11 В начале 1890-х гг. проект, поданный Академией наук, рассмотрело Министерство финансов; в 1894 г. он был «Высочайше утвержден». При рассмотрении дела в Государственном Совете участвовали великий князь и А. И. Нелидов. Последний ратовал за создание института на Востоке уже в 1888 г. и научное продвижение России в Средиземноморье, всемерно поддерживал работу по собиранию и изучению древностей, помогал ученым, работавшим в Малой Азии и Палестине (по его рекомендации было куплено в 1895 г. греческое «Пурпурное» Евангелие V–VII вв. из Кесарии Каппадокийской. (Соболев, 1993. № 46, 157-258).
12 Работы 1906–1909 гг. Особое разрешение выдал в 1909 г. великий визирь Хельми-Паша. Примечательно, что речь шла об археологических раскопках внутри мечети для поиска остатков христианской базилики Феодора Студита.
13 Утрачены сделанные акварели полов, планы и разрезы. В архиве хранятся описи фотографий, 15 снимков, статья о золотом медальоне с изображением св. Иакова XI–XII вв. (Басаргина, 1995; Панченко, 1912). За истекшее столетне состояние памятника значительно ухудшилось, а его подземные части стали недоступны исследованию.
14 Шмит, 1906 (планировался еще один том, но так и не вышел). Молодой искусствовед Ф. И. Шмит включился в работу в 1901 г.; до этого Н. К. Клуге копировал мозаики и готовил архитектурный обмер. Давая оценку этой первой большой работе Шмита, Я. И. Смирнов отметил увлечение молодого автора разбором письменных источников и историографии в ущерб описанию: «как археологу, хотелось бы найти… прежде всего тщательное и детальное описание воспроизводимого памятника… одно — памятник, другое — исторические о нем сведения и третье…. всегда более-менее эфемерное, это— субъективная комбинация данных, извлекаемая из первых двух, в одну общую связную историю памятника» (Смирнов, 1915а).
15 Описание открытого при наблюдениях 1909–1911 гг. выполнено Б. А. Панченко для последнего тома ИРАИК. Подробное изложение рукописи дает Е. Ю. Басаргина (1995). Сколько можно судить, обычно производили осмотр вскрытий, сбор доступных материалов, фотосъемку, схематические обмеры. При строительстве железной дороги в 1910-11 гг. обследовали фундаменты построек и раннехристианский некрополь в квартале Евгения, в районе древнего Акрополя, по дороге от Музея к пристани Топ-Капы. В этих работах принимал участие и Оттоманский музей. Были отмечены остатки церкви св. Димитрия времени Палеологов и более ранние, не идентифицированные. Вновь раскрытые в 1937 г., они оказались руинами храма Богородицы V–VI вв, на остатках которой и поставлен в XII в. храм св. Димитрия.
16 Ebersolt, Thiers, 1913; Janin, 1964; особенно: Mllller-Wiener, 1977, и др. Борис Андрианович Панченко (1872–1920), историк, сигиллограф и археолог, всю жизнь посвятивший РАИК, исчез в кровавой сумятице Гражданской войны; нет даже точных данных о месте и времени его погребения. О нем: Успенский, 1926.
17 Работы были начаты в июие (Б. А. Панченко, Н. К. Клуге, А. С. Башкиров), но продолжались недолго. Одновременно их вели ученые из Франции, затем из Англии. Последняя значительная работа РАИК в Константинополе — участие в обследовании остатков огромной трехграниой апсиды церкви Богоматери Хал-копратийской. В неопубликованном отчете 1914 г. кратко рассказывалось о работах по строительству «синематографа», при которых произошло открытие. (Басаргина, 1995). Но первые сведения об этом памятнике будут опубликованы лишь в 1925 г. в путеводителе по Константинополю Эрнста Мэмбури (см. гл. VI).
18 Уже в 1895 г. у консулатов в Турции и у Константинопольского патриархата запросили сведения о памятниках, находящихся в малодоступных местах; полученные ответы указали Конию (Иконию), Синопу, Самсун. На Хиосе в 1910 г. Шмит и Клуге пытались продолжить сбор материала по византийской живописи и архитектуре, исследуя монастырь Неа Мони, но работа не была доведена до конца, а подготовленные к печати копии хиосских мозаик и неполный обмер в основном погибли вместе с XVII томом ИРАИК.
19 Успенский жаловался, что в Европу уходило всего 30–40 экз., «но нельзя скрывать, что в России покупали не более того». Первый том вышел в 1896 г., последний (17-й) был подготовлен, но из его материалов сохранились только фрагменты. В него входила большая работа Ф. И. Шмита «Византийские росписи XI–XII вв.», уже упомянутое «Описание древностей, открытых при работах ив территории Константинополя в 1909–1910 гг.» Панченко, корпус греческих христианских надписей Никоса Вейса. Полиграфическое качество трудов РАИК было весьма высоким и постоянно совершенствовалось. Библиография: ВВ. Т.27. 1967.
20 Потери и убытки Института Успенский перечислил в специальной статье для 17 тома ИРАИК. В Россию вывезли архив (частично) и коллекцию вещей из драгоценных металлов. Оставшееся фактически конфисковали, передав в Оттоманский музей, откуда некоторые коллекции, книги и рукописи в 1930-х гг. были возвращены в Россию (частью в обмен на рукописи, вывезенные русскими войсками из Трапезунда) и поступили в Библиотеку Академии наук, Институт истории АН и Эрмитаж. Остаток архива и коллекций из посольства в Стамбуле был перевезен в США и Францию. Среди «материального» наследия РАИК — одна из лучших в мире коллекций моливдовулов, собрание позднесредневековой иконописи, скульптура, мелкая пластика.
21 Ряд коллег признает, однако, что теоретически есть возможность для решения этого вопроса, поскольку Россия владеет в Константинополе двумя участками земли, приобретенными РАИК под строительство: Басаргина, 1995.
22 Сборники перепечаток этих текстов сейчас многочисленны (напр.: Путешествия, 1995), однако работа по современному изданию сколько-нибудь полного корпуса, сравнимого со сводами Уилкинсона (Wilkinson, 1977; Wilkinson, 1988), еще впереди; серия «хождений», изданная ИППО, давно нуждается в обновлении.
23 Храм представляет вариант компактной купольной базилики (аналоги — церкви Малой Азии, св. Климента в Анкаре и в Каср ибн-Вардан). Это сравнительно большое (18x25 м), тяжело и грубовато решенное, по мнению Краутхаймера, сооружение (с севера и юга купол покоится на узких арках, в то время как с востока и запада его несут глубокие коробовые своды; тройные аркады выводят из центрального квадрата в боковые нефы и галереи; апсида снаружи многоугольна). Первая сводчатая базилика построена здесь в V или VI в. (Комеч, 1987; Myra, 1975; Krautheimer, 1986, 162).
24 Деятельный вице-консул России на острове Родос принял на себя управление делами, что вызвало недовольство местного духовенства. Патриарх Константинопольский не желал уступать руководство иноверцу, а митрополит Пи-сидии стремился к контролю за финансовой стороной предприятия. В результате консул мог осуществлять лишь негласный надзор за работами и денежной отчетностью, прямое же наблюдение за строительством вели местные жители.
25 Только для своза грунта, образовавшегося при удалении культурного слоя более чем восьмиметровой глубины, потребовалось купить сад местного аги (!). К маю 1859 г. было отвезено 6500 кубометров земли; главный неф, верхние части открытых галерей и двух притворов перекрыли сводами. Интересно, что, стремясь спасти храм от разрушения, реставратор не испытывал того же почтения к античным руинам: «около самого здания находятся остатки древней римской стены…. представляющие превосходный строительный камень», ее и предлагалось разобрать для реставрации.
26 Были расчищены мраморные и мозаичные полы "самой любопытной работы", разбитые упавшими сверху камнями; амвон в центре храма, под куполом; возвышение алтарной части; высокие резные колонны и парапет темплона; престол с купольным киворием, синтрои и лестницы в крипту (тогда еще не раскрытую). Документы перечисляют сюжеты росписей, технику кладки (из попеременных рядов камня и кирпича), упоминают мраморные оконные переплеты.
27 Муравьев, 1878. В 1862-63 гг. были обновлены только внешний нартекс, эмпории и главный неф; реставрация, вызвавшая массу нареканий, была завершена после полувекового перерыва, в 1910-х гг. В 1963-64 гг. исследование храма и прилегающей местности продолжила турецкая экспедиция с участием археологов из Германии. Оно ведется и сейчас под руководством турецкого археолога г-жи Йилдиз Отюкен.
28 История похищения и переноса хорошо известна: опасаясь, что останки попадут в руки турок, моряки из Бари вместе с двумя священниками проникли ночью в базилику. Пока клирики служили над мощами литию, один из моряков, Матфей, «разбил железным ломом мраморный помост, из-под которого был вынут цемент и открылась мраморная крышка гробницы». Когда Матфей «разбил стенку гробницы, из нее распространилось благоухание». Опустив внутрь руку, моряк почувствовал влагу, наполнявшую гробницу почти до половины, и начал вынимать из нее по частям святые мощи, доколе не обрел честную главу». С драгоценными реликвиями похитители поспешили на корабль, с почетом доставив их в собор Бари, где мощи продолжали источать миро. При реставрации 1951 г. комплекса над мощами св. Николая в Бари был перебран и алтарь храма, и саркофаг-реликварий с костями, хранящийся под ним. Последний устроен в виде небольшого каменного оссуария, крышка которого имеет три уступа по краям и три лунки в центре, средняя из которых сквозная. Верхняя алтарная доска сплошная, боковая же сторона стола имеет арочное отверстие-трансенну для сбора миро. Материал хорошо опубликован в специальной монографии Ф. Шеттинн (Schettini, 1967).