необыкновенное спокойствие и умиротворение. Время словно застыло, и я могу поспорить, что с момента визита сюда Александра Македонского мало что поменялось. Я бы с удовольствием осталась тут на несколько дней. Эта жизнь настолько далека от моей собственной, совершенно вышедшей из-под контроля.
– В соленом озере можно купаться? – интересуюсь я немного не в тему. – Ты не знаешь, содержание соли в нем достаточное, чтобы не тонуть?
Азраэль расплывается в улыбке.
– Сначала поедим, пока ты не влипла в новое приключение.
Положив руку мне на спину, он направляет меня в холл светлого и гостеприимного отеля. Служащий забирает у нас багаж и ведет на террасу на крыше. Остальные уже там. В разгар лета тут наверняка можно сидеть только по ночам, однако в это время года под большими солнечными зонтами жара вполне терпима. Подают ледяной лимонад и горячий чай. Азраэль что-то шепчет обслуживавшему мужчине, и вскоре у меня в руках оказывается чашка кофе по-турецки. Скинув обувь, я устраиваюсь на удобном диванчике и пью его маленькими осторожными глоточками. Не считая последствий нападения саранчи, создается впечатление, словно эта поездка – мой отпуск. Я слушаю разговоры вокруг, и на меня накатывает усталость. Утреннее напряжение спадает.
Раньше в поездках я самостоятельно заботилась о собственной безопасности, пусть Азраэль и считает, будто я бросаюсь из огня да в полымя. Будь это так, я бы недолго прожила в нашей сфере. Сейчас на какое-то время мне не требуется быть начеку и можно расслабиться. Ни у кого не хватит глупости напасть на нас с Кимми, когда рядом пятеро бессмертных.
Трое юношей в традиционной берберской одежде подают фетир – пироги из слоеного теста с начинкой, рис с куркумой и шакшуку – блюдо из яиц-пашот, жареных в томатном соусе с перцем чили и луком. На вкус все угощения просто прекрасны.
– Если жрицы не оставили подсказок, что будем делать дальше? – интересуется Кимми после того, как мы сметаем с тарелок все до последней крошки.
– Твоя кузина решительно настроена что-нибудь найти. – Азраэль наливает себе еще воды. – И насколько я ее знаю, так и будет. А пока вам стоит ненадолго прилечь и отдохнуть. Все-таки у тебя выдалась довольно короткая ночь, а укусы еще не до конца зажили.
Вообще-то я бы лучше немного погуляла, но последовать его совету разумнее. Позже мне понадобится вся моя внимательность. Попытка у нас только одна.
– Пойдешь со мной в город? – спрашивает Гор у Кимми. – Можем посмотреть на озеро.
К его и моему удивлению, она отрицательно качает головой.
– Я хочу поработать над дипломом. Придется тебе найти кого-нибудь другого.
– Да, ладно, – с недоумением протягивает он. – Жаль. Тут очень красиво.
На мгновение мне кажется, что кузина передумает, но вместо этого она ослепительно ему улыбается.
– Да. Возможно, я когда-нибудь приеду сюда еще раз. Прошу меня извинить, но я в комнату. Ты со мной?
Я так удобно устроилась на диване, что в принципе не хочу шевелиться, но все-таки принимаю вертикальное положение.
– Конечно.
Сую ноги в кроссовки. Мужчины и Энола явно не собираются нас провожать.
Мы с Кимми спускаемся по лестнице.
– Ты правильно поступила, – говорю я. – Ты не обязана по первому его желанию подпрыгивать.
– Я отказалась не в попытке как-то его наказать, – признается она. – У меня правда много работы. Кроме того, я не думаю, будто оказываю на него такое влияние, что из-за меня Гор пересмотрит поведение. Я не играю в игры.
Изумленно кошусь на кузину, но ее мысли, похоже, уже где-то далеко.
За спиной слышатся голоса, и нас догоняет Данте.
– У нас гости, – объявляет он. – Прибыла моя мать.
– Королева? Зачем?
Ничего не ответив, джинн сбегает по узкой лестнице в фойе. Стены здесь украшены великолепными разноцветными мозаиками, но у меня нет времени уделить им должное внимание.
Данте резко замирает, заметив Саиду. Она подходит к нам и обнимает сначала нас с Кимми, а потом своего сына.
– Мы слышали, что произошло. Почему вы остановились здесь? Это небезопасно, вы же сами должны понимать.
Перед узкой входной дверью стоят охранники королевы. На них темно-синие галабеи и тюрбаны того же цвета. Боюсь, вздремнуть мне не удастся. Побледневший портье за стойкой администратора судорожно сглатывает. Принимать таких высокопоставленных гостей ему наверняка прежде не доводилось.
– С нами был Сет, он убил саранчу, – отмахиваюсь я. – Ничего страшного не случилось.
Окинув взглядом все еще заметные следы от укусов на моих руках, она выгибает бровь. Видимо, догадалась, что Данте дал мне мазь. На мгновение повисает тишина, и наконец она откашливается.
– Вы будете жить во дворце. Я не потерплю возражений.
– Спасибо за предложение, но мы приехали только на сегодня, чтобы посетить оракул. Если ничего не найдем, то завтра сразу уедем обратно.
Почему она так упорно настаивает?
– Найдете, – понизив голос, произносит королева.
А вот теперь становится интересно. Ну разумеется! Она знает больше, чем говорила.
– Почему ты так уверена? – удивляется Данте.
Выпрямив спину, она твердо смотрит в глаза своему сыну.
– Оракул – священное место, там широко открыты врата к энергии земли. Их ни в коем случае нельзя оставлять без охраны, иначе энергия покинет свое вместилище.
Несколько долгих секунд я не свожу с нее глаз.
– Что конкретно это значит?
– Это значит, что оракул никогда не был заброшен, – медленно отвечает вместо нее Данте. – Там до сих пор живут жрицы, и оракул активен.
– Мы просто спрятали его от мира, – кивает Саида. – Так было лучше. Да и кто сейчас верит оракулам? – пытается оправдаться она.
– От меня ты тоже это скрывала, – строго припечатывает Данте. – Почему?
– Мы с Гекатой посчитали, что так будет лучше. Не хотели заставлять тебя выбирать сторону. Исрафилу нельзя было знать, что она там спряталась.
– Ты объединилась с Гекатой? – Почти странно наблюдать, как непоколебимый Данте теряет самообладание. – Остальные аристои искали ее, а ты ее прятала? Это ведь измена!
Саида пожимает плечами, словно это самый обычный поступок в мире.
– Геката была моей подругой, и я не считала преступлением ее действия. Кроме того, кто-то должен был ей помочь.
– Женская солидарность, – с ухмылкой шепчет Кимми. – Парням не понять.
Данте ее фраза не кажется такой забавной, как мне, поскольку у него вырывается негромкое ругательство.
– Я ожидаю, что ты не побежишь сразу докладывать все Исрафилу, – требует его мать.
Данте бледнеет еще сильнее, что с темным цветом его лица моментально бросается в глаза, и запускает руки в свои иссиня-черные волосы.
– Твои предположения, будто я больше предан ему, чем тебе, уже сами по себе оскорбление.
Саида вздрагивает, как если