Читать интересную книгу Путешествия и новейшие наблюдения в Китае, Маниле, и Индо-Китайском архипелаге - Петр Васильевич Добель

двадцать восемь раз больше, нежели потребляется оного в Англии.

В Синкапоре семейство из шести человек потребляет 70 фунтов чаю; в Китае же потребляют половину сего количества на такое же семейство по причине разницы в богатстве низших классов обоих государств. Следовательно, на 140 миллионов жителей можно полагать 846 миллионов фунтов чаю.

Китайскую торговлю, на джонках китайских, сиамских и других, полагают в 80 000 тонн, считая среднюю пропорцию джонки в 300 тонн. Сия торговля обратила на себя особенное внимание парламентного комитета по причине предполагаемой, но и оспариваемой возможности заменить торговлю в Кантоне торговлею туземцев в случае, если бы китайцы заперли свои гавани для иностранцев.

2. О Маниле

Может быть, те из читателей моих, кои любят вникать в описания отдаленных стран и сравнивать современных путешественников, не сочтут излишним приложенный мною при сем отрывок из замечаний на возвратном пути из Южной Америки на корабле «Принцесса Луиза» одного немецкого ученого, коего творения, как я слышал, переводятся на наш язык и часть коих уже была в сем году напечатана в «Санкт-Петербургских ведомостях». Ученый путешественник говорит о Маниле следующим образом:

«Манила есть одна из прекраснейших стран в свете и едва ли не предпочтительнее самой Бразилии. Близость моря, пространные озера во внутренности острова, множество гор и прохлада господствующих ветров соделывают тамошний климат весьма приятным, хотя остров лежит недалеко от экватора. Бамбуковая и обыкновенная трость, сменяясь с пышными тропическими растениями, с прекрасными пальмами и древообразными папоротниками, придают стране сей особенную прелесть. Там, где человек победил дикую природу, являются поля, засеянные сарацинским пшеном, и сахарные плантации. Ни Бразилия, ни богатые страны по берегам Оронока (Ориноко. — В. М.) не наделены столь щедро от природы, как Манила. Одного пизанга (бананов Musa paradisiaca и sapientum. — В. М.) здесь находится более 70 различных пород, и между ними самые сладкие и вкусные из всех, которые мы ели. Прекраснейшие мангосы, по моему мнению, самый лучший плод индейцев, водятся здесь в большом изобилии. Превосходнейший саго, который никогда не обращается в торговле, составляет здесь самую обыкновенную пищу. Есть места около большой, посещенной мною лагуны (озера), где собирают жатву по три и четыре раза в год. Два раза сеют на сей почве сарацинское пшено и один раз дыни. Множество дичи, небольших оленей, свиней, также птиц, больших ящериц и летучих мышей, которые все употребляются в пищу и имеют превкусное мясо, а равно изобилие в рыбах и раках морских (крабах. — В. М.), речных и озерных способствуют к чрезвычайному благосостоянию сей страны, и мы можем засвидетельствовать с истинным удовольствием, что ни в какой из посещенных нами стран не видали большего довольства между жителями. В селениях образованных тагалийцев во внутренности острова, где все старейшины и даже священники (curas) происходят от сего племени, господствует чистота и порядок, а в устройстве бамбуковых зданий и в разведении дерев и кустарников перед сими домами находишь естественный, изящный вкус, поражающий и радующий путешественника. Нельзя также не полюбить простосердечных людей, пользующихся большим благосостоянием в сей стране. Тагалийцы, некогда завоевавшие Филиппинские острова, принадлежат к племени островитян Южного океана. Добродушие, составляющее отличительное свойство сего, одаренного от природы редкою красотою поколения, гостеприимство и правдивость, вероятно, порожденная в нем христианскою верою, служат сему народу величайшею честью. Они живут патриархально целыми семействами в пространных зданиях (разумеется, из бамбуковой трости) и оказывают старшей хозяйке в доме величайшие почести. Вообще жены тагалийцев любезным своим простодушием приобрели некоторое господство над мужьями.

Жители Манилы отличаются большою набожностью. Если при захождении солнца колокол подает знак к молитве (orazion. — Oracion. — В. М.), то все прохаживающиеся по улице останавливаются и снимают шляпу, а тагалийцы внутренних областей преклоняют даже колени и, обратясь лицом к хозяйке, воссылают к Богу громогласную молитву.

После сего все встают и желают друг другу, каждый на своем наречии, доброй ночи. К иностранцу, которому всегда отдают лучший свой покой, приходят они и, став на колени, восклицают: «Покойная ночь!» В больших поместьях (haciendas) богатых испанцев я часто видал, как вся домашняя челядь в несметном множестве приходила к своему барину и, целуя на коленях его руку, восклицала со всех сторон: «Buennas noches, Sennor!» Это священный обычай, которого никто не смеет нарушить. Вообще обряд молитвы (orazion) строго наблюдается у всех народов испанского происхождения. Нередко, посреди самых шумных собраний народа, на больших площадях Южной Америки, на хребте Кордильерских гор, на таких высотах, до которых не доходят облака в нашем отечестве, в знойной Бразилии, равно как и на отдаленных островах Китайского моря, заставал нас, так сказать, звук молитвенного колокола. Тогда со всех сторон раздается: «Орацион, орацион!» (Орасион! — В. М.). Все останавливаются, и только гармоническая игра колоколов с отдаленных башен города прерывает всеобщее молчание.

Невзирая, однако, на природное свое добродушие, тагалиец ненавидит испанца и, встретясь с ним, бежит от него, как от человека, одержимого чумою. Только тогда, когда добрые сии люди узнали, что я не испанец, встретили они меня с радушием и гостеприимством.

Первая наша поездка из Манилы была в самую северную часть области Тондо. Мы отправились туда вверх по Рио-Пазиг (реке Пасиг. — В. М.) на легком индийском судне, именуемом банка. Более получаса пути вверх по реке тянутся сельские домики жителей Манилы, построенные все из камыша подле самого берега реки. Ряды роскошных пальм, сменяясь с исполинскими бананами и самыми пышными цветами обеих Индий, придавали сему краю истинно райский вид. В самой реке, перед каждым домом, сделаны из бамбуковой трости заколы для охранения купающихся от речных чудовищ. Берега усеяны прекрасными травами и папоротниками. Миновав сельские домики, видишь по обеим сторонам реки плодороднейшие поля, покрытые сарацинским пшеном и сахарным тростником, со всех сторон мелькают деревни с великолепными монастырями и прекрасные леса бамбуковой трости (Bambusa arundincea). Богатая страна сия очень многолюдна: мы встречали на пути своем большие селения: с. Мигуэль (Сан-Мигель), Пандакан, Санта-Ану (где в сухое время года ведет через реку Пазиг бамбуковый мост), далее Сан-Педро, Макати, Гвадалупу и Сан-Николас, где несколько рукавов реки сливаются из самых различных направлений. Здесь прекращается вулканическая область и исчезает туф, покрывающий всю страну на юг и восток от Манилы.

Близ большой деревни Пазиг впадает в реку сего ж имени — река де Сан-Матео, которая в сие время года была очень быстра. Мы поплыли вверх по оной и нашли, что, начиная от сего места, более и более исчезает владычество человека.