Читать интересную книгу История российского мусульманства. Беседы о Северном исламе - Равиль Бухараев

«В этом случае государство не имеет права применять законы Шариата в своей стране. Если уж говорить об исламских видах наказания за преступления, мы должны сначала указать, что коранические указания на этот счет не были явлены первыми. Сначала ранне-мусульманское общество постигло благодать и преимущества исламских законов, и только гораздо позднее были явлены коранические наставления о наказаниях.

На ранней стадии пришествия в мир ислам открыл людям свои учения о милосердии и правах человека в исламском государстве. Только после того, как Пророком было создано общество, члены которого были, как правило, законопослушными, богобоязненными и праведными; общество, в котором нравственные стандарты были подняты чрезвычайно высоко, были явлены и введены в действие законы об исламских наказаниях.

Поэтому я не согласен с так называемым «мусульманским духовенством», которое пытается единолично представлять ислам. Эти клерикалы не предпринимают усилий по совершенствованию нравственного состояния общества, по установлению высоких общественных стандартов нравственности. Между тем именно этот труд был свершен в предельном для человека объеме Святым пророком ислама, мир и благословения Аллаха да пребывают с ним. Несмотря на то, что вначале он испытал жесточайшие притеснения со стороны жителей Мекки, он сначала приложил все свои силы, чтобы действительно улучшить нравственное состояние тех людей, к которым обращался, и лишь впоследствии ввел в действие законы о наказаниях.

Недопустимо представлять дело так, что он сначала ввел в действие карательные меры, а затем попытался создать совершенное общество путем применения этих мер. Вы не найдете подтверждения этому ни в житии Святого Пророка, ни в житии любого другого пророка.

Почему тогда так называемые «защитники ислама», так называемые «мусульманские клерикалы» не стараются подражать Пророку? Почему они вначале не прикладывают усилий для нравственного реформирования общества? Прежде всего, они должны были бы поднять до самых высоких стандартов нравственные основы, и лишь потому имели бы законное право говорить о наказаниях. Однако они, похоже, думают, что исламский Шариат существует исключительно ради наказаний!

Правда состоит в том, что исламский Шариат настолько полон милосердия и благодеяния, что Коран называет Святого Пророка ислама, мир и благословения Аллаха да пребывают с ним, «милостью для всего человечества».

Люди, подобные упомянутым клерикалам, забывают об этой стороне исламского Шариата, настаивая исключительно на карательных мерах. Они говорят только о системе наказаний, тогда как система социальной защиты человека, система нравственности и вся красота ислама остается в полном небрежении, поскольку внедрение этих, главнейших, сторон Шариата требует больших усилий и тяжких трудов.

Иными словами, я не согласен с выборочным применением законов Шариата до того, как проведена предварительная работа, совершенно необходимая для внедрения этих законов. Вначале трудитесь, как это делал Святой Пророк ислама, терпеливо и страдательно убеждайте людей; поднимайте нравственные стандарты общества, дайте людям их права, обеспечьте их средствами для жизни и минимальными социальными гарантиями. Только после этого государство имеет право говорить о наказании – не раньше[238]».

Получив некоторое представление о духовных и нравственных целях Шариата, мы можем теперь рассмотреть его историческую перспективу, из которой следует, что наиболее важной составной частью исламского закона является часть, относящая собственно к религии, а не к проистекающему из общественных стандартов нравственности уголовному праву. В свете Шариата действия, совершаемые мусульманами, подразделяются на обязательные, запрещенные, рекомендуемые, нежелательные и допустимые. Если в смысле обязательных и запрещенных действий все более или менее понятно, то остальные категории, охватывающие огромную часть общественной и частной жизни человека и изменяющие свое содержание в зависимости от степени развития общества и цивилизации, уже не являются и никогда не являлись очевидными.

Исторически Шариат имеет четыре правовых источника. Это Священный Коран, сунна Пророка, общий консенсус и суждение по аналогии, изучение которых показывает, что справедливое рассмотрение любого дела по мусульманским законам требует не только глубокого знания прецедента, но и самостоятельности суждения в зависимости от условий и обстоятельств дела. Простая ссылка на образ действия Пророка и особенно его сотоварищей и продолжателей его дела без учета исторических обстоятельств и аравийских обычаев той эпохи работает только в самых очевидных случаях, а также в тех случаях, когда имеются общепризнанные исторические свидетельства о том, каким именно образом Пророк толковал и применял коранические указания. Говоря о мусульманском праве, ибн Хальдун сообщает:

«Первые мусульмане разрабатывали законы на основании этих исторических свидетельств, хотя неизбежно расходились во мнениях относительно их интерпретации.

Исторические свидетельства в основном извлекаются из текстов, написанных на арабском языке. Во многих случаях, и особенно в отношении правовых норм, существуют общеизвестные разногласия относительно того, как толковать смысл, заключенный в словах. Более того, традиции (сунна) широко разнятся по степени надежности цепи передатчиков этих традиций. Их правовое содержание, как правило, противоречиво. Таким образом, необходимость решения на основе этих традиций влечет за собой разницу во мнениях.

Далее, свидетельства, которых нет в текстах, также являются причиной разногласий во мнениях. Наконец, возникают новые дела, которые не покрываются историческими текстами. Их разбирают по аналогии с теми делами, которые покрываются текстами. Все это создает неизбежные разногласия, и именно поэтому появлялись расхождения во мнениях среди первых мусульман и более поздних религиозных лидеров.

Далее, не все люди вокруг Мухаммада были достаточно знающими, чтобы выражать правовые мнения. Не все из них могли служить образцами религиозной практики. Этот круг ограничивался теми, кто знал Коран и был знаком с «отменяющими» и «отмененными», ясными и неясными айятами и всеми остальными свидетельствами, извлекаемыми из Корана, в силу того, что получил свое знание непосредственно от Пророка или от своих высокочтимых коллег, получивших знание непосредственно от Пророка.

Таких людей называли «читающими», ибо они умели читать Коран. Поскольку арабы были неграмотным народом, умеющие читать Коран назывались «читающими», и их умение читать было весьма редким качеством в те дни.

Так обстояли дела в начале ислама. Затем выросли исламские города, и неграмотность среди арабов исчезла благодаря их постоянному обращению к Корану. С этого времени исламское право начало развиваться и совершенствоваться, и стало ремеслом и наукой. Читатели Корана уже не назывались «читающими», но их стали называть юристами и религиозными учеными.

Юристы разработали два подхода к юриспруденции. Один подход зиждился на мнении (размышлении) и аналогии. Этот подход представляли ученые Ирака. Другим подходом было обращение к традициям. Этот подход был свойственен жителям Хиджаза (Аравии).

Как мы уже отмечали ранее, среди жителей Ирака традиции (хадисы) не были широко распространены. Поэтому они широко применяли принцип суждения по аналогии и стали чрезвычайно искусны в этом. Главой, вокруг которого и вокруг учеников и последователей которого сосредоточивалась эта школа права, был Абу Ханифа. Главой юристов Хиджаза был Малик бин Анас, а после него ас-Шафи’и.

Позднее, группа религиозных ученых отвергла суждение по аналогии и его применение. Это были захириты. Они ограничили источники права до текстов и общего консенсуса[239]».

Продолжатели дела захиритов стали ханбалиты, которые также ограничивали собственное суждение до абсолютного минимума, полагаясь на провозглашенную ими универсальность коранических текстов и сунны во все времена и для всех народов. Такое сужение области применения рационального разума имело свои причины, о которых чуть позже, но уже из сказанного выше очевидно, что основы мусульманского права со времени Пророка разрабатывались путем перехода от разницы во мнениях к общему консенсусу относительно тех или иных правовых норм и их приложений к реальной жизни. Поскольку ислам приходил в существующие уже общественные образования, а не на пустое место, целый ряд местных законодательных традиций (‘урф, адат), не противоречащих Шариату, стал естественной частью Шариата. Не случайно, что основатель первой и наиболее широко распространенной школы исламского права, Абу Ханифа (699–767), по необходимости определил место адата в системе мусульманского права. Другим высочайшим достижением Абу Ханифы стало то, что с него началась письменная традиция мусульманского права и богословия в целом, поскольку до него предания и законы ислама просто заучивались наизусть, чему способствовало чрезвычайно развитие памяти у арабов. Даже после того, как арабские знатоки хадисов и всего коранического учения начали записывать свои знания, они не полагались на эти записи, продолжая одновременно заучивать все наизусть, и эта традиция заучивания сказывалась впоследствии в течение многих веков в системе мусульманского школьного образования.