- Ты, я вижу, знаешь, кто я такой. Жаклин, конечно, рассказала тебе обо мне. Ее гложет обида – я не стал дожидаться, пока она исполнит свое предназначение: выполнит обет, данный Тьёдвальду. Я считал, что это глупо – тратить жизнь на то, чтобы ублажить прихоть старика. У меня свой взгляд на происходящее. Я был зол, потому что не выбирал себе такой судьбы, так же, как и ты. Меня вынудили уйти от привычного образа жизни только затем, чтобы выполнить какую-то не нужную никому миссию.
Я с интересом посмотрел на него: Андре из-за бороды и усов был похож на Тьёдвальда из моего видения, и выглядел старше меня лет на пятнадцать, но в его глазах я видел блеск, который мог принадлежать совсем молодому человеку. Их красный отблеск говорил о том, что он больше не гнушается человеческой крови. В твердом взгляде, устремленном на меня, читалась сила. Он был уверен в правильности своих поступков.
- Кто тебя превратил? Тебе не кажется это странным? Мы оба превращены в вампиров. Если мне все известно, то только мы с тобой в нашем роду проявили какие-то особые способности. Может ли это быть случайностью? – спросил я его. – Я много думал над этим.– Жаклин не вампир. Может и Тьедвальд им не был? Тогда зачем нас превращать в монстров? Кто-то хочет помешать нам выполнить поручение? Но тогда легче просто уничтожать тех, кто проявил эти самые способности.
- Я тоже думал над этим. Мое превращение было странным. Я был в море, один. Просто плавал. Когда очнулся, оказалось, что я лежу в пещере. Я попытался выбраться из нее, но это было не просто. Несколько часов я в ужасе метался по ней, пока не понял, что выход находится под водой. Когда я вынырнул на поверхность моря, знаешь, где я оказался? На побережье Средиземного моря, возле Марселя! Как я туда попал, до сих пор не знаю. Кто меня превратил – тоже загадка. Мне пришлось нелегко. Пока я понял, что случилось, чуть с ума не сошел.
- Похоже, мне было легче. Мне, по крайней мере, объяснили, что со мной происходит. А как ты попал к Жаклин?
- Меня нашел и привел к ней Клод. Он был ее защитником и другом. Но я хотел поговорить с тобой о другом.
- Я знаю, зачем ты пришел ко мне, Андре. И мой ответ – нет. Видишь ли, я уверен в том, что должен пройти этот путь до конца. Неважно, прав ли был Тьёдвальд, когда, покидая этот мир, оставил в нем тайну. Он знал больше, чем мы знаем сейчас; возможно, пройдя этой дорогой до конца, я тоже буду уверен в правильности его решения. Как мы можем судить о том, чего не знаем?
- Ты не глуп. Я рад этому. С глупцом легче договориться, но трудней удержать возле себя – он может предать. Я не прошу тебя отказываться от выполнения задачи, поставленной Тьёдвальдом перед нами, – Андре подчеркнул свою сопричастность, – но одному будет трудно. Поэтому я и пришел, Мишель. Я хочу помочь тебе.
Я покачал головой:
- Прости, я сам. Для меня важно самому найти ответ.
- Ты совершаешь ошибку. Прими мою помощь, Мишель, и тебе не придется сожалеть об этом. Жаклин никогда не простит меня, а мне необходимо это знание! Мне нужен камень – слеза. Ты ведь знаешь о том, что алхимики ищут философский камень, дающий бессмертие, вечную молодость и великие знания. Так вот, я считаю, что камень-слеза и есть этот философский камень! Жаль, что я так поздно догадался об этом. Я пытался уговорить Жаклин открыть мне, где искать его. Но проклятая старуха отказалась мне помогать, заявив, что у меня недобрые намерения. Клод тоже не пожелал иметь со мной никаких дел и поплатился за это. Мишель, мы можем вместе найти камень и разделить могущество. Только представь, какие возможности откроются перед нами. У нас есть бессмертие и вечная молодость, но если к ним добавить знания и мудрость, достойные Соломона – нам не будет равных в целом мире!
- Я уже встречался с одним одержимым властью над миром – он плохо кончил, – ответил я на проникновенную речь Андре. – Так значит, это ты виновен в исчезновении монаха? А Жаклин думает, что его схватили священники и сожгли на костре.
- Мишель, прошу тебя, не отталкивай меня. Мне нужен камень для того, чтобы защитить наш род! – воскликнул Андре. – Ты знаешь, что значит быть одному?! Пережить мать, отца, своих братьев и сестер?! Ты понимаешь, что значит жить вечно и терять близких тебе людей? Ты только вступил на этот путь, Мишель. Потеря любимой – только начало. Постепенно, год за годом, ты будешь видеть, как стареют и уходят из жизни все, кого ты любил. Но не это страшно, страшно то, что ты знаешь способ, как сохранить им жизнь, и не можешь сделать этого. Над нашим родом висит страшное проклятие, Мишель.
«Родится тот, кто должен. Но с его приходом все, кто жив, умрут – это дань за знания, которые ему суждено привнести в мир. Великий род угаснет в одночасье. Только тот, кто сможет победить непобедимого, убить неубиваемого – выполнит назначенное». – Знаешь, кто составил это пророчество? Мишель Нострадамус! Я был у него в 1560 году, ходил в город Салон-де-Прованс, когда он жил там. Я хотел проверить свои пророчества, и они совпали! Ты сможешь один противостоять силам, неведомым тебе?
- Тьёдвальд умер много веков назад, а наш род существует до сих пор. Я не думаю, что пророчество Нострадамуса относится к нашему роду. Возможно, оно гласило только о твоей жизни – ты ведь один. За все это время ты не смог найти себе ни друзей, ни подругу.
- Ты приходишь в замок каждое Рождество, я тоже. Я заметил тебя в первый же сочельник. Мы вынуждены прятаться, но мы связаны со своей семьей, Мишель. Да, я хочу быть Властелином мира, я и не отрицаю этого. Но я хочу и защитить свой род.
- Поэтому у нас разные дороги, Андре. Мне не нужен весь мир. Ты прожил много веков, но так и не встретил того, о ком говорится в пророчестве. Возможно, меня ждет та же участь. Если он должен появиться в нашем роду, то это не значит, что речь идет о нас с тобой, – я встал и направился к лесу.
- Я все равно буду ждать, Мишель. Придет время, и ты сам найдешь меня! – крикнул мне вслед Андре. – Ты не понимаешь, какие силы противодействуют замыслам Тьёдвальда! Тебе одному не справиться! Ты найдешь меня в пещерах, в Средиземном море. Но тогда тебе придется поделиться со мной своими знаниями.
Я возвращался во владения Жаклин, чтобы узнать, наконец, кем же был Тьёдвальд, да и сама Жаклин. А потом, простившись с нею, пойти дальше, своей дорогой. Было немного грустно, но меня уже манила новая жизнь.
Я вошел в лес и почувствовал какое-то напряжение: молчали птицы, не шуршала мелкота под листвяным настилом, сам воздух, казалось, замер в тревожном оцепенении. В груди тяжелым воротом шелохнулось беспокойство. Я помчался к домику Жаклин. Она лежала у порога в какой-то неестественной, неудобной позе. Ее голова, запрокинутая вверх, находилась на первой ступени, ведущей на крошечную веранду.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});