многие девушки ее возраста и социального положения, Имоджен все еще была девственницей. И причина заключалась не в особых моральных принципах, хотя ее мать настаивала на том, что она должна «сохранить себя» для будущего мужа. Скорее, это было связано с другой проблемой: страх забеременеть всегда удерживал ее от физической близости с мужчинами. Когда Имоджен проходила через крутящиеся двери отеля «Браун», ее охватило волнение. Она боялась, что ночной портье может принять ее за «ночную бабочку» после того, как она просто попросит пригласить лейтенанта Андерсена к столику регистрации.
– Я сейчас позвоню ему, мисс, – сказал портье, искоса посмотрев на нее.
Однако вскоре страхи Имоджен развеялись. Вместо того чтобы пригласить ее в свой номер, Бен спустился в фойе и предложил пройти в бар. Она испытала такое облегчение, что едва не расцеловала его на месте.
Несмотря на то что уже был конец весны, в баре горел камин. Они сели друг против друга, сжимая в руках свои напитки.
– Ты, наверное, с нетерпением ждешь отъезда? – спросил Бенджамин.
– Даже не знаю. Я никогда не бывала в Портсмуте. И одному богу известно, чем я там буду заниматься. Но, думаю, будет интересно.
– Тебе даже не рассказали о твоих новых обязанностях?
– Нет… ничего. Я в полном неведении.
– Я тоже уезжаю.
– Обратно в Америку?
– Нет-нет, в Европу.
– Во Францию?
– Возможно… По правде говоря, мне придется много куда ездить.
– Мы, вероятно, никогда больше не увидимся, – сказала Имоджен, взяв Бенджамина за руку.
Ее вдруг охватила легкая тревога при мысли о том, что эти отношения могут оборваться как раз в тот момент, когда она начала к ним привыкать.
– Не стоит так драматизировать, – рассмеялся он. – Разумеется, мы еще увидимся. Не забывай, я ведь знаю, где ты будешь. С генералом Эйзенхауэром. Так что найти тебя не составит труда.
Бенджамин взял ее руку и поцеловал.
– Ты всегда говоришь такие романтичные вещи, – сказала Имоджен.
– Не всем. Только тебе.
– Бен, – начала она, – скоро мне придется уйти. Прости…
– Знаю, любимая, – нежно проговорил он, сплетая свои пальцы с ее. – Но прежде я должен тебе кое о чем сказать.
– Я слушаю.
– Я никогда не встречал никого, похожего на тебя. Я даже не знал, что такие девушки существуют.
– Не говори глупостей! – Имоджен покраснела.
– Нет. Ты, наверное, не понимаешь, насколько ты особенная. Ты красивая – это всем ясно. Но еще ты умная, веселая, смелая… О такой любой мужчина может только мечтать!
Фредди непрошеным гостем явился в мысли Имоджен, но она прогнала его, когда Бенджамин наклонился к ней и поцеловал в щеку.
– Ты ведь понимаешь, что больше всего я сейчас хочу заняться с тобой любовью? – прошептал он.
Имоджен покраснела еще сильнее, отчасти от смущения, но она испытывала и другое чувство: ее тело сгорало от желания.
– Но мы оба должны завтра уехать, – сказал Бенджамин, откидываясь на спинку кресла, – и я хочу, чтобы мы оба поступили правильно. И, что еще важнее, я не хочу разбивать тебе сердце.
– Похоже, это моя вечная история, – заметила Имоджен. – Мужчины уходят, чтобы защитить меня.
– Не я ухожу от тебя, ты от меня уходишь.
Она рассмеялась.
– Нет, я не это хотел сказать, – продолжал Бенджамин. – Возможно, мы благополучно переживем следующие месяцы. И когда мы снова встретимся, я надеюсь, все уже закончится и мы сможем быть вместе. Навсегда.
– Что ты пытаешься сказать?
– Понимаешь… я много думал об этом. Кажется, я говорил, что мой отец работает в дипломатической службе?
– Да, я помню об этом, – сказала Имоджен.
– Так вот, я попросил его прислать мне кое-что… дипломатическим багажом.
– Как интересно.
– И это что-то сейчас у меня в кармане. Сегодня вечером я хотел отдать это тебе.
Он засунул руку в карман пиджака и вытащил маленькую коробочку для украшений.
– Джинни, дорогая, если мы оба выживем… знай, ты единственная, с кем я хотел бы провести всю свою жизнь.
Бенджамин открыл коробочку. На подушечке из фиолетового бархата лежало покрытое синей эмалью кольцо с бриллиантом.
– Оно принадлежало моей бабушке, – объяснил он. – Его изготовили еще во времена Наполеона.
Имоджен смотрела на него с изумлением.
– Ты просишь меня выйти за тебя замуж?
– Да… Ты согласна?
– Даже не знаю, – проговорила Имоджен, немного смутившись. – Это так неожиданно… Я правда не знаю, что ответить…
Бенджамин надел кольцо ей на палец.
– Скажи «да», милая. – Он поправил кольцо, которое оказалось ей велико. – Мы можем его уменьшить, – быстро добавил он.
– Да, конечно, – сказала Имоджен, рассматривая кольцо. – Бен, ты уверен?
– Никогда в жизни я еще не был так уверен.
– Но завтра в восемь я уезжаю из Лондона. – Она посмотрела на часы. – Метро скоро закроется, я еще не до конца собрала вещи, и мне нужно явиться на работу к семи.
– Так иди… – сказал он. – Но сначала скажи… ты выйдешь за меня замуж?
– Да, – неуверенно ответила Имоджен. – Наверное… да, конечно. Я с удовольствием выйду за тебя.
– Мы проживем вместе чудесную жизнь, я тебе обещаю. Мы сможем жить везде, где только захотим.
– Правда? – спросила она, вставая и хватая сумку с противогазом.
Бенджамин обнял ее.
– Как же мне не хочется, чтобы ты уходила.
– Знаю. Я чувствую то же самое. Мне кажется, в этом есть что-то неправильное – уходить сейчас.
Он поцеловал ее.
– Возможно… мне стоит подняться наверх… если ты хочешь? – Сердце Имоджен бешено стучало. Она была взволнована, но вместе с тем ее переполняла решимость.
– А ты этого хочешь? – спросил он.
– Очень.
На следующее утро, когда она проснулась, было еще темно. Имоджен с тревогой посмотрела на часы, стоявшие на прикроватном столике: было без десяти пять. Она снова откинулась на подушки и посмотрела на мирно спящего рядом с ней Бенджамина: его грудь вздымалась и опускалась от дыхания, а темные волосы закрывали глаза. Он лежал, откинув в сторону руку, и выглядел таким расслабленным и красивым. Имоджен встала и, взяв свою одежду, отправилась в ванную. Она быстро ополоснула лицо, прополоскала рот водой и стала поспешно одеваться в полумраке, опасаясь, что может опоздать. На столе она нашла блокнот и написала Бенджамину записку:
Прости, но мне нужно было уйти. Не хотела тебя будить. Люблю тебя…
Джинни
Тысяча поцелуев!
В дверях Имоджен ненадолго остановилась и посмотрела на него, а потом закрыла дверь и быстро пошла по коридору. Она облегченно вздохнула, когда увидела, что за стойкой регистрации никого нет, и вышла через крутящиеся двери на Альбемарл-стрит, где прикрыла рукой глаза от слепящего утреннего света. Имоджен побежала к станции метро, надеясь, что поезда