После нескольких секунд безудержных рыданий все стихло.
Орла закрыла глаза и наконец перевела дух. Горячие слезы счастья текли по ее щекам. Облегчение было неописуемым. У Джайлса и Мартины действительно все было кончено, она напрасно изводила себя эти несколько недель. Не говоря уже о последних двенадцати часах, которые она провела с ноющим, перекрученным желудком в страхе, что Джайлс соврал о турнире по гольфу и улизнул куда-то с Мартиной.
А все это время Мартина была в Лондоне и тосковала по любимому мужчине. По мужчине, который не хочет ее знать.
Орла весело глотнула красного вина, пролив его на телефонный столик, вытерла мокрые глаза и улыбнулась.
Бедный Джайлс, как она могла в нем сомневаться?
О боже, это была самая лучшая новость.
— Побудь еще, — игриво попросила Мартина, когда Джайлс вышел из душа и стал одеваться.
— Лучше не надо. Мы и так провели вместе весь день. — Усмехаясь, он отскочил от кровати, когда она постаралась его схватить.
— Трус.
Джайлс похлопал по часам; ему понадобится еще пятнадцать минут, чтобы доехать от коттеджа Мартины в Перранпорте до Ньюки.
— Уже десять часов. Я осторожен. Зачем искушать судьбу?
Мартина потянулась через кровать к телефону и прижала его к уху, поддразнивая Джайлса.
— Я всегда могу снова позвонить Орле, немного порыдать и умолять ее позвать тебя. — Мартина перешла на жалобный тон: — 3-з-здравствуй-те, п-п-позвольте мне поговорить с Джайлсом.
Джайлс засмеялся, но покачал головой.
— Одного раза достаточно. Она теперь счастлива. — Он тоже чувствовал себя счастливым; за последние пару недель Орла стала слишком дерганой. Сегодняшний телефонный звонок был мастерским ходом.
— Как думаешь, она скажет, что я звонила? — Мартина провела языком по верхней губе, наблюдая, как он одевается. Розовый кашемировый свитер и крайне вызывающие розово-оранжевые клетчатые брюки производили на нее особое действие: ей нестерпимо хотелось, чтобы он поскорее их снял.
— Не знаю? — Он наклонился над помятой постелью и поцеловал ее. — Думаю, нет. Это будет ее маленький секрет.
— Я думала, она не умеет хранить секреты.
— Ха, конечно не умеет. Она всем на свете расскажет. Но только не мне.
— Хорошо, что мы лучше умеем хранить наши секреты, — усмехнулась Мартина. — А ты точно сможешь приехать завтра? Уж ты постарайся, — добавила она шутливо-угрожающим тоном. Она потратила много сил на то, чтобы этот четверг стал особенным, незабываемым.
Джайлс уже придумал объяснение: он скажет Орле, что его пригласили в местную масонскую ложу.
— Нет проблем. — Он снова поцеловал Мартину, затем выпрямился, довольный собой. — Ни за что на свете не пропущу.
Эстер была вынуждена признать, что «Твиглет» возымели действие. А еще, возможно, помогли сливочный крем, чипсы, мороженое «Баунти» и бесконечное количество салата.
Салат — это, естественно, шутка.
Эстер поражалась на себя — она еще была способна шутить. И это при том, что жизнь ее кончена, Нэт считает ее шлюхой и меньше чем за неделю ей удалось набрать три кило веса.
Дело в том, что «утешительное» обжорство обычно помогало смягчить душевные страдания. Но салат для этого не годился.
— Боже, какая я толстая, — выпалила Эстер, отпугнув пару богатых туристов, желающих купить пятьдесят пар серег. Ха, если бы.
Даниела, торгующая свечками по соседству с Эстер, выключила свой плеер и переспросила:
— Что?
— Я. Толстая. — Эстер с отвращением подергала натянутый пояс своих джинсов. — Посмотри на эти складки, все свисает.
Даниела сразу же оживилась; она очень любила милые истории о набранном весе. Особенно, если это были чужие истории.
— По-моему, ты ешь больше, чем обычно. — Она поглядела на обертку от швейцарской булочки «семейного» размера, брошенную в мусорную корзину за стулом Эстер, и живо предположила: — Может, ты беременна.
— На это мало надежды. Вспомни, у меня уже лет пятнадцать не было секса. — Эстер мрачно тряхнула головой. — Взглянем правде в глаза — я толстая, потому что слишком много ем.
— Тогда перестань есть.
— Не могу, я слишком несчастна. — Эстер ударила себя по бедрам. — И только еда меня радует.
— Но тебе это совсем ни к чему, верно? — пожала плечами Даниела. — Сбросишь немного веса — и радуйся на здоровье.
— Но я слишком расстроена, чтобы сесть на диету!
Даниела с трудом сдержала вздох; Эстер, конечно, ужасная зануда, но в прошлом она была очень добра и часами терпеливо выслушивала ее собственные стенания по поводу лишнего веса.
И тут ее осенило.
— Я знаю! Новый салон красоты на Кавендиш-стрит!
Эстер сморщила нос.
— Салон красоты? Что, окраска бровей и чистка лица? Разве это сделает меня счастливой?
— Они делают грязевые обертывания, — охотно объяснила Даниела. — На прошлой неделе там была моя свояченица, сейчас у них специальное предложение. Ты от этого похудеешь!
— Как?
— Удаляют из организма всякую дрянь. — Говоря это, Даниела делала экстравагантные жесты, как бы выбрасывая что-то из себя. — Кожа натягивается, ты чувствуешь себя потрясающе, а лишние дюймы исчезают. Моя свояченица говорит, это было замечательно, она ждет не дождется, когда отправится туда снова... говорит, вышла из салона, чувствуя себя Элль Макферсон.
Эстер заморгала. Свояченица Даниелы? — Ты говоришь о Маргарет?
— Да!
Маргарет была пять футов роста, а комплекцией смахивала на деревенский каравай, поэтому предположить можно было несколько вариантов: либо она принимала галлюциногенные наркотики, либо была законченной лгуньей, либо лечение действительно творило чудеса.
Признаки надежды затрепетали в округлившемся животе Эстер.
— А почем это специальное предложение?
— Покупаешь одно, второе получаешь бесплатно.
— Что?
— Платишь за обертывание одной ноги, вторую ногу они делают бесплатно. Выгодно!
Очень похоже на то.
— Знаешь что? — сказала Эстер. — Кажется, я попробую.
В полседьмого Эстер уже лежала на кушетке, обмазанная грязью. После работы она сделала крюк и заглянула на Кавендиш-стрит, чтобы узнать, не смогут ли ее принять в салоне красоты «Делюкс», и с радостью обнаружила, что у них «окно».
— Мы называем это чудо-грязью, — поведала косметолог, которая назвалась Зельдой. Она энергично набрасывала большие комья зелено-коричневой грязи на живот и бедра Эстер. — Она сделает свое дело.
Грязь пахла немного странно, но Эстер не возражала. Она знала, что надо страдать, чтобы был результат. И еще она была рада, что Зельда дала ей сменные трусы, хотя они и были безразмерные и не слишком красивые. Зельда похлопывала и растирала Эстер — и грязь распространялась повсюду. Как будто пятилетний карапуз пытался украсить торт. Эстер чихнула.