— Покажи тебе прямую дорогу, Человек, и путь к могиле будет короче.
— Уйдут Ангелы, и сбудутся мечты человеческие, потому что каждый из нас будет прав. Каждый станет хозяйничать в своей судьбе, как захочет. Каждый утонет в крови, потому что допрыгался, а не потому, что так ему предначертано свыше. Чего ты испугался, мой Ангел? Того, что без тебя мир изменится? Или того, что без тебя не изменится ничего?
— А ты, Человек?
— Я боюсь умереть, не добравшись до Истины.
— Но, добравшись до Истины, ты будешь еще больше бояться смерти.
Операция по возвращению Лео в семью была, как никогда, далека от завершения. Натан Валерьянович нервно пил чай в гостях у школьной подруги Розалии, которую не видел лет тридцать и теперь, невзирая на трагизм ситуации, никак не мог быть отпущен без чая. Сама Розалия лежала в больнице под капельницей. Только Женя носился по каким-то мистическим адресам и не находил ни домов, ни улиц. Старая записная книжка Боровских приводила его к строениям, арендованным неизвестными фирмами и закрытым на замки. Жене приходилось ездить по тротуарам, потому что улицы также оказались арендованными и перекрытыми в целях безопасности. За день он три раза прошел проверку; выяснил, что не числится ни в каких реестрах человечества и пользуется фальшивым паспортом. Его спасала лишь справка о том, что он является студентом мединститута, и обещание непременно встать на учет. В другой ситуации, доктор бы серьезно задумался о будущем, но теперь перед ним стояли иные задачи. Он должен был объехать всех друзей большого семейства и по возможности, расположить к доверительным отношениям. Половина из тех, кого удалось застать дома, даже не вспомнили фамилию. «Боровски… Боровски… щурился в свое прошлое подозрительный дед, не пуская гостя через порог. — Они же поляки, значит, уехали в Польшу…»
Звонок застал доктора в разбитых чувствах, когда тот готовился разочароваться в своей миссии на Земле.
— У меня имеется адрес, — сказал лечащий врач Розалии, — только ничего обнадеживающего сообщить семье не могу. Не могу даже дозвониться господину Боровскому. Он все время вне связи. Подъезжайте к нему поскорее. Будьте с ним. Мало ли, как обернется…
Натану Валерьяновичу Женя дозвонился сам, с телефона консьержки подъезда, в котором Левушка прятался все эти дни.
— …Эта женщина, — объяснил профессору доктор, — работала нянечкой в садике, в который ходили ваши старшие дочери. Именно здесь был Лео.
— Что значит был? Куда же он делся? — испугался Натан.
— В том-то и дело, — досадовал Женя, — что никто не знает. Женщина отлучилась из дома купить молока. Вернулась — мальчика нет. Дверь не взломана. В квартире все на месте. Она позвонила Розалии Львовне, но трубку взял врач и сказал, что пациентку сейчас беспокоить не надо.
— Немедленно! — воскликнул Натан. — Сейчас же надо подъехать к той женщине и выяснить все. Расспросить свидетелей, если найдутся. Конечно, найдутся. Не может быть, чтобы похитители не привлекли внимания. Поезжай! Я тоже сейчас приеду.
— Я уже здесь, — отчитался доктор. — Свидетели опрошены, показания взяты, ситуация под контролем!
Когда профессор ворвался в подъезд, ситуация уже не нуждалась в контроле. Пожилая консьержка поила чаем доктора Русого и с удовольствием жаловалась на болячки. Доктор с пониманием качал головой. Мир и покой в подъезде старого дома был нарушен возмущенным скрипом двери. Консьержка поняла, что явился отец, и сразу заняла оборону.
— Никто не крал вашего мальчика. Своими глазами видела, — клялась пожилая дама, — ребенок один выходил из подъезда. Я Женечке все рассказала. Откуда ж мне было знать? Я думала он за нянькой пошел… Какой у вас самостоятельный, умный мальчик!
При виде чайника Натану Валерьяновичу стало дурно. Старушка повторила все, что рассказала доктору. Как мальчик Левушка вежливо поздоровался, проходя мимо. Как ответил на вопрос, кто он такой и в какой квартире живет; кто его мама, папа, сестры и братья. Воспитанный мальчик уделил время старушке, несмотря на то, что спешил. Прочел стишок на иврите, достал из рюкзачка английскую книжку и показал картинки. Мальчик читал по-английски также бегло, как говорил, и вел себя почти что как взрослый, только очень волновался за маму. Она должна была приехать за ним вчера вечером, но даже не позвонила.
Ту же пронзительную историю Натан Валерьянович выслушал от няньки, которая, вернувшись из магазина, не нашла ребенка в квартире. Когда Женя вывел профессора на воздух, волосы на его голове стояли дыбом.
— Как можно! — возмущался он. — Как такое можно себе представить, чтобы ребенок, которому четырех лет не исполнилось, вышел на улицу один и не привлек к себе внимание взрослого человека. Бабушки эти меня удивляют.
— Человек без судьбы, — напомнил Оскар, — чего мы хотели? Эти люди умеют быть незамеченными.
— Ребенка надо найти, — постановил Натан, словно кто-нибудь сомневался. — Надо найти как можно скорее. Пожалуйста, Женя, позвони в полицию. Разберись, где у них местное отделение, и подъедь. Там должна быть детская комната. Не может быть, чтоб никто из взрослых не заметил ребенка. Предупреди, что мальчик пропал, дай приметы, оставь телефоны. Рано или поздно, его приведут туда за руку. А я, — вздохнул Натан, — пойду по дворам, разговаривать с бабками. Левушка — общительный мальчик.
— Может быть, попросить Эрнеста, чтобы подъехал в больницу к матери? — предложил доктор, но Натан Валерьянович только махнул рукой. — Думаете, не поедет? Он никак не хочет помочь найти брата?
— Не в нем дело, Женя, — грустно вздохнул Натан. — Дело совсем в другом. Эрнест слушает только Оскара. Мы для него ни в чем не авторитет. А Оскар решил, что ему лучше ехать на тренировку.
— В такой момент? Не могу поверить, что Оскар…
— Он уверен, что все обойдется.
— И продолжает сидеть в подвале?
— Пусть сидит, — ответил Натан и дал понять, что безобразное поведение детей не предмет обсуждения. — Мне спокойнее, когда он сидит. Если б Оскар не был уверен, что все закончится хорошо, он бы вел себя по-другому.
Грустный профессор побрел по дворам, но не нашел там ни бабок, ни скамеек, на которых они когда-то сидели. Подъезды были пусты. Окна раскрыты, невзирая на прохладный сезон. Во дворах сплошным ковром лежали опавшие листья, и никто не выметал их оттуда, потому что листья никому не мешали. Пара автомобилей брошенных на стоянке, прижались друг к дружке от страха, что хозяева не вернутся. Пустые мусорные контейнеры заросли паутиной. Натан звонил наугад в квартиры, но открывали профессору неохотно. Юноша с курительной трубкой в зубах сообщил, что больше недели не выходит из дома. Даже если бы по двору гулял потерявшийся динозавр, парень вряд ли заметил бы, потому что к окнам подходит реже, чем к двери. Испуганная пожилая пара собирала чемоданы, чтобы бежать из города, и удивилась вопросу. «Неужели пропал ребенок? Привязывать надо таких детей, — советовала Натану пара. — А вы не знаете, — спросили они, — тем, кто сам эвакуируется из Москвы, разрешат оставить себе компьютеры? Говорят, что компьютеры будут теперь изымать…»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});