Клинок не может пробить духовный доспех и соскальзывает, а монгол проваливается вперёд.
Хватаю его одной рукой за затылок, и придавливаю мордой к земле. Ребром ладони второй руки бью по запястью. Удар усиливаю маной, чтобы гарантированно обезоружить противника.
Ой, переборщил чутка. Очирбат орёт, потому что на запястье у него теперь открытый перелом. Кость торчит из руки, порвав мышцы и кожу, кровь хлещет во все стороны.
Жанна бледнеет и отворачивается. Алиса только чуть морщится и на всякий случай достаёт из кобуры револьвер, оглядываясь по сторонам.
— Люсиль, будь добра, подлечи его.
— Без проблем, — альбиноска появляется рядом в человеческом облике.
Привыкла, я смотрю, к такому виду. В последнее время всё чаще появляется как человек, а не как пушистая зверушка.
— Я не зверушка, — бурчит она, начиная творить исцеляющее заклинание.
— Знаю, знаю. Ты лечи давай, мне с ним поболтать надо.
Люся останавливает кровотечение, вправляет кость и начинает было её сращивать. Я останавливаю процесс:
— Погоди, до конца не лечи. Эй, Очирбат! Ты там не задохнулся?
— Нет, Ярослав-гуай, — бормочет он в землю.
— Больно тебе?
— Конечно, больно! Не надо больше бить, Ярослав-гуай, прошу тебя.
— Переводить будешь?
Ослабляю хватку, позволяя проводнику как следует вдохнуть. Несколько мгновений он медлит, а потом говорит:
— Я сказал, что меч у вас с собой. И что мы возле маленького озера к западу от Баянхонгора. И что вы хотите здесь заночевать.
— Прекрасно. А кому ты это сказал?
— Человеку, который мне заплатил.
— Не беси меня, — добавив маны, щёлкаю пальцем по сломанному запястью.
Очирбат стонет сквозь зубы и быстро-быстро начинает говорить:
— Я не знаю, кто он! Высокий с длинными волосами, небритый. На щеке у него белый шрам.
— Бремзин! — тут же ахает Жанна.
— Кто бы сомневался, — усмехаюсь я. — Поздравляю, Очирбат, тебя подкупил один из самых опасных наёмников в мире. Рассказывай, что ты должен был сделать.
— Он сказал, что рыжий чародей с двумя или тремя женщинами будет ехать до Улан-Батора. Я должен был стать вашим проводником и каждый день сообщать, где мы находимся. Для этого он дал мне мобилет.
— И всё?
— И всё, клянусь!
— Он что-нибудь дал тебе, кроме мобилета?
— Деньги… Больше ничего.
— Понятно. Люсиль, будь добра, обследуй мобилет. Может, на нём висят какие-нибудь заклинания.
— Нет, — тщательно осмотрев аппарат, говорит Люся.
— Герцог молодец, предостерёгся. Ладно, Очирбат. Убивать я тебя не буду, но и лечить запястье тоже.
— Справедливо, Ярослав-гуай, — тут же соглашается монгол. — Прости, что подставил тебя.
— Да что ты, всё в порядке. Окажешь мне одну услугу?
— Всё, что угодно!
— Сейчас мы все поедим, ещё раз искупаемся и отдохнём. Ну, кроме тебя, конечно. После заката ты позвонишь и скажешь, что мы напились кумыса и легли спать. Понял?
— Понял!
— Алиса, свяжи его пока и закинь в дилижанс. Жанна, а ты слушай, что надо сделать.
— Внимательно! Хочешь сделать засаду?
— Именно. Герцог думает, что заманил нас в ловушку? Хрен там. Это я здесь охотник…
План срабатывает идеально. Как только наступает полночь, к месту нашей стоянки приближается несколько человек. В лунном свете они кажутся бесшумными тенями.
Одного из них я узнаю сразу же — мой дорогой друг герцог Бремзин. Остальные, судя по всему, монгольские наёмники. Потому что они одеты в традиционные халаты степняков, а в руках сжимают короткие изогнутые луки.
Наши фантомы лежат на берегу озера. Типа спят, напившись кумыса. Псевдо-Ярослав даже громко храпит. В который раз поражаюсь мастерству иллюзии Жанны.
Рихард поднимает руку, командуя соратникам остановится. Творить заклятия он не спешит, но достаёт оружие. В одной руке у него скальпель, с которым я уже знаком. Во второй — магический стилет. Тот самый, который достался ему от Жанны.
— Люсиль, монголы на вас с Алисой, — говорю я. — Постарайся не подставляться под магию Бремзина. Ты помнишь, что он может.
— Угу, — кивает Люся.
Сейчас она в форме зверька и тоже накрыта Покровом. Летит к Алисе, которая сидит на другой стороне озера с винтовкой.
— Жанна, ты будь наготове. Покров не снимай, поняла? Второй раз я не смогу тебя оживить.
— Поняла, — шепчет она.
— Ну всё, сейчас начнётся.
Герцог отдаёт монголам негромкие приказы. Те натягивают луки и спускают стрелы. Метко стреляют, говнюки. Ни одна стрела не пролетела мимо, все воткнулись в наши иллюзии.
Фантомы корчатся и вопят от боли. Мой подскакивает со стрелой в лопатке и типа начинает колдовать.
— Здравствуй, Китцхен! — злорадно восклицает Бремзин и бросается в атаку.
Осторожненько, чтобы не спалиться, творю слабые печати Обороны на иллюзию. Вроде как пытаюсь защититься, но слишком обескуражен внезапным нападением и гибелью подруг.
Скальпель Рихарда окутывается чёрным туманом, вокруг второй руки вьются кровавые щупальца. Герцог почти достигает меня, но потом останавливается.
— Шайсэ, — шипит он. — Снова тот же трюк⁈ Где ты? Где ты настоящий⁈ Выходи, трус!
Провокатор грёбаный. Сейчас я выйду, подожди немного.
— Жанночка, давай второго.
Та кивает, и за спиной герцога появляется другой фантом. Жанна вливает в него много маны, чтобы от иллюзии исходило сила.
— Я здесь! — объявляет фантом.
Рихард резко поворачивается. Пару мгновений оценивает и цокает языком:
— Найн. Это не ты.
Он отворачивается от фантома и вопит:
— Ну же, Китцхен! Ты боишься⁈ Правильно делаешь! Но давай сразимся, как мужчины! Умри достойно!
Ладно, говнюк, как скажешь. Только умирать сегодня будешь ты. И не уверен, что достойно.
— Люсиль, Алиса! В атаку! — кричу я.
Покров ещё действует, поэтому враги меня не слышат. Зато девушки слышат прекрасно — на монголов сразу же обрушиваются выстрелы и заклинания.
Жестом командую Жанне снять Покров с меня. Она кивает, одними губами шепчет «Удачи» и развеивает заклинания.
— Ладно, вот он я! — иду навстречу герцогу, снимая с пояса Шиповник.
На лице Бремзина появляется зловещая ухмылка.
— Я, гут. Дас бизт ду.
— Бизду? Ты материшься или опять по-немецки шпрехаешь?
— По-немецки, Китцхен. Благородный язык, которого тебе не понять.
— Ясно. Смотри, что у меня есть, — приподнимаю меч. — Это Шиповник. Тот самый артефакт, который ты обещал достать для князя Корсакина. Я сам его достал, как видишь.
За спиной герцога идёт суровый бой. Монголы магией не владеют