— Ну, вероятно, он все равно ее бросит. И в этом виноват ты.
Лукас засмеялся:
— Я?
— Если бы ты не оттолкнул Эстер в субботу вечером, она бы не напилась до безобразия и не проспала бы всю ночь в саду у Орлы. Ей бы хватило десяти минут с тобой. Потом она бы благополучно вернулась домой к тому моменту, когда Нэт постучался в нашу дверь.
— Десять минут? Большое спасибо, — сухо произнес Лукас. — Но вероятно, ты не это имела в виду.
— Я сама не знаю, что имела в виду. — Милли в расстройстве затрясла головой. — Я только хочу сказать, что мне совсем не весело. Я живу в доме с хныкающей, ноющей занудой. Ладно, забудь, давай поменяем тему. Что там за новый заказ ты мне приготовил?
— В девять вечера, в четверг в гостинице «Замок» в Труро. На фамилию Дрю. — Лукас сверился со своими записями. — Заказ сделала жена. Твоя задача — неожиданно появиться перед мужем, когда они будут ужинать в ресторане гостиницы. Вот стихи, которые ты должна там зачитать. — Он передал ей факс, который был прикреплен к странице ежедневника. — Очевидно, у них годовщина.
Милли взглянула на стихи — типичное слащавое сочинение о том, что они всю жизнь будут любить друг друга, что «я буду твоей, а ты будешь моим», и т. д. и т. п. Немного тошнит, но запомнить довольно легко.
Боже, может, меня тошнит от этого, потому что у меня нет своего мужчины. Меня никто не любит, поэтому во мне накопилось много горечи и цинизма.
Милли свернула листок, засунула в карман джинсов и собралась уходить.
— Да, прежде чем ты уйдешь, еще одно.
— Что?
— Помнишь вопрос, который ты мне недавно задала? Можно ли определить, когда кто-то в тебя влюблен?
Конечно, Милли помнила.
— Вроде да. — Милли пожала плечами. — И что?
— Твой новый друг— Лукас многозначительно подмигнул ей. — С которым ты была на вечеринке в субботу. Кон Деверо.
Милли озадаченно спросила:
— И что с ним?
— Думал, тебе будет интересно узнать. Он явно неравнодушен ко мне.
Губы Сильвии Флитвуд вытянулись в тонкую линию, когда в пять двадцать девять дверь агентства распахнулась. Они с Тимом должны были кое-что купить в супермаркете по дороге домой. Сегодня они выбрали филе лосося с укропом и молодой картофель с мелкими бобами, поэтому любая задержка на работе вызывала у нее раздражение, тем более что, возможно, заехав с супермаркет, они услышат, что вся лососина продана.
— Займись сам, — достаточно громко, чтобы было слышно, велела мужу Сильвия — честное слово, некоторые люди не желают ничего понимать. — А я начну запирать. Ведь мы не хотим опоздать, верно?
— Извините, здравствуйте, не беспокойтесь, я вас не тороплю. — Тим Флитвуд узнал клиентку и Радушно указал на один из стульев. — Садитесь, У вас столько времени, сколько потребуется. Как дела? Должен признаться, прекрасно выглядите.
— Вы слишком добры, — объявила Адель, усаживаясь на стул и отвечая на комплимент игривой улыбкой, потому что она знала, что это правда; всю вторую половину дня она провела в «Делюксе», самом известном салоне красоты в Ньюки. — Я собираюсь поехать отдыхать, — сообщила она доверительно, наклонившись вперед. — Мне просто необходим совет эксперта. Я хочу, чтобы вы рассказали все, что знаете о Тоскане!
Тим Флитвуд в восторге потер руки; такие темы всегда ему нравились. За двадцать лет он собаку съел на Тоскане, которая являлась его самым любимым отпускным маршрутом. Хотя теперь они стремились работать с более редкими направлениями, потому что их предпочитала Сильвия.
— Ах это! Что ж, вы обратились по адресу. — Он повернулся и, вдыхая экзотический аромат духов, исходивший от Адель Брэди, стал перебирать брошюры на полках за креслом. — Давайте я покажу вам вот это... и это... и эти три...
— Послушайте, я вижу, я не вовремя! — воскликнула Адель. — Лучше я заберу брошюры домой и загляну к вам завтра.
— Нет-нет, в этом нет необходимости. — Тим смело надел очки, посмотрел на жену и сказал: — Может, ты купишь в супермаркете то, что нам нужно, а я пока закончу здесь. Я буду дома полседьмого.
К этому времени уже все лицо Сильвии вытянулось. Она узнала клиентку по ее прошлому визиту в их агентство.
— Тебе определенно не нужен целый час.
(Ради бога, что ты собираешься делать? Займешься с ней сексом?)
— Не для этого. — Тим бросил брошюры на стол. — Но мне нужно еще кое-что организовать. — Он улыбнулся своей дерганой жене и немного намекнул: — Это касается дня рождения...
Сильвии хотелось вытащить его за жидкие соломенные волосы, но она поняла, что ничего не может поделать.
Ну, почти ничего.
— Ладно, хорошо. — Она намеренно не смотрела на подштукатуренную мать Милли Брэди. — Но надеюсь, ты не собираешься меня порадовать одной из этих пошлых поющих телеграмм.
— Вы герой, — ласково объявила Адель через сорок минут. — Нет, я серьезно, это было замечательно, вы так мне помогли. Правда, ведь это не входит в ваши обязанности.
Тим Флитвуд сильно покраснел.
— Мне было приятно.
Ей тоже было приятно.
— Но я больше не должна занимать ваше драгоценное время. А вы, — Адель игриво постучала наманикюренным ногтем по его руке, — должны отправляться домой. Мы же не хотим, чтобы вы пропустили игру в сквош.
С Тимом очень давно никто не флиртовал, он был женат на свирепой Сильвии, поэтому никто никогда даже не пытался к нему подступиться. Теперь он испытывал огромную потребность сыграть совсем в другой сквош. И сильно подозревал, что не только он этого хотел.
Неожиданно у него вырвались слова:
— Здесь за углом есть бар. Может, мы с вами что-нибудь выпьем?
Они вели восхитительную беседу об искусстве Возрождения и опере. Тим Флитвуд был само очарование и казался мужчиной ей под стать. Поглаживая свой светло-пепельный шиньон. Адель сказала:
— Я с удовольствием, но как же ваша жена?
Жена? Или тюремщик? Кровь ударила ему в голову, и Тим Флитвуд понял, что в жизни так много радостей, важно только не быть постоянно прикованным к Сильвии, этой патологически ревнивой и злобной курице.
Разве не пора ему вырваться на свободу?
— Она уже, должно быть, дома, наверное, готовит обед. — Он бесстрашно улыбнулся Адель. — Она бы не пошла сейчас в бар.
— Он сказал, что верит мне, но я знаю, что это не так. — Эстер была в панике, из глаз у нее текли слезы, она прижимала к груди телефон. Сегодня она три раза звонила Нэту и достигла только одного — разозлила его. Но, как часто бывает, чем больше раздражался Нэт, тем больше ей хотелось ему звонить. Теперь в полном отчаянии она бросила телефон Милли.