резко дёрнул за высвобождающий запястья рычаг. Женщина обессиленно упала на колени и раскрыла рот, выплеснув на подбородок и платье порцию уже начавшей густеть крови. Из раскрытого рта медленно высунулся… что это? Кляп, что ли? Или… Барон успел перекоситься, подумав, что это что-то живое, но это оказался всего-навсего язык. Потемневший, опухший и, так же как и руки, проткнутый здоровенным чёрным шипом. Женщина трясущимися руками вытянула шип из языка, коротко болезненно выдохнув. По её подбородку снова потекла струйка крови, но взгляд стал более осмысленным.
Остальные статуи были действительно статуями. Всё легче.
Вокруг них, в полуметре, как в кино про Вия, толпились чудовища, не смеющие пересечь рунную черту. Пленница, судорожно заглатывая воздух, начала выдирать из рук орудия мучений, заставляя монстров шипеть и дёргаться. Вдруг она замычала, закрываясь рукой, и засучила ногами, пытаясь ползти назад, но упираясь спиной в камень колонны.
Барон обернулся в сторону взгляда, успев заметить только смазанное движение. Хозяева, что ли⁈
Вряд ли получится прорубиться через сплошную стену. Но ведь можно и по-другому! Он прыгнул, перелетев тянущиеся монстрячьи конечности и заставив весь этот паноптикум кинуться следом.
Марк
Стрел больше нет. Лучники, стоящие в три ряда, превратились в пехоту. Первый ряд — шит-меч. Второй — копьё, третий — алебарда.
Морок слабеет, и оставшиеся монстры накатываются на ощетинившиеся сталью ряды. Укол-удар-удар-укол-удар-удар-укол-удар-удар… поднявшаяся на дыбы четырёхметровая многоножка вырывает из рук воина массивный щит…
Дракон зашёл на вираж, стараясь отогнать чудовищ огнём, но этого хватило ненадолго. Сколько их ещё? Пара сотен, наверняка… Если одна многоножка сумела раскатать в блин восьмерых мастеров-ведьмаков…
Несколько сотен голосов слились в отчаянном крике — один из паукообразных монстров, промчавшись по куче нагромождённых корявых тел, совершил чудовищный прыжок и впился дракону в крыло, разрывая кожистые перепонки. Дракон словно споткнулся в воздухе, припав на правый бок, и этого хватило, чтобы со всех сторон кинулись ещё монстры! Допрыгнули не все, но те, кто достал, бросились рвать крылья. Дракон упал в толпу тварей, рыча и плюясь пламенем, скрываясь под ковром копошащихся чудовищных тел.
Мужики заорали и бросились вперёд.
Барон Владимир
По длинной, готически красиво уходящей вверх лестнице бежали трое в чёрных балахонах. Вова прыгнул ещё раз, не рассчитав и со всей дури врезавшись в потолок.
«Твою м-м-м-м-мать, больно-то как!»
Эффект получился двоякий. С одной стороны, изрядно приложился спиной. С другой — кусок помпезного, но халтурно сделанного потолка начал обрушаться, перерастая в настоящий камнепад, скрывающий под собой бросившихся вдогонку монстров.
Некроманты, подобрав длинные полы своих одежд, перескакивали по две-три ступеньки.
«С-с-с-сука, теперь точно не догоню…»
Вова приподнялся, опираясь руками, с трудом сел на колени. Боль в спине была просто дикая. «Ну хоть кого-нибудь!» С этой мыслью он метнул вслед бегущим свою «косу смерти». Костяное оружие полетело, вращаясь, и воткнулось одному из бегущих в спину. Нет! В рюкзак, который он тащил на спине! Барон успел остро пожалеть о неудачном броске. Это была последняя мысль перед тем, как в башне случился локальный армагеддец.
Марк
Он почувствовал это буквально за секунду и заорал: «Закрыть глаза!» Услышавшие успели зажмуриться, но таких в мешанине битвы было немного.
Мощный толчок ударил им в ноги, опрокидывая на землю. Кто-то упал лицом вперёд, и это спасло их. Прочие, кому не повезло, полностью или частично ослепли от разлившейся на полнеба ослепительной вспышки.
Марк вскочил, бешено озираясь. Что-то случилось. Твари, до того атакующие с яростью и бесстрашием берсерков, словно утратили к людям всяческий интерес. Большинство из них замерли, некоторые ползали по кругу, подволакивая подрубленные конечности.
Мужики, сохранившие зрение хотя бы частично, остервенело распихивали монстров, толпящихся в том месте, где только что был дракон.
Снова барон
Вокруг была темнота. Полная, абсолютная темнота. И тишина.
Так.
Костяная коса врезалась в заплечную сумку того козла.
Потом был взрыв, определённо.
И вспышка!
«Мать твою, может я ослеп⁈»
Накатившую панику удалось подавить трезвой мыслью: даже если ослеп — Оля вылечит! Главное — вылезти отсюда. Где бы это «отсюда» ни было.
На счёт слуха тоже были опасения, но это проверялось легко. Вова пошевелил ногой. Зашуршала каменная крошка. Отлично, звуки есть!
Болело всё. Понятное дело — спина. Но ныло всё, просто всё тело. То ли ожог, то ли воткнувшиеся от взрыва острые обломки камней. А вернее всего — и то, и другое… Чудовищно саднили кисти рук — к сожалению, «коса смерти» не предусматривала гарды. Да и всё остальное было изрядно порепано…
Так, куда идти-то?
Взяв за первую вводную, что взрывом его, скорее всего, отбросило назад, барон пополз вперёд, обшаривая руками пространство перед собой. Да, было всё так же темно. Не спасало даже отличное ночное зрение. Объяснений было два: либо света действительно абсолютно нет — а при полном отсутствии света ночное зрение даже у кошек не работает, либо слепота. Ладно, разберёмся.
Пол был усыпан каменными крошками и обломками, плиты кое-где сдвинулись и вылезли со своих мест, разорвав металлические линии рун и пентаграммы. И то хлеб.
Через некоторое время рука наткнулась на сильно выпирающую из пола плиту. Нет! Всё-таки ступенька! Та самая лестница, по которой бежали эти уроды. Правильно пошёл! Ползём аккуратненько…
В лестнице был обрыв. По всей ширине, и даже с частичным обрушением прилегающих конструкций. Лад-но.
Он примерился и прыгнул. Должна же эта лестница где-то снова начаться. А если нет — ну, будем разбираться по ходу дела.
Повезло. Он приземлился на каменные ступеньки, сзади что-то грохнуло и посыпалось, и Вова поскорее перебрался на несколько ступеней выше.
Тело размялось и ныло гораздо меньше. И даже изрезанные до костей запястья уже не так беспокоили. Вроде как регенерация ускорилась? Было бы неплохо!
Ещё минут двадцать он полз вверх, пока не упёрся в деревянную панель, оказавшуюся створкой огромной двери. Запертой. Вова хмыкнул и слегка налёг плечом — так, чтоб не выпасть на случай, если стой стороны снова яма. Но там оказался коридор. И — слава богам! — его было видно!!!
Освещение (это, конечно, громко сказано) было совсем тусклое, но после полного отсутствия света радовало просто несказанно. Он осмотрел себя. Кожа восстановилась, от ожогов и множества ссадин, полученных при взрыве, не осталось и следа. На руках подживали последние, самые глубокие разрезы. Живём!
Барон пошёл вперёд, распахивая встречающиеся двери и сдёргивая на пол портьеры — нехрен оставлять нычки возможным врагам. Одна из портьер обрушилась вместе с толстой металлической штангой, на которой висела. Вова критически осмотрел