— Этот мужик способен на все. Не забывай на ночь запирать дверь. И поплотнее задергивай шторы.
Надо же, он сразу понял Дженсена. Карли убрала тарелку и постаралась перевести разговор на менее болезненную тему:
— Как продвигается фильм? Много успел сделать? Эван вытащил из внутреннего кармана пиджака свернутые в трубочку листы сценария и положил на стол.
— Взгляни.
Карли быстро допила кофе, который налила себе перед самым его приходом, наполнила чашку Эвана и погрузилась в чтение.
— Спасибо, — поблагодарил он и с удовольствием начал пить. — Все действительно важные изменения в тексте пришлись на последнюю четверть. А все остальное — просто новый зрительный ряд или музыка.
Карли бегло просматривала листки, пока не дошла до незнакомого материала. Да, вся история Пита и Арлин рассказана совершенно точно. Читая сценарий, Карли вновь увидела теплый мексиканский полдень и уютную гостиную Пита Силвера, ощутила запах кожи и кофе «эспрессо», услышала слегка надтреснутый, с налетом печали голос старого музыканта. Интервью состоялось меньше недели назад, а казалось, что прошла целая жизнь. Чья-то чужая жизнь.
— Это действительно сильно, — оценила Карли, наконец дойдя до самого конца и закрывая сценарий.
Эван воспринял комплимент как должное. В отличие от самой Карли он привык к успеху.
— Обязательно послушай пленки с записями Арлин. Боже мой, это что-то невообразимое. Я, конечно, мог бы потратить еще целый год, просто слушая ее песни, но — увы! — сейчас необходимо сконцентрироваться на фильме.
— А что за фотографии дал тебе Пит?
— Удивительно интересные. Они многое изменят в фильме. — Эван допил кофе и налил себе еще чашку.
— Если потребуются изменения, — заметила Карли, заботливо добавляя сахар и сливки, — я готова что-то прочитать заново. Причем совершенно бесплатно.
Гость коротким кивком поблагодарил за заботу о своем кофе и торопливо заговорил:
— С этим все в порядке. Завтра вечером прочитаешь последнюю часть, а потом я соберу весь материал и займусь монтажом. Уверен, что больше ничего не понадобится. Но все равно спасибо.
Карли уже имела достаточный опыт неудачных прослушиваний, чтобы понять, что в ее услугах не нуждаются.
— А что ты скажешь о новом материале? — поинтересовался Эван, явно кидая ей кость.
Удостоившись почетного титула Мисс Конгениальность, Карли невесело приняла утешительный приз. Она снова взяла в руки сценарий и сделала вид, что внимательно его изучает, пытаясь не показать, насколько расстроена. Разумеется, меньше всего на свете Эван нуждался в ее мнении, но упустить неожиданно представившуюся возможность она не могла — вряд ли этот человек спросит еще раз. Поэтому она сделала несколько замечаний и даже предложила кое-что относительно других частей фильма.
Ответом на все критические усилия оказались лишь ни к чему не обязывающие кивки и неопределенное бормотание — но и эта реакция оказалась куда лучше той, которую вызвала первая попытка Карли высказать собственное мнение, когда самолюбивый режиссер резко, почти на полуслове оборвал ее. Сейчас же, вне всякого сомнения, он просто насмехается над ней. И все же… Она съежилась от сознания собственной глупости.
Тяжелые ритмичные удары, волнами накатывающие на спальню, сигнализировали о перемещении по тихой улице мощной стереофонической системы в ненадежной оболочке легкового автомобиля. Но уже через несколько минут единственным поступающим из внешнего мира сигналом оказался головокружительный запах буйно цветущего жасмина. Карли перевернулась на живот и посмотрела на Эвана:
— Расскажи, что произошло тогда, на вечеринке у Даны.
Эван лежал на подушках, и на губах его играла ленивая, довольная улыбка. Волосы растрепались и выглядели совершенно неотразимо, а выражение лица не оставляло сомнений в том, что за все самые великолепные оргазмы мира несет ответственность именно он, и никто другой.
— Ты уверена, что хочешь это узнать?
— Не слишком. Но зато вполне уверена в том, что в памяти не должно быть белых пятен.
— Ну что же… после того, как ты отключилась… Карли застонала.
— Я ненавижу истории, которые начинаются таким образом!
— После того как ты отключилась, — повторил Эван, не обращая внимания на ее страдания, — я отнес тебя в дом и засунул под душ.
— И ты меня раздел?
— Это было необходимо, хотя и очень трудно.
— Разумеется, никого более подходящего для этой процедуры не нашлось во всем Лос-Анджелесе, — сухо заметила Карли.
— Хотелось бы думать именно так. — Он ущипнул ее за голую попу.
— Рассказывай дальше, — распорядилась Карли, шлепнув хулигана по руке.
Ухмыльнувшись, Эван продолжил:
— Ну вот, а потом упаковал тебя как можно уютнее и уложил в постель.
— Очень мило с твоей стороны.
— Правда? Да, так о чем же я? А, вспомнил! Ты открыла глаза и пробормотала: «О Боже, Эван, прекрати кружиться, а то меня сейчас стошнит». — Он произнес эти слова высоким, писклявым голосом, как будто подражая ее манере речи.
— Эй! — резко оборвала Карли. — Говорить на разные голоса — это мое дело!
— Просто стараюсь придать своему повествованию немного реализма, — оправдался Эван, снова положив руку на аппетитную попку. — Ну вот, как бы там ни было, ты начала издавать разные похожие на стоны звуки, примерно такие же, как сейчас, и упорно просила тебя убить.
Это уж было слишком. Карли уткнулась лицом в подушку. Эван крепко обнял ее и принялся тихонько, нежно растирать спину.
— Я, конечно, отказался. Потом ты заявила, что я поистине отвратителен. Это было постыдно, поскольку на самом деле ты считала меня очень красивым.
— Не-е-ет, — жалобно пропищала девушка где-то под мышкой у любимого.
— Причем порочно красивым, — жизнерадостно прошептал он ей в самое ухо.
— О-ой!
— Потом ты заявила, что раз у меня не хватает благородства тебя убить, то самое меньшее, что я могу сделать, — это доставить тебя домой. Поэтому я взвалил тебя на плечо и отнес домой. Это казалось лучшим выходом.
— Всему виной твоя низость, — с несчастным видом пробормотала Карли.
— Ну да, конечно. — Эван легко положил ее на себя и обольстительно поцеловал. — Интересно, а ты и сейчас считаешь меня порочно-красивым?
— Да, — ответила она, избегая смотреть ему в глаза и разговаривая с подбородком.
Эван положил ее руки к себе на грудь.
— Докажи, — попросил он.
Чуть позже пришла очередь Карли приклеить к своему лицу выражение, которое можно перевести как: «Поблагодаришь потом, когда снова сможешь соображать».
Итак, туфли наконец-то вернулись к хозяйке. Пришло время пить шампанское, хлопать кого следует по спине и торжествующе восклицать.