— Немало, — ответила Карли, не прекращая греховных действий. — Может быть, целая ночь.
Эван поймал губами губы возлюбленной.
— Я никуда не спешу, так что готов учиться хоть до утра.
Однако провести вместе утро им не удалось. Солнце едва встало, а Эван уже поцеловал подругу на прощание. Он успел принять душ и одеться. Больше того, на тумбочке рядом с кроватью Карли ожидала чашка крепкого ароматного кофе.
— Мне пора идти, — с сожалением произнес он, присев на край постели и нежно положив руку ей на плечо. — До пятницы необходимо свернуть горы.
Карли потерла глаза, пытаясь прогнать сон, и взглянула на своего мужчину. Несмотря на долгую бессонную ночь, а может быть, благодаря ей он выглядел возмутительно энергичным и красивым. Она потерлась щекой о его руку.
— Должно получиться просто великолепно, — продолжал Эван. Рука его скользнула под простыню, чтобы ласково пройтись от плеча к бедру и обратно.
— Знаю, — ответила Карли. Эван, конечно, говорил о фильме, но она притворилась, что он имеет в виду что-то другое.
Он прижался губами к ее губам. Поцелуй имел вкус зубной пасты и кофе — настоящий утренний поцелуй. Карли вздохнула, закрыла глаза и тут же услышала неразборчивый, невнятный шепот.
— Что-что?
— Ничего. Так, ерунда.
Все понятно. Они вернулись домой, в Лос-Анджелес. Вернулись в реальность, то есть в пустоту, в никуда.
— Спи, еще рано, — прошептал Эван.
И она заснула, потому что сон казался самым легким способом уйти от неприятных мыслей.
Если не считать стола, накрытого на одного, нет ничего более одинокого, чем пустая постель. Через несколько часов Карли открыла глаза и увидела вокруг себя пустоту, а на тумбочке чашку с остывшим, совсем холодным кофе. Рядом с ней не было ни красивого черного кота, ни красивого черноволосого мужчины.
Да, пора отправляться к Дане за Одином.
— Как поживает мой большой мальчик? — ворковала Карли, прижимая к себе счастливого кота. — Проблемы были?
— Нет, — ответила Дана, садясь на красный диван рядом с подругой. — Правда, один раз малыш перепутал ванную комнату с собственным туалетом, но это моя вина: я случайно его заперла, беднягу.
— Извини, мне очень неловко.
— Ничего страшного. Ради успешного развития твоего романа готова на все. Расскажи поскорее, как дела.
Карли взглянула на часы. Ровным, бесстрастным компьютерным голосом сообщила:
— В момент последнего сигнала… точное время будет… девять часов… двадцать минут… и десять секунд. Тебе не пора идти на работу?
— Подумаешь, немного опоздаю. Ничего страшного, не впервые.
Карли не сдавалась:
— А у меня прослушивание, причем до него надо еще забросить домой Одина.
— Ну расскажи хотя бы в общих чертах, — настаивала Дана.
Карли покачала головой.
— Что? Только не пытайся убедить меня в том, что ничего не случилось.
— Что-то, конечно, случилось. Просто я не уверена в том, что именно.
— О, понимаю, — задумчиво протянула Дана, наконец-то оценив ситуацию. — Неужели ты все-таки поддалась микробу любви?
Карли удивленно вскинула брови.
— Господи, надеюсь, что нет. Но пора двигаться. Если я сорву еще одно прослушивание, Куинн непременно меня убьет.
Карли посадила Одина в корзинку и направилась к двери. Дана повесила на плечо свою сумку и пошла следом.
— А что, ты очень боишься влюбиться? — поинтересовалась она.
— Нет, — призналась Карли. — Любовь сама по себе просто прекрасна. Я боюсь вовсе не ее, а того ощущения, которое приходит потом: чувствуешь себя так, словно падаешь лицом прямо на асфальт.
Карли предпочла бы думать, что в одиннадцать вечера в ее дверь мог позвонить только один-единственный человек. Однако, перебрав в уме многочисленных приятелей и непредсказуемых родственников, она вынуждена была признать, что возможны варианты. А потому подпоясала халат и встала на цыпочки, чтобы посмотреть в глазок.
На крыльце стоял человек с красной туфлей в руках.
Уйдя утром из дома Карли, Эван, очевидно, провалился в какую-то черную дыру и попал в отдаленную галактику. Только так можно было объяснить его двухдневное отсутствие и молчание. Конечно, телефон всегда под рукой, но звонить не хотелось: мешали раздражение и чувство полного одиночества и заброшенности. Почему она всегда должна оставаться рассудительной, спокойной и здравомыслящей? Чтобы заставить пострадать и Эвана, Карли целых пять секунд не отпирала дверь. Пусть знает, что и она умеет вести себя жестко, почти безжалостно.
— Это не за Мексику, — произнес Эван, держа туфлю в руке.
— О? — ровным голосом произнесла Карли. — Так за что же?
Он молча пожал плечами.
— И все? — Она повторила его движение. — И что же это должно означать?
Эван протянул туфлю:
— Берешь или нет?
— Беру, — раздраженно произнесла Карли, схватив туфлю и вместе с ней увлекая в дом Эвана. Ей хотелось найти в поступке символическое значение, а потому полное отрицание какого бы то ни было смысла бесило.
Эван направился прямиком в кухню, к холодильнику.
— Если интересует, там есть остатки спагетти, — предложила Карли.
— Очень даже интересует, — заверил Эван, вытащил кастрюлю, положил себе солидную порцию и засунул тарелку в микроволновую печь. А потом обнял Карли и начал целовать, одновременно разогревая и еду, и ее.
Наконец усевшись за кухонный стол, он набросился на спагетти, словно за прошедшие два дня ни разу не ел.
— Мм, безумно вкусно, — оценил он. — Ты всегда так замечательно готовишь?
Карли просияла. Наверное, такого блаженства от признания заслуг не испытывали даже нобелевские лауреаты.
— У тебя есть жутковатый сосед с черной собакой?
— Да. Это Дженсен и Мегабайт.
— От них обоих много шума, а толку никакого, — презрительно заметил Эван. — Я нечаянно переехал какую-то детскую игрушку, которая кружилась на твоей дорожке, и этот тип с собакой тут же выскочил неизвестно откуда. Он что, считает себя ниндзя или кем-то подобным?
— Как правило, он безвреден, — успокоила Карли. Явно не поверив, Эван взглянул так, словно хотел сказать, что она шутит.
— Я предупредил, что если еще раз встречу его в радиусе ста футов от твоего дома, то не задумываясь разукрашу физиономию.
— Совсем не по-соседски, — заметила Карли, а про себя подумала, что унять странного и надоедливого Дженсена, дом которого стоит на противоположной стороне улицы, все равно не удастся. Это соображение Карли приберегла лично для себя, так как, судя по выражению лица Эвана, сдержать обещание ему ничего не стоило.
— Этот мужик способен на все. Не забывай на ночь запирать дверь. И поплотнее задергивай шторы.