- Объясни-ка это! - рыжая нахалка по-прокурорски вытянула руку, указывая на изящный кружевной бюстгальтер, валяющийся у меня на коленях. Черт, это улика.
- Подсудимый невиновен, - с достоинством ответил я, быстро убрав руку с груди инсургентки. - Проверял функцию дыхания, всего-навсего. Может быть, вы и удивитесь, дорогие леди, но людям случается захлебнуться в воде, а плавать наша разбойница не умеет, как я убедился. Несправедливые подозрения больно ранят мое отзывчивое сердце.
"Разбойница", явно борясь с головокружением, все же приподнялась, оперлась на локоть и прикоснулась кончиками пальцев к припухшим губам - ну, простите, леди, я старался, как умел, ведомый исключительно благими намерениями. Потом она увидела деталь своего туалета и тоже вперилась в меня яростным взглядом.
- Я бы поверила, если бы своими глазами не видела, как беззастенчиво ты ее лапал! "Отзывчивое сердце", ха! - сверкнула глазами Алиса. Черт, ей пыль в глаза не пустишь, знает меня, как облупленного. - Я бы скорее согласилась утонуть, чем еще раз беспомощной попасть в твои грязные лапы. Думаешь, забыла, как ты шесть лет назад делал вид, что вытаскиваешь занозы, похотливец?!
- А кто тебе велел плюхаться попой на мой любимый кактус?.. - завопил я, потрясенный несправедливостью до глубины души. - Мало того, что погубила Мамиларию симплекс, которую я собирался запустить в космос, так еще и застеснялась показаться доктору! Если бы не моя находчивость и та свечка, так бы и ходила сейчас, как дикобразиха!!!
- Ты бы посмотрел на свою рожу, когда капал горячим воском! Глаза сальные, ноздри раздуваются, слюни капают... я чуть с ума не сошла от стыда! - мгновенно покраснев, завизжала Алиса. - Наверняка нарочно кинул кактус в кресло! А потом я три дня сидеть не могла, не говоря уж про психологическую драму!
- "Травму", наверное?.. А дело в том, что у кого-то юбки слишком короткие. Нет, я в целом не против, но как у тебя теперь хватает совести мне гадости говорить? Это своему благодетелю-то? Я ведь тогда не только коллекционного кактуса лишился, но и "Кодак" ты мне раскокала! Пришлось объектив менять. Вот это называется драма, неблагодарная ты хрюшка!
- Вот!!! И еще запирается! Зачем тебе фотокамера потребовалась, скажи на милость?! Извращенец! Вуайерист!..
- Вуайеристы из-за угла подглядывают, а я честно, прямо и благородно. Да ты же сама пришла! Рыдала и просила спасти! Должен я был сохранить на память этот волшебный момент или как?!
Нашу привычную перепалку прервал приступ кашля. Инсургентка села на песке и уже протянула руку, чтобы отобрать у меня свой бюстгальтер, но вдруг зашлась рвущими душу мокрыми спазмами - слышно было, как клокочет у нее в легких. Потом согнулась, и ее бурно вырвало озерной водой.
Покачав головой, я поднялся на ноги. Качнулся, упершись руками в колени и пережидая приступ головокружения, потом выпрямился и, небрежно перебросив бюстгальтер через плечо, как аксельбант, осмотрелся. Потом обратился к Алисе, которая, кажется, намеревалась ругаться и дальше, но внезапно отвлеклась на инсургентку, которой явно было нехорошо.
- В общем, оставь инсинуации. Не прогуливала бы лекций, узнала бы много интересного - и про искусственное дыхание тоже. Потерпевшая нахлебалась воды, и если бы не мои грязные лапы, все могло повернуться куда как хуже.
- Сам себя не похвалишь... - несмотря на мою очевидную правоту, огрызнулась Алиса. Но градус обличительности уже упал. Еще больше его снизила рассудительная реплика Грегорики, которая с присущей ей быстротой разобралась в ситуации:
- Давайте сойдемся на том, что намерения господина Немировича были благородными. По преимуществу, - это она специально выделила голосом. - Особенно, если не отвлекаться на детали. Алиса, я понимаю ваши чувства, но, наверное, и в самом деле несправедливо обвинять человека, который только что спас двух девушек, не умеющих плавать. Притом, что одна из них едва не взорвала его десять минут назад. Думается, маэстрина Ротарь должна быть ему благодарна... как и госпожа Госпич, конечно.
Очкастая девица, которая сжалась на песке, крепко обняв себя за плечи и умело делая вид, что ее здесь вовсе нет, торопливо кивнула и пролепетала:
- К-к-крайне вам признательна... г-господин Н-немирович... - кажется, она попыталась выполнить книксен, забыв о том, что сидит, совсем смешалась и покраснела так, что слезы выступили на глазах.
- Не стоит благодарности, - махнул я рукой в ответ, едва скрывая удовлетворение.
Кажется, соскочил с крючка. Виват принцессе! Это же надо, какая объективность - нет, положительно кровь императоров преисполнена справедливости и величия.
Неожиданно из-за спины Грегорики раздался еще один голос - ровный и холодный.
- Глупо позволять благородству перевесить здравый смысл.
А-а, горничная-телохранительница. Принцесса звала ее Хильдой, но интересно, как все же ее полное имя? За всеми этими драками, беготней и стрельбой я так и не успел спросить. Да вряд ли бы она и ответила.
Грегорика, тем временем, повернулась к ней, и лицо ее приняло строгое выражение.
- Я согласна с тем, что госпожа Ротарь - заговорщица и преступница. Но ее руки так и не обагрились кровью, и у нас нет права ее судить. Все, что мы можем, это предать ее в руки правосудия... когда представится возможность.
Вот именно - когда представится. И если. Пока же, по общей логике, мы и сами практически преступники. Сомневаюсь, что принц Яков так легко забудет брошенное ему в лицо обвинение - он ведь немедленно ответил контробвинением. Конечно, с нашей точки зрения оно выглядело идиотским, но бог знает, что еще он выдумает, чтобы выкрутиться. Было очевидно, что недооценивать его не следовало.
Что же касается пленницы, то горничная, кажется, не разделяла точку зрения хозяйки. Не дрогнув ни единым мускулом лица, он коротко ответила.
- Ненужная обуза, госпожа.
- Предлагаешь бросить ее обратно в озеро? - в голос Грегорики вернулся холодок. Ох, она же не выше меня ростом, как получается, что я смотрю на нее примерно с уровня колена? Счастлив, что не я ее оппонент. Сидевшая у наших ног инсургентка попыталась подавить очередной приступ кашля, угрюмо подняв глаза на принцессу, решающую ее судьбу. Впрочем, решение не заставило себя ждать.
Горничная, хотя и без особой охоты, склонила голову, повинуясь хозяйке.
- Как пожелаете, госпожа.
- Я сказала, чего желаю.
Еще бы - об эту скалу разобьется любой прибой. Принцесса явно не привыкла к возражениям.
Алиса, с опаской следившая за спором, решила, что пора вмешаться: