Взял её лицо в свои ладони, удерживая, не давая увернуться, даже если бы захотела. Но она не хотела. Хотела принадлежать только ему сейчас и всегда.
Наклонился к её губам, даря первое прикосновение, — самое интимное и возбуждающее, — глотая её судорожный вздох. Не поцелуй — дразнящая мучительная ласка. Легчайшее прикосновение мягких губ, трепетное и щекочущее, восхитительное и сладкое…
Запустив ладонь в её волосы, удерживал голову, снова крепко прижимая второй рукой.
— Ты мне нравишься такая… Возбуждённая… Моя сладкая Эва… — его голос упал до хриплого шёпота.
— Я соскучилась, — пошептала она, — соскучилась по тебе… очень…
Хотела поцелуя, настоящего и крепкого. Хотела большего — почувствовать скольжение его языка, снова попробовать его вкус и раствориться в нем. Он дал ей это. О чем она просила, не сказав при этом ни слова вслух, но этого было мало. Дал страсть, выливая свой гнев и терзая её губы. Даже того удовольствия от его поцелуя было мало. Получить его целиком, почувствовать его внутри себя и успокоиться. Ощущала запах коньяка и привкус кислых яблок на его языке, чувствовала его нетерпение, рождающее жаркий отклик в её теле. Всё это было так знакомо, но сегодня, казалось, новым и неизведанным. То, что им предстоит познать вдвоём, то, что родилось между ними сегодня…
Просунув руки под пуловер, прикоснулась к его разгорячённой коже, издав тихий мурлыкающий стон. Полное единение с его телом и душой — это то, что она чувствовала сейчас. Ей нравилось в нем всё, от простого прикосновения к нему, до того, что он делал с ней. Она чувствовала себя грешницей в руках сексуального демона и покорялась ему снова и снова…
— Это уже ненормально…
— Что ненормально? — спросил он, помогая ей стащить с себя свитер
— Всё…
Уже забыв, что хотела сказать, приникла к нему сама, телом, губами к груди, пробежавшись пальцами по выпуклым мышцам, задержавшись на плоских сосках, слушая его шумные выдохи.
Языком она ласкала своего дракона, её собственного дракона, которого так хотела приручить, но не могла… Который приручил её… Покрытая страстной испариной, разгорячённая от его влажных поцелуев, она крепко стиснула его бёдрами, чувствуя возбуждение его и своё.
Ян отстранился, посмотрел на неё, медленно провёл ладонями по изгибам тела, по округлости груди, талии и бёдрам, коснулся обнажённой кожи. Вспомнил, как покорно стоял, пока она возилась с галстуком, а он трогал её как сейчас, наслаждаясь ощущением близости, которое усиливалось с каждым днём, который они встречали и провожали в одной постели. Вспомнил её сосредоточенную за работой, или как она фурией влетела к нему в спальню, когда он закрасил её фреску белой краской… И это платье, его он тоже вспомнил… Как заставил её переодеваться бесчисленное количество раз, хотя возбудился от одного только её вида в этом самом платье, в том, что она надела в первый раз.
Он стала частью его жизни, поселилась не только у него в спальне, но и у него в сердце. Он не собирался этого говорить, а предпочитал высказываться другим способом через прикосновения, поцелуи, через секс. Во время занятий сексом было проще всего выразить свои чувства к ней. Физическая близость устраняла все барьеры, дарила чувства взаимопонимания, доверия и глубокой привязанности.
А сказать три простых слова «Я люблю тебя» было намного труднее. Равносильно тому, что сказать «Моя жизнь в твоих руках, детка!», «я сделаю всё, что ты пожелаешь», и даже «я всегда буду верен тебе».
Он гладил её как самую хрупкую и драгоценную вещь, самый нежный цветок, вдыхал её сладкий запах, перебирал всё ещё влажные волосы, ласкал языком свои «метки».
Она всё ждала, когда же он снимет с неё это платье. Это чёртово платье, которое мешало ей почувствовать его целиком… Каждый сантиметр кожи, каждая клеточка её тела просили об этом, а он всё медлил, мучил, сдерживая себя и её.
— Я говорю, что это ненормально…
Она завела пальцы за пояс джинсов, задев чувствительные впадинки, погладив по животу, а потом расстегнула и стащила вовсе.
— Что, ненормально?
Он вздрогнул от её прикосновений к своей напряжённой плоти, её нежных поглаживаний. Это не то, что он мог сейчас терпеть…
— Ненормально… что у нас всё начинается на столе… ты не заметил?
— Заметил… только не разу на нем не закончилось… давай закончим…
Он скользнул рукам по бёдрам, задирая платье, вырывая из неё сладкие стоны от прикосновений рук к её обнажённой коже.
Хотелось потереться об него, поласкаться, нужно было давно это сделать… Она уже дрожала, испытывая животную потребность в нем. Она даже не поняла, когда он снял с неё белье, и как он его снял. Она просто почувствовала его тело большое и сильное, почувствовала себя сжатой в его тисках.
Её платье это был последний барьер, который его сдерживал, но он рухнул, как только она стала обнажённой и открытой перед ним.
Она начал выплёскивать свой гнев и уже неконтролируемое желание. Она хотела что-то сказать, но она закрыл ей рот голодным поцелуем.
Он хотел её сейчас, как до этого, и даже больше, хотел её всегда, каждую ночь, потому что она его женщина, его!
Он придвинул её к краю стола, к себе, провёл ладоням вверх по рёбрам, по упругим округлостям груди, твёрдым соскам, плечам, боготворя её женственность и красоту, её саму…
Она судорожно вцепилась ему в плечи, принимая его лёгкие толчки с нетерпеливыми вздохами, с мягкими стонами. Когда он, наконец, вошёл в неё, она содрогнулась, а он оказался там, где хотел, глубоко в ней, в сосредоточии своей женщины.
Она замерла в ожидании удовольствия, уже на грани, а он только сделал несколько движений и остановился.
— Нет… — она отчаянно запротестовала, когда он вышел из неё, — нет, пожалуйста… ты что?
— Следующий раз… здесь мы закончим следующий раз… я хочу отнести тебя в спальню…
— В спальню? — она смотрела на него с удивлением.
— Да, — он улыбнулся и поцеловал её, стаскивая со стола, — хотя бы в ту, что на первом этаже.
— Нет… не смей… я согласна на этот диван, только не тащи меня в спальню.
Он выдохнул с облегчением, когда уложил её на диван, прижал своим телом, почувствовав под собой. Приподнявшись, он склонился к её груди, одарив лаской языка и тёплыми поцелуями.
Она заёрзала нетерпеливо, подтягивая его, и он сжал её в объятиях, глубоко проникая. Он двигался, даря ей такое наслаждение, какое она уже не могла вытерпеть, которое было сильнее её.