и запетлять. Невозможно контролировать все, поскольку все и не должно быть идеально. Жизнь полна неожиданностей, и это нормально.
Я поднялась с камня. Моя жизнь усложнилась из-за появления в ней Коула и Алекса, и мне этого никак не изменить. Но я могу раз и навсегда разобраться с этим. И, в отличие от Ромео и Джульетты, не собираюсь выбирать легчайший путь. Я приняла решение, согласившись стать девушкой Алекса. И теперь должна следовать ему.
— Вернусь на вечеринку, прежде чем обо мне начнут волноваться, — сказала я. — Ты тоже здесь не сиди.
Коул не шелохнулся, когда я пошла прочь с поляны. Он меня просто отпустил.
Задний двор представлял собой океан красных стаканчиков, и мне пришлось их собирать.
Уилл поднял всех ни свет ни заря, чтобы убрать свидетельства вечеринки до приезда Кэтрин и Джорджа. Впечатленный моим верховенством во время маминой паники, Уилл доверил мне организацию уборки. Я быстренько распределила обязанности между парнями и думала, что на себя взвалила наихудшую, однако на террасе стенал недовольный Айзек.
— Рань несусветная, а тут с дерьмом этим разбирайся, — бурчал он, стаскивая через голову футболку.
Он отвечал за уборку бассейна. Вода была мутной, на дне бассейна валялись два стула, на баскетбольном кольце над водой болтался бюстгальтер купальника. Айзек тяжко вздохнул и нырнул в бассейн. Плавающие в воде стаканчики закачались, как буйки.
Дэнни приводил в порядок дом. Хотя гостей предупредили, что вечеринка проходит строго на заднем дворе, бардак умудрился просочиться и внутрь. Уилл с Хейли отвечали за безупречность лужайки перед домом. А Коула я по понятным причинам отправила к водопаду.
После нашего с ним вчерашнего разговора я вернулась на вечеринку и весь вечер проболтала с Алексом и его друзьями. Малкольм был несносен: клеился ко мне и говорил странные вещи, пока Алекс не вышел из себя и не окунул его в ледяную воду. Я не видела, когда Коул воссоединился с друзьями, но потом заметила его с пивом в руке, обнимающего Оливию. Он держался на расстоянии, но я не раз ловила на себе его взгляды.
Утро выдалось напряженным. Завтракать времени не было, поэтому мы создали своеобразный конвейер по сборке бутербродов. Дэнни опускал хлеб в тостер, доставал готовые тосты и передавал их Айзеку. Айзек укладывал два тоста на бумажную тарелку и передавал ее Коулу. Коул намазывал один тост джемом и вручал тарелку мне. Я намазывала второй тост маслом, после чего Алекс разрезал оба тоста надвое и ставил тарелку на кухонный стол. Один бог знает, как я оказалась зажатой между Коулом и Алексом, но прямо кожей ощущала, как неловко себя чувствует Коул.
Я определила его на уборку пляжа, чтобы не видеть, но стоило Алексу раскрыть рот, как я пожалела, что не отправила его вместе с Коулом.
— Прости меня, пожалуйста, за вчерашнее, — в миллионный раз повторил Алекс. Он стоял в нескольких футах от меня, сжимая в руке мусорный мешок.
— Алекс, — я подхватила с блестящей от утренней росы травы стаканчик и бросила его в мешок — пахнуло несвежим пивом, — сколько раз тебе повторять: перестань извиняться.
— Я чувствую себя виноватым, оттого что тебе пришлось терпеть Малкольма весь вечер.
Алекс переживает, что я буду судить о нем по его друзьям. Но, если честно, мне плевать на странности Малкольма. Главное — больше с ним не общаться. Я боюсь не успеть вовремя прибраться. Если бы Алекс убирался столько времени, сколько извиняется, то мы бы уже закончили.
— Все было не так уж и ужасно, — солгала я. — Давай закончим уборку.
— Уверена? — спросил он, и я одарила его убийственным взглядом. — Ладно, понял! Больше уборки, меньше болтовни.
Это чудо, но мы умудрились разобраться с беспорядком до возвращения Кэтрин и Джорджа. К тому времени, как они подъехали к дому, мы с Натаном уже готовились к экзаменам. Совместных уроков у нас с ним нет, но он попросил разрешения позаниматься со мной в моей комнате. В своей ему трудно было сосредоточиться из-за Алекса, спешившего еще немного поиграть до приезда родителей.
Дувший из открытого окна почти летний ветерок ласкал затылок и остужал разгоряченную липкую кожу. Одуревшая от количества дат, которые необходимо заучить к экзамену по истории, я прикрыла глаза и прислонилась головой к стене. Я пыталась расслабиться, но не получалось: мешала доносящаяся из наушников Натана музыка — тяжелый бит какой-то рок-песни. Не подумала бы, что он слушает такое. Натан кивал в такт головой, изучая обучающие карточки.
— Эй, Натан, — позвала я его. Ноль реакции. — Натан! — закричала, и он подпрыгнул, выронив на пол карточки.
— Что случилось? — Он нажал паузу на телефоне.
Я рассмеялась.
— Ничего. Захотелось поговорить. Как ты можешь готовиться, так громко слушая музыку?
— Да запросто. — Натан опустился на колени, чтобы собрать карточки. — Я вырос в безумно шумном доме.
— Поэтому можешь работать, только слушая музыку, от которой лопаются барабанные перепонки? — Ну не убедил он меня.
Натан пожал плечами.
— В полной тишине мне становится не по себе.
— Ясно. Ты где вчера был? Я не видела тебя на вечеринке.
— Меня не отпустили на нее. Кому-то нужно было следить за мелкими, пока Уилл держал под контролем вечеринку, вот он и решил, что я слишком юн для таких мероприятий. Ли в прошлом году, будучи в девятом классе, присутствовал на вечеринке, но ею заправлял Коул.
— Вот ведь. — Парни так ждали ее, так предвкушали. — Неприятно.
— Да нет, — тут же отреагировал Натан. — Вечеринки не мое.
— И не мое. — Стоило словам слететь с губ, как я поняла, насколько лицемерно они прозвучали. За полтора месяца в Колорадо я посетила больше вечеринок, чем за всю свою предыдущую жизнь.
Натан, видимо, не обратил на них внимания, поскольку продолжил говорить:
— Только уснуть с этим шумом и гамом снаружи было трудновато. И драчка едой поднасолила.
— Драчка едой? — не поняла я.
— Зак с Бенни поспорили, кто лучше: Зеленый Гоблин или какой-то Осьминог. Забыл, как там его зовут полностью.
— Доктор Осьминог.
— Он самый. В общем, Зак с Бенни начали швыряться друг в друга попкорном, а потом поливаться виноградной газировкой. Я вечность собирал