Читать интересную книгу Санктус. Священная тайна - Саймон Тойн

Лив перевела взгляд на телевизор. На экране появилась фотография улыбающегося Ролса. Редактор стоял перед офисом «Инк-вайера». Невозможно поверить, что он умер только потому, что она разговаривала с ним по телефону. Лив даже не помнила, о чем они говорили. Опустив глаза, девушка увидела полустертый телефонный номер, написанный на ее руке, и вспомнила, кому она еще звонила.

112

Бонни как раз укладывала близнецов, когда раздался стук в дверь. Женщина решила не беспокоиться: Майрон все равно готовит внизу ужин, а если это к ней, то муж позовет.

Мать улыбнулась двум крошечным личикам, смотрящим на нее из белых хлопчатобумажных чепчиков. Она нажала кнопку на пластмассовой коробке, прикрепленной к спинке двуспальной детской кроватки. Над ними завертелась карусель, закружились черные и белые подвески, раздались звуки морского прибоя и крики чаек. Один из малышей улыбнулся. У Бонни потеплело на душе. Черт побери тех, кто считает эти звуки завыванием ветра.

В соседней комнате зазвонил ее мобильный телефон. Он практически не смолкал с того момента, как Майрон разослал сообщения о рождении Эллы, шесть фунтов четыре унции, и ее брата Натана (на два фунта тяжелее), который был младше сестры на минуту. Бросив последний взгляд на детей, Бонни тихо вышла из комнаты и выключила свет.

Войдя в спальню, она подошла к ночному столику, на котором заряжался ее мобильник. После трудных и болезненных родов женщина чувствовала ужасную слабость. Она взглянула на экран и не узнала номер. Бонни уже хотела положить мобильник обратно: пусть звонившему отвечает голосовая почта, — но вовремя вспомнила о сообщении Лив. Возможно, это репортер, которому перепоручено написать о родах. Бонни уже успела рассказать о будущей статье всем знакомым, поэтому не хотела выглядеть в их глазах лгуньей.

Нажав на кнопку, женщина произнесла:

— Алло!

— Бонни?!

Голос звучал несколько напряженно, даже встревоженно.

— Кто это?

— Это я, Лив… Лив Адамсен, репортер из «Инкваера». Послушайте! Вам с мужем надо забирать детей и немедленно уезжать.

— О чем вы, дорогая? — с профессиональной невозмутимостью осведомилась Бонни.

Внизу послышался какой-то звук, словно на пол упало что-то тяжелое и мягкое.

— Подождите секундочку, — попросила Бонни, желая пойти посмотреть, что там случилось.

— Нет! — завопила Лив. — У вас есть пистолет?

Вопрос был настолько неожиданным, что Бонни замерла на месте. Снизу послышались другие звуки. Тихо звякнув, закрылась входная дверь. Что-то грузное потащили по полу прихожей. Не было произнесено ни слова. Бонни не услышала шагов мужа, возвращающегося на кухню готовить обед. Вслушиваясь в тишину, женщина чувствовала, как страх заползает в ее душу.

В соседней комнате заплакал ребенок.

— Я должна идти, — невыразительным голосом произнесла Бонни и нажала на «отбой».

Лив услышала в трубке гудки и нервно начала искать кнопку повторного набора. Затем дрожащей рукой она начала заново набирать номер Бонни.

— Положите трубку, — раздался знакомый, но совсем неуместный и нежеланный при данных обстоятельствах голос.

Лив повернула голову и бросила взгляд на стоящего в дверном проходе Аркадиана. В одной руке — полицейский значок, в другой — нацеленный на Габриеля пистолет.

Девушка услышала гудки.

— Нет, — нажимая две последние цифры, сказала Лив. — Если хотите — стреляйте.

Она приложила телефонную трубку к уху и уставилась на инспектора.

113

Бонни, прислушиваясь, стояла в спальне.

За стеной раздавался детский плач, который, словно невидимая нить, притягивал ее внимание, но женщина старалась игнорировать его, прислушиваясь к тому, что происходит внизу. Ничего. Кроме детского плача она ничего не слышала.

Бонни подошла к шкафу. Обутые в мягкие тапки ноги почти неслышно ступали по толстому ковру с вытканными на нем цветами. Бонни осторожно открыла дверь. За ней виднелась висящая на вешалках одежда. Снизу донесся скрип плохо смазанных петель кухонной двери. Кто там может быть? Майрон? Вряд ли. Муж не стал бы игнорировать детский плач.

Заглянув в шкаф, Бонни просунула руку через висящую в нем одежду к небольшому подвесному сейфу, прикрученному высоко к задней стене. Она попросила мужа установить его в тот день, когда узнала о беременности. Зашелестела клеенка, прикрывающая от пыли патрульную форму. Бонни набрала дату своего рождения и открыла небольшую стальную дверцу. Внутри сейфа лежали полицейский значок, коробочка девятимиллиметровых патронов, две обоймы и ее табельное оружие.

Взяв пистолет и обойму, Бонни отошла от шкафа, по-прежнему вслушиваясь в разрываемую детским плачем тишину. Вставив обойму, женщина услышала легкий щелчок, похожий на хруст ломающейся куриной косточки.

Детский плач перешел в рев. Бонни с трудом удавалось сдерживать зов природы. Вытянув свободную руку вперед, она мягкой походкой подкралась к двери и выглянула через щель в коридорчик.

Никого.

Голодный рев малыша раздавался уже ближе. Соски Бонни саднило. Сжимающая рукоятку пистолета рука чуть ослабила хватку. Возможно, она все это только вообразила? Быть может, виной всему разыгравшиеся гормоны? Она слишком устала и еще не оправилась после родов. Бонни напрягала слух, но ничего не слышала, кроме биения собственного сердца. Женщина чувствовала себя полной дурой. Она уже хотела расслабиться, когда услышала…

Тихо скрипнула третья ступенька лестницы.

Затем — пятая…

Майрон часто шутил, что тихо ходить в этом доме просто невозможно.

Майрон!!!

Боже правый! Где Майрон?!

Бонни припала к щели, стараясь увидеть верхнюю площадку лестницы. Она надеялась, что преступник направится прямо к двери детской комнаты. Разревелся второй малыш. Слабый запах горелой пищи достиг носа Бонни…

Незнакомец был похож на выходца из ада — высокий, бородатый, одетый в красную ветровку с низко надвинутым на лоб капюшоном. В руке зажат пистолет с глушителем. Глаза незнакомца перебегали с двери детской на приоткрытую дверь спальни и обратно.

Бонни не отрываясь смотрела на злоумышленника. Теплое молоко растекалось по груди, словно она уже получила пулю и это была ее кровь. Женщина подняла короткое дуло пистолета и прицелилась. В полицейской академии она обучалась владеть огнестрельным оружием, тренировалась на полигоне, проходя анфилады комнат и стреляя по движущимся мишеням. Закончив академию, Бонни каждые две недели бывала в тире, чтобы не утратить навыков стрельбы. А теперь… теперь она чувствовала себя совсем не готовой к тому, что сейчас происходило в ее доме. Рука женщины крепче сжала пистолет.

Преступник наклонил голову, прислушиваясь к детскому плачу.

За спиной Бонни зазвонил телефон. Женщина испуганно вздрогнула.

Преступник в мгновение ока повернулся и уставился на прикрытую дверь спальни.

Ее взгляд заволокло красным туманом, когда злоумышленник приблизился и заглянул в спальню. Его пистолет метнулся вверх.

Бонни прицелилась. Бородач просунул голову в щель. Их глаза встретились.

Женщина нажала на спусковой крючок. Прогремело три выстрела. Пули ударили в дерево. Бонни зажмурилась, защищая глаза от летящих в лицо щепок.

Когда она открыла глаза, то за дверью никого уже не было. Охваченная страхом Бонни ринулась вперед, не обращая внимания на боль в оставшихся после кесарева сечения швах. Слезы ярости и страха выступили у нее на глазах. В ушах гудело после стрельбы.

Выскочив за дверь, женщина увидела, что там никого нет. Повернув голову направо, она направилась к лестнице. Рука с пистолетом вытянулась вперед, готовая в любой момент вновь нажать на курок…

Преступник лежал на спине, скрючившись у нижней ступеньки лестницы, отброшенный силой попавших в него пуль.

Резко повернувшись, Бонни проверила, что у нее за спиной. Сердце колотилось в груди. Из детской доносился плач детей.

Кровь забрызгала стены и светлую ковровую дорожку на ступеньках лестницы, отмечая путь, по которому падало тело преступника. Черный пистолет лежал на краю ступеньки посередине лестницы. Бонни сделала несколько шагов вниз, чтобы подобрать оружие злоумышленника. Дуло ее пистолета уставилось на распростертую внизу фигуру в красном. Одно пулевое отверстие было в боку, другое — в голове. Глаза незнакомца смотрели в вечность. Под его телом медленно растекалась лужа темно-красной крови. Казалось, это разверзается ад, чтобы поглотить свою законную добычу.

Подойдя ближе, Бонни склонилась и подобрала пистолет. Ее взгляд заметил что-то в углу прихожей… сначала кроссовок… затем ногу… и только потом человека, распростершегося на полу…