жители Прескотта покупали билеты на один из трех потоков завтрака. Сегодня они ожидали почти пятьсот человек, что было почти две трети всего населения Прескотта.
Пока Ник и его волонтеры готовили завтрак, я установила свою лотерейную станцию на стойке у входа с билетами. Каждый ресторан, в который я вчера звонила, был в восторге от идеи с «гастрономическим туром». Я с удовольствием проводила часы за офисным компьютером Ника, делая вывески и печатая билеты.
— Выглядит великолепно, жена. Тебе нужно что-нибудь еще? — спросил Ник, осматривая мою установку.
— Я думаю, у нас все готово, — сказала я. — Что еще я могу сделать, чтобы помочь тебе?
— Тебе не нужно помогать, Эмми. Просто наслаждайся завтраком.
— У тебя более чем достаточно работы, которую нужно сделать. Позволь мне помочь.
— Хочешь остаться здесь и помочь Майклу брать билеты у входа?
Я улыбнулась
— Я могу это сделать. Это также даст мне шанс продвинуть розыгрыш.
Он наклонился и нежно поцеловал меня. Когда в воздухе зазвенели выкрики его людей, я покраснела.
— Возвращайтесь к работе, вы, ленивые засранцы! — крикнул Ник через плечо с ухмылкой.
В восемь часов в двери вошел первый посетитель завтрака. К полудню еда почти закончилась, мои лотерейные билеты были распроданы, и мне нужно было вздремнуть.
— Это было что-то другое, — сказала я Майклу.
Майкл был новым добровольцем-пожарным Ника, а также младшим братом Мейзи и Бо Холта. Он был и близко не таким крупным, как его брат, но я могла видеть семейное сходство.
— Ни хрена, — сказал он. — Я всегда приходил только как гость. Это было безумие. Я не знаю, как Ник остается таким спокойным.
Я была так горда наблюдать за Ником этим утром. Когда масса людей пыталась привлечь его внимание, он ни разу не растерялся. Он разговаривал во время приготовления, без особых усилий развлекал гостей, переворачивая сотни блинчиков.
Он был прирожденным лидером. Вдохновляющим. Устойчивым. Настоящим. Трудолюбивым. Если бы мой дом был в огне, я бы не хотела, чтобы кто-то другой отвечал за его тушение.
— Спасибо за твою помощь, Эммелин, — сказал Майкл, когда стол был убран на хранение.
— Рада была помочь.
— С твоей стороны было круто присмотреть за Коби, чтобы Мейзи могла есть без него на коленях.
— Я была рада этому. Он такой милый маленький мальчик, — сказала я.
— Я не очень хорошо разбираюсь в детях. Бо лучше. — Майкл нахмурился.
— Не волнуйся. Он недолго будет ребенком. Ты можешь быть дядей, который учит его ловить рыбу или берет его в поход. — Хмурое выражение на его лице превратилось в счастливую улыбку. По-видимому, я только что включила лампочку.
— Итак. Моя работа здесь закончена. Пока вы, ребята, заканчиваете разбирать столы, я собираюсь вздремнуть на диване Ника.
— Еще раз спасибо, Эммелин. Нику повезло, что у него такая милая жена, — сказал он.
Жена.
С самого начала Ник называл меня только двумя прозвищами: «Эмми» и «Жена». Мне нравилось, что я не была его «малышкой», «сладкой» или «дорогой». Я была «Женой». Он был «Мужем». Хотя, я не называла его так со времен Вегаса. Я не была уверена, чего именно, но сейчас чего-то не хватало. Часть меня чувствовала, что использование этого прозвища в некотором смысле принижает истинное значение этого слова. Делает его менее особенным.
Поэтому я его так и не называла.
Но я не хотела, чтобы Ник перестал называть меня «Женой». Это ласковое обращение было только для меня. Ни одна другая женщина не засыпала в его объятиях с этим словом, звенящим у нее в ушах.
Я плюхнулась на его диван и закрыла глаза, но не смогла уснуть. За пределами офиса Ника было слишком много шума, и в моей голове закружились сомнения.
Нам нужен был развод, чтобы начать все сначала. Верно? Кроме того, даже если мы расторгнем первый брак, это не означало, что мы не могли бы когда-нибудь попробовать снова.
Если бы я только могла найти способ объяснить это, Ник, безусловно, понял бы мою позицию. Я не чувствовала себя замужем.
И хотя мне нравилось слышать, как Ник называет меня «Женой», я была готова отказаться от этого.
На некоторое время. Потому что, когда я верну его обратно, ничего не пропадет.
— Алло?
— Позови Ника к телефону, — приказал грубый голос. Я села в постели и заставила себя проснуться.
Дерьмо.
Телефон в моей руке был не моим.
— Ник, — сказал я, тряся его за плечо.
Я была удивлена, что он не проснулся, когда его телефон начал вибрировать на ночном столике. Обычно он спал очень чутко, но у нас был невероятно долгий день, и мы оба были измотаны.
Будильник в четыре утра. На станции в пять. Блины. Еще блины. И снова блины. Уборка. Ужин в кафе. Секс. Когда мы заснули в восемь часов, мы были мертвы для всего мира.
— Вот, — сказала я, протягивая ему телефон. — Извини, что ответила. Я думал, это мой.
— Все в порядке, Эмми. — Он провел рукой по лицу и сел, прислонившись к спинке кровати. — Алло, — пророкотал он. Ник полностью проснулся в ту секунду, когда голос на другой линии заговорил.
Я протянула руку и включила лампу. Лицо Ника окаменело, а его глаза пытались прожечь дыру в изножье его кровати.
— Нет, — отрезал Ник.
Я слышала мужской голос по телефону, но не могла разобрать слова.
— Не звони мне больше, — отрезал Ник и повесил трубку.
Я молчала, прислонившись к Нику вглядывалась в комнату.
В дальнем углу была дверь, ведущая в хозяйскую гардеробную. Напротив его кровати стоял широкий комод. Рядом с его часами и несколькими моими украшениями была фотография его и Дэша, когда они были моложе. Ник обнимал Дэша за плечи, и они оба прислонились к открытому капоту машины.
Рядом с этой фотографией было новое дополнение. Фотография, сделанная пилотом, на которой мы с Ником летим на воздушном шаре. Ник был у меня за спиной, наклонившись так, что его подбородок покоился на моем плече. Его руки были скрещены на моей груди. Наши носы и щеки порозовели от холодного воздуха, но наши улыбки были теплыми и яркими.
— Ты в порядке? — спросила я Ника через несколько минут.
— Да, — пробормотал он.
— Хочешь поговорить?
— Нет.
— Хорошо. — Я выключила свет и поерзала под одеялами. Я верила, что Ник расскажет мне, что происходит, когда будет готов. И я слишком устала, чтобы давить на него сегодня вечером. Вскоре после того, как он прижал меня к изгибу своего тела, я заснула.
Это длилось недолго.