хочется уйти куда-нибудь на денек другой. Уйти в тишину.
Я потянулся и осторожно пошевелил руками. Хорошо… Так, а что там у нас с резервом?..
100 % от общего резерва энергии.
Неплохо… Это сколько же я здесь лежу? Явно не пару часов. За остатки ночи бы меня не успели привести в такое презентабельное состояние. Подробности…
Состояние физиологического уровня — отлично (0 % повреждений).
Состояние астрального уровня — отлично (0 % повреждений).
Состояние связующего отдела альмы — отлично (0 % повреждений).
Общая мозговая активность — средняя:
α — 57%
β — 34%
γ — 7%
τ — 2%
Базовый отклик (пинг) — 0,21 секунды. Состояние — активно.
Максимальный боевой отклик (пинг) — 0,0011 секунды. Состояние — неактивно.
Базовое усиление — 900 Н. Состояние — активно.
Максимальное боевое усиление — 37000 Н. Состояние — неактивно.
Общий запас энергии — 100 % (915 Ант).
Хм… надо мной явно неплохо поработали. Да и резерв, смотрю, немного подрос. Нет, мне, конечно, говорили о том, что мой «потолок» примерно 950–980 Ант, и что достичь его как можно быстрее получится только постоянными тренировками на истощение и явно не скоро, но все равно приятно. Почти +10 % по сравнению с данными, снятыми с меня весной. Кто-то бы назвал такие результаты — поразительными, но меня они не радовали. Я бы с радостью променял их на годы спокойной жизни и неторопливых тренировок…
Интересно, насколько сильно мне досталось? Как подсказывает память — явно не слабо, иначе до базы я бы добрался на своих двоих. Да… контроль боли разумом неплохая штука, но не всегда. В любом случае мне повезло, что я еще жив… В сердце остро кольнуло, пульс забился чаще. Тут же вспомнились распростертые на полу, окровавленные тела товарищей. Я помотал головой и осторожно попробовал приподнялся с постели. Тело работало безукоризненно.
Рядом с кроватью на стуле кем-то заботливо была сложена моя домашняя одежда. Ничего особенного — обычные шорты и майка, но у меня они, почему-то вызвали какое-то умиротворение. Как будто вернулся домой, где давно не был, и где тебе всегда рады.
Натянув шорты на голое тело, я осторожно поднялся с кровати и, потянув на себя слегка приоткрытую дверь, вышел в коридор. В доме было тихо. Если немного усилить восприятие, можно было разобрать, как шумит вода в кране на кухне, как возится кто-то в саду, или как дышат спящие в соседних комнатах люди. Но мне этого не хотелось. Я просто отправился исследовать дом, не прибегая ни к чему, кроме своих обычных органов чувств. Как обычный человек.
Повсюду царила тишина и покой, что невольно наводило на мысли о потерянном в безсознанке времени. Никто не бегал по срочным делам, не орал приказы, не тащил куда-то раненных и пленных. Куда ни глянь — тишина, покой и безмятежность.
Следуя своему внутреннему чувству, я прошелся по второму этажу и спустился в пустую гостиную, по пути так никого и не встретив. Кухня также была пустой. Желудок жалобно квакнул, напоминая о себе и давая понять, что я потерял очень много сил и было бы неплохо их восполнить прямо сейчас, но мне было не до еды. Побродив некоторое время по пустому дому, я вышел на улицу.
Первым кого я встретил, был Игнат. Сидя на ступеньках маленькой деревянной веранды, выходящей на задний двор, он неторопливо докуривал медленно тлеющую сигарету, задумчиво глядя куда-то вдаль. Судя по количеству окурков, скопившихся в стоящей рядом с ним на деревянном настиле пепельнице — уже далеко не первую. На мое появление он не обратил никакого внимания, все также смотря в сторону леса немигающим взглядом.
Постояв немного на входе, я вздохнул и опустился рядом с ним на теплые деревянные доски. Утреннее солнце, так обрадовавшее меня при пробуждении, уже успело скрыться за большой жирной тучей, ползущей с запада, и теперь робко выглядывало оттуда, освещая верхушки деревьев. Ветерок, тихонько шелестящий в траве, потерял свое тепло, стал более резким и холодным, заставив меня поежиться. Можно было бы сходить наверх за одеждой, или же разогнать температуру тела до комфортной, но я не стал этого делать, позволив холоду беспрепятственно проникать в тело. Сверху тихонько начал моросить мелкий дождик.
Сидящий рядом со мной оперативник никак не отреагировал. Ни на холод. Ни на догорающий уже в самих пальцах окурок. Сколько мы так просидели — не знаю. Небо уже основательно заволокло тучами, когда дождь медленно, словно ему некуда было спешить, начал усиливаться, заливая оживший и одновременно притихший лес, ледяными струями.
— Как? — негромко спросил я, глядя в ту же сторону, что и оперативник.
Игнат, как будто только сейчас заметив, что рядом с ним кто-то находится, повернул ко мне голову и, стряхнув с пальцев остатки тлеющего пепла, снова посмотрел вдаль:
— Нормально.
Тишина. Только шум дождя, бьющего по крыше и поглощающего собой все звуки.
— И?
— Могло быть и хуже, — вздохнув, Игнат достал откуда-то сбоку кружку с остывшим чаем. В чае плавала пыль и какие-то соломинки, принесенные ветром, но оперативника это нисколько не смущало. Отхлебнув солидную порцию заварки, он на миг прикрыл глаза и продолжил, — нас подставили Дима, и очень не хило так подставили. Можно сказать — как детей развели. И списать ошибки тут уже больше не на кого…
— В смысле? — не понял я, — мы… мы провалили рейд?
— Нет. Все удачно.
— Кто… мы кого-то потеряли? — со сжавшимся в предчувствии нехороших новостей, уже более осторожно спросил я.
— Виктор, Святослав и Грин убиты. Духобор — в коме. При отходе получил когтями аккурат в голову. Тяжелые повреждения мозга, вытащить его у нас не получается… Владимир и Север до сих пор плавают в регенерационных ваннах — Алиса от них уже второй день не отходит ни на шаг. Последнего вообще собирали едва ли не по частям. Остальные… остальные можно сказать, что и не пострадали вовсе.
— А…
— Твою проломленную голову и пару ножевых зарастил Архип. После чего сдал с рук на руки Алисе. Тонкую нейронную проводку она умеет чинить лучше всех. Сильное истощение и царапины. Как приехали — закинули тебя наверх восстанавливаться, попутно накачав медикаментами и настойками по самые брови. Как видишь — суток твоему организму хватило.
— А что с пленными? — разом пересохшим горлом спросил я.
— Взяли троих. Главаря, одного из его подчиненных и ту девчонку, которую ты так по идиотски закрыл своей башней, — Игнат сделал