с капустой и большую кружку горячего пива с перцем — самой дешевый напиток в Столице. “Но только чтоб горячий!” Официантка взглядом спросила у Вала: “Не мешает?”, на что моряк молча отмахнулся — “Все хорошо!” — и повернулся так, чтобы слышала только Куроме:
— Парень в броне Инкурсио. Ну, белый доспех. Не стал меня добивать, хотя и мог бы. Ну, Тацуми, по которому вздыхает командир…
— Простите, — греющий пальцы о кружку гость вытаращил глаза, проморгался, откашлялся. — Кипяток…
По удивленно распахнувшимся глазам соседа Вал и Куроме поняли, что приказчик все же услышал разговор и узнал в них знаменитых “Охотников”. Но вежливо придержал это знание при себе.
Куроме так же тихо проговорила:
— Оказывается, вы похожи с Тацуми. Точно, как я с Акаме… Вал, ты вот не пошел в “Рейд”. А моя сестра пошла… И я все не могу перестать об этом думать. Это у меня нет выбора, я служу тому, кто обеспечит меня наркотиком. Я же вижу, как тебе неприятны эти, во дворце — почему ты с нами?
Моряк вздохнул:
— Есть два способа изменить правление. Снизу, через революцию и кровь. И сверху, вводя разумные и справедливые законы. Вот Ран правильно делал. Строил карьеру, и потом одной бумагой о снижении ссудного процента смог спасти больше селян от голода, чем “Рейд” всеми своими железяками. Вот бы кого в премьеры, жаль что погиб… Я надеюсь дослужиться до больших звезд и реформировать ту же стражу.
Вал повел рукой в кожаной перчатке над столиком:
— Вот нас хозяин угощает охотно, кофе тонкого помола, пирог не вчерашний. Потому, что мы платим, как порядочные, не как “Егеря” те же. После… Той истории…
Куроме кивнула:
— Я помню, тут говорить не надо.
Вал покосился на невольного слушателя:
— В общем, теперь там не отряд, а толпа уродов. Бесплатно пожрут, столики заблюют, лавки поломают, певичку эту изн… Изволохают. Если кто чего вякнет против, еще и в каземат загребут. Доказывай, что не помогал повстанцам. Если даже и выпустят, так покалеченного совсем… Это не стража, это банда натуральная!
Песня оборвалась, Куроме круглыми глазами уставилась на хозяина кафе, волокущего за руки официантку и артистку — в здание, в кухню. Вал усмехнулся грустно, понимающе:
— Ну точно. Гляди, один в красно-синей форме сюда идет, все разбегаются!
Сосед тоже поднял глаза на показавшийся в конце улицы красно-синий камзол “Егерей”. Отодвинул недопитую кружку, скривился. Нервно повертел оставшимися без грелки пальцами, принялся разгонять кровь энергичной разминкой зябнущих кистей… Выложил столбик мелочи — пальцы дрогнули, монетки сдвинулись. Коммерсант извинился кивком и заспешил по проулку, мимо все приближающегося к столикам “Егеря”. Вал и Куроме машинально проводили его глазами.
— Так ты, получается, человек закона? — черноглазая глотнула еще кофе.
“Да уж не такое говно, чтобы от меня люди разбегались!” — не успел ответить Вал. Уходящий приказчик словно услышал негодование моряка. Поравнявшись с встречным “Егерем”, он точным и быстрым движением опустил обе разогретые кисти на простенькую рукоять. Вал и Куроме смотрели со спины, и потому длинный клинок увидели только уже взлетевшим выше головы лже-торговца. “Красно-синий” перегнулся в поясе, страшно захрипел — орать мешали перерубленные ребра — сунулся в мостовую, точно в середину бурой парящей лужи. Людорез-хитокири убрал оружие, ступил приставным шагом влево, исчез в двери — якобы случайная встреча произошла точно перед нужным входом!
Лязг засова потонул в криках и визге прохожих.
Вал подскочил было гнаться, Куроме тоже — и повалилась обратно на стул, перекошенная острой болью в печени. Вал остановился. Человек закона должен преследовать убийцу… Только — по справедливости! — жертву давно пора было приговорить именем того же закона…
Кроме того, дом наверняка проходной. Послужив с рыжей сыщицей, Вал узнал достаточно для небольшого предсказания. Пока найдется топор, пока выбьют дверь — та еще и подперта изнутри каким-нибудь шкафом, это к гадалке не ходи… Убийца успеет пробежать лабиринтом коридоров, залов, лесенок, чтобы выйти за квартал отсюда — без меча, в другой одежде, на меняющих походку каблуках, с парой огурцов за щеками, и оттого широкоскулым; с фальшивым животом или там горбом. Либо, напротив, с него в мгновение ока сбреют волосы, приклеют усики, подрисуют набрякшие от кутежа мешки под глазами, наденут на голову завитой напудренный парик, на плечи — модный редингот оригинального покроя, подадут в руки перчатки, тросточку и табакерку, а к подъезду холеную лошадь или вовсе закрытый паланкин…
Короче — лови ветра в поле!
Вал вернулся к столику, обнял и усадил ровнее скрюченную резью Куроме:
— Я человек Эсдес. И… — и все-таки не решился сказать, что хотел, — и нашей команды “Охотников”.
Куроме простонала:
— Это злой дух какой-то! Командир на острове его не прибила, теперь вот мы облажались… За одним столом, представляешь, позор какой…
— Командир говорила: колобок. Этот не щепка, но и колобком уже не назовешь. Видно, потому его до сих пор и не поймали. Зато мы его хорошо разглядели, наконец-то портрет для розыска нарисуем. Опознают.
— Опознал один такой, в день турнира. Помнишь? — боль прошла, но Куроме почему-то никак не могла сказать, что можно уже разомкнуть руки.
* * *
— Руки! А то сейчас выключишь притяжение или воздух…
Леопольд ошеломленно завертел головой. Прошел вдоль верстаков, наклонился и внимательно рассмотрел подсобранную колесную платформу. Точно так же, не касаясь, одним взглядом облизал рядом стоящую гусеничную.
Повернулся к отцу:
— Ты их прямо тут делаешь?
Виктор кивнул.
— Круто. — Леопольд еще раз посмотрел вдоль набора станков, потом повернулся к огромным экранам. На экранах творился форменный старкрафт: по плану базы перемещались три группы отметок. Желтые роились в левом верхнем углу, синие в правом снизу, а ровно посередине клубились зеленые точки. Подросток повел кистью сверху вниз, как показывал отец — автомат послушно приблизил картинку. Зеленые точки превратились в схематичные, вполне узнаваемые, изображения колесных платформ — точь-в-точь такая же, полуразобранная, находилась на верстаке.
— Да… - протянул парень. — Супер техника… Что все они делают?
Александров-старший всмотрелся тоже:
— Зеленые разбирают охладители, потом желтые перенесут материалы вон туда… Синие внизу понемногу выгрызают ниши под хранение тепловыделяющих сборок. Это как бы три отдельные системы, для надежности.
— Они управляются отсюда?
— Нет, конечно. У каждого микробота свой процессор. Я только прототип делаю, поведение настраиваю, и потом он синтезируется там… Снаружи…
— Ну, чтобы это все смоделировать, и правда супер-оборудование надо. А тем более — отпечатать и запустить снаружи.
Виктор согласился:
— Для разработчика тут рай.
Наследник поднял брови:
— Так есть и ад?
— Здесь же. — Виктор с удовольствием повторил бородатый анекдот. —