её, примерился, покачал в руке и пошёл вперёд веселее, бормоча себе под нос:
— Ну держитесь, суки… Я теперь здесь самый страшный зверь…
18. И ДАЖЕ ЭТО ЕЩЕ НЕ КОНЕЦ
ГОНКА СО ВРЕМЕНЕМ
Кирилл
Галя лежала на земле. Одна её рука была оторвана по локоть, вторая превратилась в сплошь изорванное мясо. Тело от ключицы до середины грудины было распорото, в разрыве виднелись осколки костей, толчками выплёскивалась кровь. Кто-то бросился накладывать жгут, рвать на бинты рубахи…
Кирилл осторожно поднял жену на руки. Галя замерла. Вокруг её тела закружилась молочная дымка, сгущающаяся, превращающаяся в кокон.
— Пропустите, — голос у него был совершенно спокоен.
Мужики бросились расталкивать бестолковых монстров, прокладывая ему коридор. К тому моменту, как Кирилл сел на лошадь, виски и борода его стали совершенно седыми. Вокруг коня завертелся белёсо-синий смерч, и они рванули вперёд, превратившись в смазанную линию.
Кельда
Вспышка, резанувшая по глазам, не успела угаснуть, как меня остро накрыло ощущение беды. С кем??? Половина моих ближайших была там, у некромантской норы…
Полинка снова закричала, цепляясь за бабушку:
— Умирает! Умирает!
— Поля, что⁈ Кто⁈ — затрясла её Василиса.
— Временна́я сфера! — закричала Лика, впившись взглядом в Северный тракт, — Движется сюда!
— Это они!
Как мы бежали! Вы не представляете… Я вообще не помню, чтобы я хоть когда-то бегала на таком форсаже. Половина дороги до Северных ворот просто не отпечаталась в памяти.
Стража, признавшая жеребца из нашей конюшни, только собралась отправить ко мне посыльного, узнать: впускать или нет?
— Открывайте!!! — видимо, кричала я очень страшно, потому что все засуетились очень быстро. Сквозь поднимающуюся (медленно, как же медленно!!!) стальную решётку я смотрела, как полупрозрачная сфера, мелькающая синим и белым, словно расслоилась на два цвета, а потом распалась. С лошади сползла скрюченная, иссохшая фигура. Совершенно седой старик. Он постоял, покачиваясь и придерживаясь руками за седло, попытался снять уложенный на него белый кокон и начал заваливаться назад. В образовавшуюся под решёткой щель уже проскакивали стражники. Мы с Васей бросились за ними.
Деда и его ношу подхватили и уложили на заросшую травой обочину. Я прикоснулась к его сознанию и только тут узнала…
— Кирилл?!!
О, боги, помогите мне! Живи, парень! Мне удалось погасить истощение, но он так и остался дряхлым стариком. Из-под седых кустистых бровей на меня смотрели выцветшие, почти прозрачные глаза.
— Там… Галя, — голос его был слабым, еле слышным и тоже как будто бесцветным. — Сильно повреждена… — он устал говорить и закрыл глаза.
Я потянулась к кокону. Бедная моя девочка! Она была жива, и для неё всё ещё тянулась та секунда, когда мужики раскопали её из-под чудовищных тел… Однако в таком положении я ничего не могла сделать. Слишком разные временны́е потоки, мне даже не удавалось зацепиться… И эта штука была самоподдерживающаяся. Видать, Кирюха не надеялся, что доедет.
Я посмотрела на постаревшего зятя. Как, блин, ему удалось одновременно запустить два разнонаправленных процесса? Остановить её время и разогнать своё, да ещё и с конём⁈ К чему я вообще это спрашиваю? Даже если он сможет объяснить — вряд ли мне удастся что-то понять… Одно я вижу чётко: жизненный ресурс он вычерпал до самого дна и последнюю часть пути проделал фактически на силе воли. Или на упрямстве. На вид ему было земных лет сто двадцать…
— Киря! — он с трудом поднял сморщенные веки. Ну нет! В таком состоянии он даже её вернуть в нормальное время не сможет. А что мы… — Так, зятёк! Мы чего тупим-то, а? Мы ж с тобой команда — ураган! Откатываем в первую очередь тебя, а то я уж устала угадывать, к кому первому броситься. Давай, дедуля, соберись! Поехали!
Первые (да, по-честности, и вторые) десять лет дались туго. Кирюха уставал и, по-моему, иногда забывал, что мы делаем. Потом дело пошло чутка повеселее.
— Тёть Оль, как думаете, может бороду так оставить?
— Ага, и будут тебя звать Кирилл Сребробородый или ещё какую поэтичную хрень придумают.
Кирюха усмехнулся и вернул себе свой родной возраст. Разве что на висках осталось несколько седых волос.
По сравнению с временны́ми чудесами, Галино лечение было простым и незамысловатым.
И вот они сидели на обочине, угвазданные кровью, слизью и гарью, пропахшие по́том и счастливые.
— Так, завязывайте мне попарно умирать! И по отдельности тоже не смейте! Поняли? Это приказ!
Они согласно кивнули.
— Так, ребятушки! Десять минут вам на быстро переодеться — и летим к Карасику. Чувствую я, мы там ой как нужны. Всё прочее потом. Побежали!
И они побежали. И не только они. Побежали все целительницы, которые были в замке. Побежали парни за лёгкой восьмиместной лодкой — потому как другого способа перенести одновременно столько народу мы не придумали. Шестерых медичек (включая Надю) посадили в лодку, для верности примотав всех верёвками. Седьмой загрузилась Вася, аргументировав:
— Сюда один хрен уже не придут, а я вам в подземельях хоть посвечу.
Ну что, логично.
Лодку закрепили на шее дракона, как качели. Галя (кстати, на мой взгляд, прилично подросшая как дракон) покрутила шеей, примериваясь. Надо мастеров озадачить: пусть для таких случаев придумают что-нибудь. У неё теперь и грузоподъёмность, поди, поболее?
Осталось ещё одно дело. Я нашла в провожавшей нас толпе нужное лицо.
— Валя! Бери любых помощников, соберите обоз, со всей возможной скоростью: продукты, котлы и прочее. Как минимум: крупы, тушёнку, соль, чай, сахар, хлеб. И что-то, чтобы сразу народ накормить, без готовки. Хоть сухпай. Имей в виду: если всё вышло как мы планировали, народу там сильно больше, поняла? Ещё палатки возьмите. И шанцевый инструмент, на всякий случай. И резвым ходом за нами.
— Сделаю!
— Всё, земля, прощай!
— В добрый путь! — ответил дружный хор.
Да, любят у нас ребятишки, когда Коле «Летучий корабль» показывает. И не только ребятишки, судя по всему.
Мы с Кирей залезли верхом. Небо рванулось нам навстречу.
— Ну что, зятёк — работаем?
— Работаем!
Шестьдесят километров дракон с лёгкостью преодолевает за час. По сравнению с нашими предыдущими экзерсисами ускориться в десять раз было ваще плёвым делом. Для более отчётливого понимания: мы летели, как и положено, час. А вокруг прошло пять минут. Как это происходит, в мою голову не вмещается, хоть тресни.
БАШНЯ
Кельда
Наше войско отошло от места битвы чуть в сторону: Марк собрал всех на вершине той сопки, с которой началось дело. Раненых уложили в тени. Было много тяжёлых, и это тревожило молодого командира. Ослепших привели и рассадили тут же. Никола (единственный полноценный мужчина-целитель) начал с самых тяжёлых. Мишка с Нифредилом бегали у него на подхвате, но это были,