свои почти трагически — министром народного просвещения.
Имя этого орла, иногда парившего под облаками, иногда пресмыкавшегося по земле, было Державин.
VII
Наука, искусство и литература
При Екатерине наука и искусство сильно продвинулись вперед.
Был изобретен самовар.
По изобретении его немцы пожелали перенять устройство самовара, но никак не могли дойти до этого.
И напрасно иностранные правительства приказывали своим послам в России:
— Во что бы то ни стало узнайте секрет приготовления самовара.
Как послы ни старались, ничего не могли добиться. Русские хранили строго эту тайну.
Потом были усовершенствованы кнут и дуга.
Было много художников, скульпторов, рисовавших и лепивших во много раз лучше нынешних.
К сожалению, ни имена этих великих людей, ни их великие творения не дошли до нас.
Громадные успехи сделала литература. Все писали. Профессора, генералы, молодые офицеры сочиняли стихи и прозу.
Лучшими русскими писателями были Вольтер и Жан-Жак Руссо.
Лучшими русскими поэтами были Вергилий и Пиндар.
Все остальные — Ломоносов, Сумароков, Фонвизин и другие — постоянно подражали им.
Самым выгодным ремеслом в литературе было писать оды.
Этот благородный род поэзии не только хорошо кормил, одевал и обувал поэтов, но и в чины производил.
Одописцы блаженствовали, но и другие писатели процветали.
Вообще все процветало.
Павел Первый
Павел Первый не любил шуток. Несколько дней спустя после восшествия на престол он отдал команду:
— Россия, стройся!
Не все были подготовлены к этой команде, и, естественно, произошла заминка…
Но прежде чем Русь научилась маршировать и ходить в ногу, Павел Первый скончался, и на престол вступил Александр Первый.
Отечественная война
I
Нашествие Наполеона
После мирной кончины Павла Первого на престол взошел Александр Первый. Это сильно обидело Наполеона.
— Я не могу допустить, — заявил он, — чтобы на одном земном шаре были два первых государя! Или я, или Александр.
Наполеон приказал французам одеться и пойти на Москву. Французы неохотно одевались. Застегивая пальто, они ворчали:
— Зачем нам Москва? Нам и дома хорошо. Сыты, одеты, обуты. Каждый из нас француженку на содержании имеет… Чего еще недостает?
Французы решительно сели. Видя, что дело плохо. Наполеон крикнул:
— Барабанщики, вперед!
Вышли барабанщики и забарабанили поход. Французы дрогнули и пустились в путь.
Как Наполеон ни скрывал своего намерения напасть на Россию, но лишь только он перешел русскую границу, в Петербурге узнали об этом.
Народ русский вскипел.
— Как? — гремели по России негодующие голоса. — Какие-то французишки смеют идти на нас войной? Да мы их шапками закидаем!
Шапки страшно вздорожали в один день. Все патриоты спешили накупить себе шапок для закидывания французов.
Александр собрал двести тысяч солдат и разделил их поровну между генералами: грузином и немцем.
Но вышло разногласие между генералами. Пылкий грузин, защищенный при этом спереди большим грузинским носом, рвался вперед, а холодный немец приказывал отступать.
Тогда Александр назначил главнокомандующим русского князя Кутузова.
Приехав в армию, Кутузов с изумлением заметил:
— Разве с такими молодцами можно отступать?
Но приказал продолжать отступление.
II
Бородино
«Но вот нашли большое поле».
Поле это называлось село Бородино.
Кутузов построил свою армию с таким расчетом, чтобы французы потерпели поражение.
Наполеону не удалось так удачно построить своих французов.
Он, по обыкновению, конечно если Иловайский не врет, устремил свои главные силы на то, чтобы прорвать наш центр, а нужно было сделать наоборот.
Наполеону нужно было устремить свои главные силы на то, чтобы прорвать свой собственный центр.
Прорвав себе центр, Наполеон должен был сесть на левое крыло и улететь в Париж.
Но император французов продолжал делать ошибку за ошибкой.
Кутузов же ошибок делать не желал, а приказывал только стрелять.
Это очень огорчало Наполеона.
— Некультурная нация! — жаловался он своим генералам. — Я их завоевать хочу, а они еще стреляют.
Обратившись к маршалу Даву, Наполеон предложил:
— Ты бы их подавил немного.
Но Даву отрицательно покачал головой:
— Пробовал давить, ваше величество, да они не даются. Непонимающий народ.
После десятичасового рукопашного боя атаки прекратились: стреляли только из пушек.
К вечеру, одержав победу, Кутузов отступил.
Побежденные французы с горя заняли Москву.
III
Пожар Москвы
Генерал-губернатором в Москве был в то время граф Ростопчин.
Предвидя пожар Москвы, он не растерялся перед французами и до прихода их как прокламациями, так и личным примером воодушевлял жителей московских.
— Ополчимся против врага! — взывал граф. — Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы-тройчатки: француз не тяжеле снопа аржаного.
— Что верно, то верно, — отвечали москвичи. — Француз не тяжеле снопа аржаного. Много даже легче…
— И наверное легче.
— Только…
— Что только?
— Только аржаной сноп не стреляет, а французишка — он хитрый. Tы его по-благородному на вилы-тройчатки, а он по-свински — бац! — в тебя из ружья.
Граф Ростопчин горячо доказывал, что, наоборот, аржаной сноп стреляет, а француз даже любит, когда его поднимают на вилы-тройчатки.
Однако в день вступления в Москву французов граф переменил свои взгляды и вместе со всеми прочими оставил Москву.
— Мы их выкурим! — сказал он многозначительно, покидая Первопрестольную. — Огонь действительнее вилы-тройчатки…
И начались пожары. Французам стало жарко. Они сняли с себя платье и в дезабилье вышли на улицу.
Не успели они сделать пяти шагов, как стукнул мороз и уложил на месте добрую половину французов.
Оставшиеся в живых еле добежали до своих квартир и, наскоро одевшись, попросили есть.
Но увы! Тут оказалось, что русские, уезжая, забрали с собой весь хлеб.
Осталось одно сено, но не было между французов г-жи Нордман Северовой[10], чтобы сварить им из сена бульон, курицу и компот.
И половина оставшихся в живых французов в тот же день