Также однажды ей была показана огромная жуткая тьма-туман, окружающая атмосферу и угрожающая Земле.
Путешествие было ужасным, судя по их описанию: невообразимые лишения, Е.И. двадцать шесть дней [ехала] верхом на лошади, были трудности при переходе высочайших перевалов, риск быть убитыми каждую минуту. Они претерпевали страшный холод, люди замерзали насмерть, грязь на пути была до такой степени, что их предупредили, что они пойдут по помету верблюдов, <…> пили самую грязную воду, но шли с радостью и верой.
А сейчас предстоит величайшая работа, много новых замечательных сердец уже найдено, и многие еще подойдут. А многим старым придется отойти. <…>
14.06.26
Беседы с Рерихами
Видели в это утро замечательные иконы в Русском историческом музее, также храм Василия Блаженного. Днем поехали к нашим любимым, вместе завтракали.
Удивительная беседа о Сестре Изар, которая вернулась после 30-летнего отсутствия[126], посетив новую планету, которая строится под великим Руководством Планетарного Духа. Он хотел избежать использования языка среди тамошних людей — они должны понимать друг друга внутренне, а звук и слово должны быть оставлены для красоты, для музыки и других искусств. Сестра Изар хотела остаться там дольше, но Он услышал зов Белого Братства и отослал ее назад. <…>
Он [Н.К.] еще долго будет оставаться после ее [Е.И.] ухода[127]. Сейчас она наверстывает упущенное в работе — «предначертано Владыкой Мира, что женщина должна стоять у руля и Ур[усвати] должна направлять шествие».
Также сказано о духовном Владыке Мира. Будучи Учителем М.М., Он сейчас Будда, а Его Учитель — Дхиани-Будда. Сейчас есть девять Будд. Но все рассказать нельзя!!! <…>
Завтра переезжаем в их отель — радость жить вместе. <…> Е.И. видела воплощение Безант (маленький клерикал пишет что-то в древнем немецком городке). Ныне никакой связи с М.М. у нее нет.
Одно из прошлых воплощений Н.К. — Державин. [Он жил] тогда же, что и Рокотова. Радостно знать все это и много больше.
18.06.26
О ларце Камня Чинтамани
Дни проходят в радости. <…> Вечером мы были на сеансе вместе (только мы четверо) и получили Послание. <…> После этого нам была показана Святыня[128] — дивная маленькая шкатулка, очень древняя, а также надпись на бересте, которая проявилась столь чудесно в присутствии Анатолия [Шибаева] в Дарджилинге[129]. Письмена удивительные, и трудно сказать, что означают слова. Затем [был показан] белый деревянный ящик, в котором прибыла Святыня, с написанным на нем адресом. В Святыне — чудесный бархат с вышитым орнаментом, напоминающим знак кольца и букву М. на нем. Внутри — красивейший лоскуток вышивки, как будто бы XIV века, с инициалами H.S.I. На Святыне — четыре большие буквы, по бокам — расписанные щиты, птицы и сидящая фигура. Сохранился прекрасный красный цвет. Пергамент — очень древний, семнадцать металлических орнаментов (розочек) вокруг него. Такое дивное чувство видеть это. <…>
20.06.26
Беседы с Е.И. Рерих. — Посещение музеев Москвы
<…> Е.И. прекрасно говорила о том, что мы не должны быть слишком привязаны к земле, но должны немного отрываться от нее, так сказать, быть между небом и землей. Иначе, будучи лишь земными, в практических вещах мы можем утратить нашу духовность. Она читала нам о пророчествах, касающихся разных людей, — как чудесно! Говорила об открытии центров, когда мы начинаем видеть различные цвета и вибрации. Говорила о великолепном времени в Дарджилинге, когда проходил ее эксперимент, — каждый день она слышала Голос одного из Братьев; прекрасны голоса Сестер, особенно голос Ориолы; когда она летает, она [использует] «Клич Валькирий». Конечно, некоторые голоса принимаются ею [Е.И.] сразу, к некоторым ей приходится привыкать из-за разного цвета [Лучей] вибраций. Но какую боль она испытала во время этого процесса! Все ее тело страдало — такая огромная жертва!!!
Посетили с Юрием и Н.К. несколько музеев. Видели прекрасные коллекции картин Сезанна, Ван Гога, Матисса, Ренуара, Пикассо и других художников этой школы. Прежде они находились в частной коллекции Щукина, теперь же национализированы. Н.К. любит Ван Гога больше, чем Сезанна, потому что он напоминает ему Гогена. Также он отметил натюрморт Сезанна. Пару картин Матисса, которые столь красочны. О Редоне сказал, что он был очень талантлив. Морис Дени ужасен, особенно его фрески. <…>
Затем мы посетили другую частную коллекцию прошлого, в которой были собраны картины лучших художников русской школы. Н.К. особенно любит последнюю работу Серова, некоторые рисунки Репина, он отметил Левицкого, Перова и других художников старой школы. Затем мы отправились в музей Бахрушина, ныне Театральный музей. Н.К. узнали сразу и с почетом сопровождали по музею. Бывший владелец коллекции Бахрушин сейчас директор музея и, конечно, живет в этом же доме. Как знаменательно!.. Когда мы ему сказали, что в Америке есть Музей Рериха, он прослезился и сказал, что ему стыдно за свою страну, за то, что у них нет музея, посвященного этому художнику. Бахрушин — очень милый человек, одет в старинный купеческий холщовый кафтан или, скорее, поддевку. Сказал, что будет сотрудничать с Новым Синдикатом. В газете появилась коротенькая заметка о знаменитом художнике Рерихе, недавно вернувшемся в Россию.
21.06.26
Картины Н.К. Рериха из серии «Майтрейя»
Видели сегодня восемь замечательных картин [Н.К. Рериха] — они превосходят все виденное нами прежде. Они составляют серию «Майтрейя». Сильные, величественные, мощные.
23.06.26
Ходили к издателям и получили материал — два пункта нам все же не нравятся, и мы постараемся их изменить. Теперь уже все знают о приезде Н.К., народ его просто осаждает.
26.06.26
Беседа с Рерихами о духовном воздействии лучей Венеры
<…> Нам рассказали сегодня удивительную историю о том, что по вечерам необходимо смотреть на Венеру — смотреть долго, временами закрывая глаза и сохраняя в памяти ее сияние. Если это вызовет сонливость, то не так уж и плохо. Затем, лежа в постели, думать о Венере, пытаясь послать себя к ней в пространство по лучам. Соединить себя с ней. Длительность и повторение этих экспериментов крайне важны. Как замечательно тренировать себя для полета к ней! Какая тема для романиста!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});