Только в техподдержке. Чтобы наша Матрица не свернулась по модулю, много агентов Смитов нужно.
Подросток вздохнул:
— А получается ерунда. Если можно сделать так, чтобы все по мановению руки лечилось — то надо так и сделать! Зачем этому миру прикидываться нашим? Это как извозчики требовали перед первыми паровозами пускать человека с красным флажком. Якобы, лошади пугаются…
— Блин! — Александров-старший свернул картинку строящейся наружной базы, заменив ее большими таблицами ресурсов. — Ляп! Кому я про психологию рассказывал? Она же напрямую от физиологии идет. Если очень резко изменить физиологию, в психике что угодно может кувырком пойти! Гормональный баланс выставить куда сложнее, чем красивую модельку нарисовать!
— Но перенос разума вы же сделали, — искренне удивился Александров-младший. — Вместе со всем балансом. Так в чем проблема?
— Сделать-то сделали. — Виктор нахмурился. — Но… Ладно. Раз ты сам напросился посмотреть мою работу… Расскажу честно, только, сам понимаешь, сведения на самом деле секретные… Перенос работает, примерно как операционка клонируется. Строго все-все файлики, строго в том порядке, как они на исходной машине лежат. Чуть какого драйвера не хватит — сразу жопа, хрен поймешь откуда. Проще заново поставить, чем найти причину! Точно так и клонируем. Не сработало — нафиг, заново накатываем.
Леопольд почесал голову:
— А со стороны выглядите супер-профи…
Виктор засмеялся:
— Именно! Профессионалы! Мы сотрудники корпорации, разработавшей метод переноса неповрежденного сознания на твердотельный носитель и обратно. Это Моцарт и Сальери могли годами спорить, достойно ли поверять алгеброй гармонию. Мы должны закончить поверку до обеда, представить директору на подпись. А если ему что-то не понравится, то успеть до вечера подогнать результаты поверки так, чтобы уже не стыдно было показывать инвесторам!
Наследник оценил шутку слабой улыбкой и спросил:
— Пап, но разве не круто? Мир, в котором все можно!
Программист некоторое время молчал, положив обе руки на архаичную кнопочную клавиатуру. Лепольд подумал, что раритет, наверное, в память о молодости. Пожалуй, не заходи к ним в гости дядя Паша — ну, Енот из кино — пришлось бы еще у папы спрашивать, зачем делать столько кнопочек. Есть ведь емкостной интерфейс, есть и управление жестами, а еще индукционные кольца.
Тут Виктор нехорошо усмехнулся:
— Вот мир, в котором вообще все можно!
Антикварные кнопки протрещали громко и коротко — упала тьма.
Исчезло все.
Совершенно все!
Леопольд с ужасом понял, что не нащупывает собственный нос: то ли рук не стало, то ли носа, то ли того и другого разом!
— Свет! — заорал перепуганный пацан, и чуть не заплакал от радости, услышав спокойный отцовский голос:
- “И отделил он свет от тьмы; и стал свет.”
Вслед за тем чернота сменилась ровным безбрежным свечением, посреди которого, не опираясь ни на пол, ни на твердь, парил сам Леопольд. Голос отца заполнял молочную безбрежность:
— За семь дней управишься, сын? Как творить землю, помнишь? А реки? А пищевые цепочки? А комаров для птичек? А полезные ископаемые? Можно все! Свобода — нет преград!
Леопольд судорожно вздохнул. Еще раз протрещали антикварные кнопки. Привычный мир ударил кафельной плиткой в подошвы, завернулся вокруг стенами, накрыл потолком, углами столов и станков проколол там и сям туманное Ничто, на глазах превращая в Нечто; наконец, привычная отцовская лаборатория заняла должное место в зрении, осязании и в сознании подростка.
Ляп наклонился, уперевшись руками в колени — сердце колотилось, как у того древнего грека, что прибежал из Марафона в Афины. С усилием распрямившись, парень выговорил:
— Теперь я понял. Кусочек этого аниме-мира вы сделали как плацдарм в неизвестное. Кусочек обычного мира посреди тьмы. Но все-таки не совсем обычного… А из него уже можно строить пространства с другими законами. Понемногу. Там кошачьи ушки добавить. Там гравитационную постоянную резануть… Но не весь мир с нуля сразу!!!
Виктор обнял сына за плечи:
— Я тебя напугал? Прости… Мне показалось, ты в последнее время такой… Как взрослый.
— Испугался? Не то слово! Да я вообще ох… Ой… Извини. Как там в кино сказал Енот: “Свобода движения покупается ценой разрыва связей”, так? А тут вообще все связи сразу, совсем все…
Александров-старший задвинул страшную клавиатуру под стол:
— Возьмем план Хаоса в этих твоих планэскпейпах. Все такое непостоянное, огненное, изменчивое. Туда люди ходят совершать подвиги. Как охотники в лес. Как моряки в океан. Как шахтеры в черноту забоя. Как солдаты на войну. Как из пещеры за мамонтом, короче! Но возвращаются-то домой. Из Хаоса в обустроенную Ойкумену. К привычному распорядку, к точке опоры. — Поглядел на встрепанные волосы, капли холодного пота, стекающие по лбу сына, и решительно свернул разговор:
— Для первого знакомства более, чем достаточно. Пойдем домой.
Леопольд молча кивнул. Подождал, пока отец пройдет вдоль столов, отключая одни приборы и переводя в дежурный режим другие.
За окном успела сгуститься темнота поздней осени. Александровы без слов прошли сводчатыми коридорами; жаркое дыхание факелов стягивало кожу на щеках то справа, то слева. Под мягкими подошвами здешней обуви чувствовались швы досок; за дверью — округлые лбы каменного мощения. Против ожидания, ветерок не обжигал холодом и сыростью. Над головой в такт шагам раскачивались звезды… Ничего совершенно не напоминало провал в молочную бездну; Леопольд недоумевающе поежился. Теперь он уже и понять не мог, чего так испугался в лаборатории. Интересно же создать что-нибудь. У бати наверняка сыщутся готовые шаблоны, ведь не прописывают профессионалы каждую бактерию с нуля.
С другой стороны, те же девушки с кошачьими ушками — оно понятно, спрос колоссальный. Но кто-то же им биологию делал… По молодости лет Леопольду казалось, что смоделировать кошкодевушку проще, чем Вселенную.
Отец шагал рядом, по ровной чистой улице центра Столицы, освещаемой редкими дорогими керосиновыми фонарями, частыми бесплатными крупными звездами, эксклюзивной бонусной луной — точь-в-точь земной.
“Тут для каждого можно сделать свою луну!” — подумал Александров-младший. Александров-старший, убедившись, что сын отошел от шока, тоже думал о белом безмолвии.
Как отмоделировать Вселенную? Параллельную на компьютере — без проблем вообще, только память подбрасывай. С магией тоже несложно. Это ли не доказательство, что наша исходная Вселенная не смоделирована? Как тогда разобраться где бабочка, которой снится, что она мудрец — а где Лао-цзы, котрому снится, что он летал бабочкой?
Виктор чуть замедлил шаги.
Можно ли взять критерий: если во Вселенной нет магии и параллельных миров, то она точно не смоделирована? Или надежнее взять критерием объем данных? Ведь рикошеты каждого протона упаришься обсчитывать… Очень хорошо объясняется смена картин мира в массовом сознании: как поставили новый сервер, так вот вам круглая земля. Еще памяти добили —