ладони. – Вы сказали, что «в большинстве случаев» волноваться не из-за чего. Значит, в каких-то случаях причины для волнения есть, да?
– Такие случаи редки…
– Но в этих редких случаях – они доброкачественные? Речь не об…
На лице врача появляется профессиональная улыбка.
– Давайте не будем забегать вперед. Как я сказала, в большинстве случаев ничего серьезного. Давайте получим результаты УЗИ и решим, как быть дальше.
* * *
Вынужденная провести двадцать минут в замкнутом пространстве в обществе Макхью, Галлахер предоставляет адвокату отрабатывать те деньги, что ей платят. Сама же она, естественно, ничего по своей инициативе не делает, пока они тащатся в пробке по Окспенс-роуд.
– Я хотела спросить насчет камер видеонаблюдения, – говорит Макхью, отворачиваясь к окну и делая вид, будто вопрос не так уж важен.
У входа на каток стоит очередь. Она часто ходила сюда с детьми, но это было до того, как те стали подростками и катание на коньках утратило для них ореол крутизны. Там сейчас, в такой жаркий вечер, прохладно. В воздухе посверкивают мелкие крупинки льда, громко чиркают коньки…
– Их нет, – говорит Галлахер. – Я имею в виду камеры.
Шансов и так было мало, но попробовать стоило. Макхью пытается зайти с другой стороны:
– Вы отследили передвижения Гэвина Пэрри в вечер и ночь девятого июля?
Галлахер поворачивается к ней и поднимает брови, потом снова смотрит на дорогу.
– Как я понимаю, вы осознаёте, насколько нелепо это звучит?
Макхью пожимает плечами:
– Может быть. Но узнать мне надо.
Машина впереди трогается с места, и Галлахер включает передачу.
– Ответ «да», отследили. И «нет», в ту ночь он не находился в районе Оксфорда.
– Не в районе – это как далеко?
Галлахер слегка хмурится, только трудно понять, в чем причина ее раздражения: то ли движение, то ли пассажирка.
– В Лимингтон-Спа, – говорит она через секунду. – Он находился в доме социальной реабилитации – живет там с тех пор, как вышел из Уондзворта. Естественно, это конфиденциальная информация, но в данных обстоятельствах она может быть вам полезна.
Она может быть полезна, чтобы опровергнуть эту дикую и неправдоподобную версию: намек ясен, хотя тон Галлахер бесстрастен.
– У него есть доступ к машине?
Галлахер бросает на нее быстрый взгляд: «Ну а ты что думаешь?»
– Как Адам? – спрашивает она таким же бесстрастным голосом. Ее взгляд прикован к дороге.
– Наверное, как и любой другой в подобной ситуации, – говорит Макхью. – Дико напряжен. Сердит. Переживает из-за жены. Чего вы ожидали?
– Он всегда был великолепным офицером, – говорит Галлахер, – и, если честно, он всегда мне очень нравился…
– Но?.. – говорит Макхью, отметив прошедшее время.
Галлахер смотрит на нее и отворачивается.
– Но, как усердно мы ни искали – поверьте мне, мы очень старались, – так и не смогли найти ничего, что бы оправдывало его. Или хотя бы вызывало определенные сомнения…
– Даже с этим человеком, Клиландом? Ведь у него был мотив.
– Возможно. Но это все. Нет больше абсолютно ничего, что связывало бы его с преступлением. Ни свидетелей, ни данных экспертизы, ни доказательства, что он побывал рядом с местом преступления. – Она снова бросает на нее взгляд. – Сожалею. Я не меньше вас хотела бы, чтобы это был Клиланд, но шансов нет. Все, что у нас есть, указывает на Адама, и вы не дали мне ничего в качестве опровержения. Что же до его одержимости Гэвином Пэрри… это… это просто безумие.
Макхью собирается ответить, но Галлахер продолжает:
– Должна признаться, что я все сильнее беспокоюсь за него – то, как он отреагировал, совершенно не в его характере. Вся моя команда заметила.
«Уж не спрашивает ли она меня, не повредился ли Фаули в уме? – думает Макхью. – Может, это то, к чему они ведут?»
Теперь Галлахер вздыхает:
– А тут еще скоро будет малыш, он появится так скоро после потери Джейка – даже сильные ломаются от такого стресса…
Она не заканчивает предложение, но напрашивающийся вывод высвечивается неоновым светом: «Вы уверены, что ваш клиент в здравом рассудке? Не допускаете ли вы, что такое непереносимое давление настолько пошатнуло его психику, что он действительно совершил это?»
* * *
– Джайлс? Это я. Прости, но завтра я не смогу приехать. Кое-что… случилось.
Он отвечает не сразу, но в этом весь Джайлс: в отличие от большинства мужчин, он думает, прежде чем говорить.
– Все в порядке? – Под этим Джайлс подразумевает: «Ты в порядке?» Однако старается не давить на нее, не вмешиваться.
– Да, просто… – Сомер делает глубокий вздох. – Много работы. Ну, ты знаешь. Дело с сексуальным нападением – просто кошмар, потом грядет аттестация, а тут еще Фаули арестовали…
Она останавливает себя, но недостаточно быстро. Она слышала, как Фаули говорил это сотни раз: лжеца всегда можно определить по перебору. Три ответа там, где хватило бы одного.
– Ясно, – говорит он через секунду. Она слышит боль в его голосе. – Мне очень жаль, что ты не приедешь, но я все понимаю.
Эрика молчит, так как не доверяет себе, и кивает, зная, что это бессмысленно, так как он не видит ее.
– Послушай, я не хочу влезать не в свое дело, но, мне кажется, тебя что-то тревожит, и если так, я могу помочь, только скажи. Надеюсь, ты знаешь это. Я хочу, чтобы ты была счастлива, поняла? Вот и все.
Сомер откладывает телефон и садится. В своей пустой квартире она впервые чувствует себя ужасно одинокой.
* * *
Отправлено: пятница 13/07/2018, 20:35
Важность: высокая
От кого: [email protected]
Кому: [email protected]
Тема: дело № 75983/02, Смит Э.
В ответ на запрос Пенелопы Макхью по информации, касающейся вскрытия, подтверждаю, что с тела была изъята только одна серьга (в виде серебряного кольца), но, поскольку у серьги отсутствует замок, другая, вероятно, могла выпасть либо во время борьбы с нападавшим, либо когда тело было сброшено вниз. Также на волосистой части головы жертвы в зоне затылка действительно отсутствует небольшое количество волос (см. прилагаемое фото). Однако, как вы увидите, количество настолько мало, что отсутствие волос вряд ли является существенным и опять же могло быть результатом борьбы.
Во избежание неопределенности я сомневаюсь в том, что серьга или недостающие волосы указывают на преднамеренность убийцы. Это, а также отсутствие следов лигатуры на запястьях или щиколотках побуждает меня предостеречь от сравнений с делом Гэвина Пэрри.
Если обнаруженные впоследствии улики вынудят меня пересмотреть свое мнение, я, конечно, проинформирую вас.
КРБ
* * *
Опрос по телефону сержанта Винса Холла