть хоть один шанс, за него надо цепляться!» — может быть, именно этот девиз и помог ему одержать победу над силой Ирг. Когда стало известно, что смерть пришла на соседнюю планету, он предложил всем желающим отправиться вместе с ним на край Галактики и там укрыться от пандемии.

— Это решение было продиктовано эмоциями, а не разумом, — со вздохом сказал он, обводя взглядом гостей. — Я ведь понимал, что расстояние тут не имеет значения, и все-таки надеялся на то, что уж здесь-то зараза нас не достанет. Вернее, очень хотел надеяться. Вынужден признать, тогда я проявил себя не с самой лучшей стороны. Фактически, бросил остатки державы на произвол судьбы и забрал лишь тех, кто оказался рядом, на одной планете. Да и то далеко не всех, потому что ждать было некогда — смерть могла схватить за горло в любой момент. Так что со мной отправились всего несколько тысяч… Да и те корабли, которые в то время находились под рукой, больше вместить не могли.

— Короче, ты просто сбежал, Диондук, — обвинительным тоном произнес Хорригор.

Аллатон дернулся, как от удара, но тут же ссутулился и со вздохом подтвердил:

— Да… Выходит, так. Сбежал…

В зале повисла неловкая тишина, которую нарушило только нечаянное звяканье вилки Коваржека. Наконец Аллатон поднял голову и с вызовом заявил:

— Но спас не только себя, но и многих других. Не считая своих близких. Связь с планетой прервалась уже через несколько часов после нашего отлета. С аппаратурой все было в порядке, но нам никто не отвечал. А мы прибыли сюда, и я закрыл эту планетную систему на замок. Возможно, не это сыграло свою роль, но факт остается фактом: неизвестная зараза сюда не пробралась. Судить легко, Хорригор, но как бы ты поступил на моем месте?

Если иргагий и собирался что-то ответить, то Силва ему не дал.

— А перед отлетом вы оставили послание, — сказал он. — В котором изложили причину такого решения.

Аллатон удивленно взглянул на него.

— Да, оставил… Оно что — дошло до вас?

— Дошло, — кивнул Силва. — Собственно, меня и Тангейзера и направили сюда для того, чтобы мы наладили контакт с вами. Но вы уж расскажите всю свою историю до конца, а потом перейдем к обсуждению.

И Аллатон продолжил.

Прибыв на планету Можай, предводитель силы Пан приложил все свои недюжинные умения мутанта для создания обширной подземной колонии. Все-таки Аллатон не исключал возможности, что эта пандемия вызвана неведомым разумом, вознамерившимся с ее помощью завладеть всей Галактикой. И поэтому счел не лишним укрыться от посторонних глаз. Да и внимание аборигенов привлекать не стоило — Аллатон не собирался заниматься тут прогрессорской деятельностью. Основную часть флотилии оставили в космосе, выведя на орбиту вокруг местной звезды, а челноки, использовавшиеся для посадки, и пару скоростных разведчиков разместили в подземных ангарах.

Да, именно преобразователи позволяли колонистам не думать о хлебе насущном и заниматься духовными изысканиями. Ну и, кроме этого, с собой они привезли сюда много разнообразной полезной техники, так что бытовые проблемы их не донимали. Приходил срок, и кто-то умирал, и кто-то рождался, лишь один Аллатон оставался почти таким же, каким был в прежние времена. Колонисты ничего не знали о том, что происходит за пределами системы Можая, и лишь когда прошло очень много здешних лет, глава общины решил выбраться отсюда на разведку.

И оказалось, что сделать это невозможно.

Прибыв в систему Можая, Аллатон еще в полете провел специальный обряд и запечатал всю сферу вокруг звезды, включая пять здешних планет, очень сильным заклятием. И потом это заклятие подвергалось ежегодной проверке — один из кораблей колонистов специально пытался покинуть планетную систему, и ему это раз за разом не удавалось. Не удалось и тогда, когда Аллатон провел обряд ликвидации заклятия.

В общем-то, ничего экстраординарного в этом не было. Заклинания, как и всякая техника, иногда могут давать сбои, не подчиняться заклинателю, а то и вовсе приходить в негодность. Аллатон был не простым деревенским колдунишкой, способным только от перхоти избавлять, а могущественным мутантом, обладающим необъяснимым с точки зрения науки даром. И у него имелась некая штуковина, которую он в своем повествовании назвал «поправщиком». Штуковина, устранявшая неполадки в заклинаниях. Аллатон пустил ее в ход — и…

И ничего. Поправщик не сработал.

Аллатон принялся с ним разбираться и выяснил, что никакой это не поправщик, а его внешне неотличимая имитация, абсолютно непригодная для работы. Кто-то когда-то подменил этот уникальный прибор, о чем Аллатон даже и не подозревал. И сюда, на Можай, он прибыл уже с подделкой.

Сказать, что пандигий был потрясен — это ничего не сказать. Теперь колонисты навеки становились пленниками системы Можая. И это, конечно же, не могло не удручать.

— Я сдался далеко не сразу, — продолжал Аллатон, покручивая в пальцах бокал. — Пытался подобрать самые разные ключи, но тщетно. — Он тяжело вздохнул. — Так что придется и вам вместе с нами век тут вековать. Нет, можно, конечно, и на остальные четыре планеты наведаться… Но мы там уже были. Они безжизненны, и находиться там весьма некомфортно.

И вновь в зале раскинулась тишина, теперь уже невеселая.

Ее нарушил Дарий:

— Вы оставили послание, и мы нашли вас. В Дальразведке знают, где мы находимся. Они непременно направят сюда другой корабль. Ваше заклинание не мешает попадать сюда через подпространство.

— Я говорил, что входы в подпространство были заблокированы чем-то или кем-то, — напомнил Аллатон. — А вот можно ли было попадать оттуда сюда, я проверить не мог. Значит, можно. Или стало возможно с некоторых пор. Но что это меняет? Другой корабль придет — и тоже застрянет здесь. Ни во внешний космос, ни в подпространство отсюда выйти не получится.

— Это верно, — кивнул Дарий. — Но в Дальразведке задумаются о причинах. Вряд ли они откажутся от решения этой задачи, просто поменяют тактику. Во всяком случае, я бы поступил именно так. Не лез бы в саму систему, а выпустил поодаль автоматы-наблюдатели. Картинка-то отсюда проходит, иначе эта система выглядела бы извне каким-то темным пятном. Или там белым. А потому наша задача — придумать, каким образом показать наблюдателям, что мы тут. И объяснить, в чем дело. Какой-то способ взломать кокон они должны найти. Во всяком случае, есть надежда.

— Пожалуй, — помолчав, согласился Аллатон.

— Хорошо бы до этого дожить… — тихонько протянула Маркасса.

— И нам с тобой тоже надо будет напрячь мозги, Диондук, — подал голос Хорригор. — Подумаешь, поправщик! Попробуем выкарабкаться и без этого самого поправщика. Кстати, впервые о таком слышу. Я как-то обхожусь безо всяких поправщиков. И ничего — получается!

Аллатону явно хотелось что-то на это сказать, однако он сдержался. А Хорригор продолжал нагнетать обстановку: