Французское пальто тоже шили не для драк и погонь. Помимо отвратительных пятен, имелся еще порванный рукав. Наверное, авария произошла, когда Лизавету уронили на запорошенный снегом асфальт. Ссадина на колене была довольно большой, но уже не кровоточила. Болело и запястье, хотя там видимых повреждений не было - скорее всего, Лизавета подвернула руку во время падения.
Может, и неплохо, что сначала они сидели в кромешной мгле - если бы Лизавета сразу увидела, как выглядит, ей стало бы худо. А так привыкала постепенно. Она щелкнула замком заколки и распустила волосы. Расчески и гребня, конечно, не хватает...
- Вот! - Георгий извлек из кармана пальто (он и в самом деле был бездонным) круглое зеркальце и расческу. Запасливый мужик.
- А перхоти у тебя нет? - Лизавета внимательно оглядела расческу.
- В данной ситуации это не важно. Лучшее средство, как известно, гильотина. А если все же выберемся, придется попользоваться "Хед энд Шоулдерз".
- Неужели выберемся? - шаловливо спросила Лизавета.
- Свет - хороший знак, - совершенно серьезно ответил Георгий.
Некоторое время все молчали. Саша стоял у заложенного кирпичами окна и шкрябал цемент. Лизавета пристроила на выступ подоконника зеркальце и тщательно причесывалась. Георгий курил.
- Они что же, так и думают сгноить нас здесь? - Саша отковырнул довольно большой кусок засохшего раствора. - А потом раскидают по подвалам наши тела. Милиция констатирует естественную смерть - кто от голода умер, кто от жажды, а может, и инсульт с инфарктом подвернутся! - Он швырнул комок цемента в угол.
- Я же сказал, не все так безнадежно. - Георгий аккуратно потушил окурок и бросил его в тот же угол.
- Правильно, чтобы пожара не было, - одобрила его действия Лизавета.
Прошли еще полчаса. Или час. А то и два. Когда ждешь, причем и сам толком не знаешь, чего именно ждешь, - время тянется, как мыльная опера.
- Интересно, уже утро? - наконец спросила Лизавета.
Мужчины поглядели на часы.
- Половина восьмого.
- Мои стоят.
- Тихо! - Георгий, стоявший возле дверей, резко обернулся и отпрыгнул к центру комнаты. - Слышите?
Все замерли.
- Это слуховые галлюцинации, - констатировал Саша.
- Сам ты галлюциноген... - начал было Георгий, но договорить не успел.
Двери с грохотом отворились. На пороге стоял высокий, почти монументальный мужчина.
Лизавета узнала высокомерного хозяина школы телохранителей
- Андрей Викторович!
- Доброе утро. Ваши часы идут правильно. Сейчас действительно половина восьмого!
Андрей Викторович ничуть не изменился. Такие же барственные интонации, круглые фразы, надменная обходительность. Но то, что казалось если не естественным, то вполне приемлемым в офисе европейского образца, теперь смотрелось как унизительный наигрыш. Лизавета почувствовала холодок в позвоночнике. Уж больно фальшивым был взятый Андреем Викторовичем тон.
- Теперь вы с другим спутником, Елизавета Алексеевна. Вашего коллегу зовут...
- Александром... - угрюмо буркнул Маневич и отошел в дальний угол.
- Знаю, знаю, - закивал Андрей Викторович, - видел репортажи.
- И понравились? - Хозяин школы явно произвел на Сашу неблагоприятное впечатление. Он видел его впервые - интервью с Саввой не в счет, тогда Маневич разгадывал тайну видеозаписи.
- Не очень. Есть передержки...
- Еще бы, - моментально отреагировал Саша, - там ведь показывают арестованных преступников.
- Что вы хотите этим сказать?
Лизавета, стоявшая в другом углу, подошла поближе к коллеге, ей казалось, что рядом с ним безопаснее. Хотя думать и говорить о безопасности, когда тебя захватили неведомые, но могущественные заговорщики, глупо.
- Саша знает, что мы с вами спорили насчет частного сыска и его связей с преступным миром. Теперь выяснилось, что они теснее, чем мы предполагали. Вы - живой аргумент! - Лизавета старалась говорить спокойно и язвительно.
- Это вы меня преступником назвали? Ну-ну... - Хозяин школы телохранителей чувствовал себя еще и хозяином положения. Журналистские намеки его нисколько не тревожили. Ответить по существу он не посчитал нужным. - А вот вас я не знаю... У вас и документов с собой никаких не было. Только пистолет... Так кто вы?
Георгий молчал. Вместо него опять вступил в разговор Саша:
- А вы нас обыскивали... Очень прогрессивно... - Маневич тоже решил быть предельно ироничным.
Андрей Викторович и головы не повернул, он ждал ответа Георгия. Тот медлил.
- Так кто вы?
Георгий не торопясь обернулся, посмотрел на товарищей по несчастью. Лизавету поразили его глаза, чуть прищуренные, усталые и - говорящие. Он хотел им что-то сказать, просил помочь и рассчитывал на помощь. Только непонятно какую. Лизавета инстинктивно кивнула. Тогда Фельдмаршал вздохнул и ответил:
- Меня зовут Георгий...
- Мы и так знаем, как вас зовут... - раздраженно бросил Андрей Викторович. - Я не об этом спрашиваю.
- А о чем?
- На кого вы работаете?
- Я из службы безопасности телевидения. Ребята попали в трудную ситуацию и попросили меня помочь...
Хозяин школы не засмеялся, а загоготал. Что вовсе не вязалось с его чванливыми манерами. Он ржал долго и искренне, будто конь, долгое время возивший Лафонтена и привыкший к изысканным шуткам. Отсмеявшись, Андрей Викторович строго сказал:
- Служба безопасности, говоришь? Хорошо придумано. Только зря стараешься. Я повторяю вопрос, хоть и не люблю повторять, - на кого ты работаешь? Конкретно?
- Что? Не расслышал. - Георгий сделал два шага назад и теперь стоял рядом с журналистами.
- Я сказал, не люблю повторять!
- А я не люблю отвечать дважды!
- Слушай, мы же поняли друг друга... - Андрей Викторович укоризненно поцокал языком.
- Но он действительно из нашей службы безопасности, - решилась вступиться за Георгия Лизавета. Ведь он просил поддержать его. - Ее организовали не так давно...
Лизавета вспомнила, как месяца два назад Ярослав привел в редакцию пухлощекого и пухлогубого юношу. Начальник тогда произнес краткую и энергичную речь относительно опасностей, подстерегающих журналиста. Насчет того, что они призваны бороться с преступностью, злоупотреблениями, коррупцией внешней и внутренней и что в трудных случаях они теперь могут обращаться в службу безопасности, которую и представляет это похожее на гуттаперчевого пупса существо. Лана Верейская немедленно попросила уточнить, что считается внутренней коррупцией и о чем именно телевизионные редакторы и ведущие должны доносить новому сотруднику. Ярослав столь же энергично принялся опровергать и поправлять. Он заверил всех, что ни о каких доносах и речи быть не может, а помощь, если потребуется, будет оказана. Больше пухлый молодой человек в редакции не появлялся. И никаких вестей о нем не было. Но именно тот эпизод помог Лизавете нарисовать жизненную картинку работы Георгия на студии.
- ...У нас, знаете, в последнее время участились случаи различных происшествий: иногда журналистам угрожают бывшие и будущие герои репортажей, иногда эти герои идут и на откровенно противоправные действия, - Лизавета почти дословно цитировала речь Ярослава. - Вот и создали соответствующую службу. А мы в нее обратились, когда поняли, что ваше дело пахнет керосином, - это когда отравили Савву и в редакции устроили погром. Георгий посоветовал нам все подробно написать... ну, насчет ваших дел... а кассету скопировать. - Лизавета краем глаза заметила, что Георгий собирается ее перебить, и зачастила: - Только после этого мы пошли к вам... И напоролись на такую встречу...
- Вы хорошо держитесь, - одобрительно кивнул Андрей Викторович и опять задал вопрос Георгию: - Я ничего не услышу по существу? Кроме легенд и мифов ваших телевизионных спутников? Девушка, да и молодой человек держатся отлично, но нельзя же этим пользоваться!
Георгий сжал губы в ниточку.
"Они что, сговорились хвалить нас и не обращать внимания на наши слова?" - подумала Лизавета.
- Я не понимаю...
- И не надо. Я все понял, и этого достаточно. - Высокий и высокомерный хозяин школы телохранителей повернулся на каблуках и направился к двери. На пороге он притормозил и обернулся. - Вы тоже все поняли. Чем скорее я услышу ответ на свой вопрос, тем проще нам всем будет жить! После этого зловещего и двусмысленного заявления Андрей Викторович вышел, грохнув дверью. Кто-то невидимый немедленно щелкнул засовом. Послышался стук удаляющихся шагов. Значит, директор школы телохранителей приходил не один, а с клевретами - возможно, с теми, кого Лизавета и Савва видели в прошлый раз. Те ребята умели держаться незаметно.
Ошарашенные журналисты замерли в углу. Георгий, ничуть не удивившийся столь стремительному завершению беседы, хотел было вернуться на прежнее место, к дверям, но Саша Маневич ухватил его за рукав.
- Хотел бы я знать, о чем вы говорили?
- Худо дело, недооценил я их. - Георгий слегка потянул руку и освободился. - Микрофон здесь стоит, а я его не нашел.