Читать интересную книгу Король-Воитель - Кристофер Банч

Ласлейг, барон Пилферн, сказал, что он просто обязан пойти куда угодно, какой бы ни была цель, потому что ему необходимо смыть с языка горький вкус отступления. При нем все еще оставалось сорок человек из его первого отряда да десяток каллионцев, которых он успешно обучал.

Для ведения разведки мне была необходима легкая кавалерия. Хотя я первоначально намеревался взять с собой домициуса Танета и лучших из его людей, мне претила мысль о том, что я могу во время предстоящего рейда лишиться части немногочисленных имевшихся у меня хороших конников. Так что я решил взять Ласлейга и, насколько возможно, подучить его воинов по дороге.

В общей сложности у меня собралось двести тридцать человек. Я удостоверился в том, что все были хорошо обуты, одеты по погоде и имели хорошее оружие. Для них по всей армии собрали лучших лошадей и мулов. Каждому участнику отряда предстояло взять с собой двадцать пять фунтов провизии для себя и еще двадцать пять для лошади или мула.

Свальбард привел ко мне двести тридцать первого человека, очередного новобранца и второго из моих телохранителей, переживших бойню в Камбиазо. Это был Курти, лучший лучник, какого мне когда-либо приходилось встречать, — я видел, как он упал со стрелой, вонзившейся в бедро.

Он начал с того, что стал просить у меня прощения за то, что так поздно появился, сказал, что жил в Чалте и ему потребовалось много времени для того, чтобы обойти армию Тенедоса и переправиться через Латану. Я, конечно, радостно приветствовал его и велел служить вместе со Свальбардом. Имея за спиной двух таких бойцов, я мог никого не бояться.

На каждого участника отряда наложили заклятие, благодаря которому воины могли понимать все языки, а не только свой собственный. Я же усадил за работу лучших портных.

До намеченного срока отъезда оставалось две ночи, когда в мой шатер после ужина пришла Симея Амбойна.

— Я слышала, что вы ищете приключений, — сказала она.

— Приключений? — фыркнул я. — Лично я слышал, что это смертельно опасная, даже безнадежная авантюра, которая будет проходить за тысячу лиг отсюда.

Она наклонила голову, дав понять, что понимает мой юмор, но не засмеялась в ответ.

— Вы не берете с собой никого из нас?

— Говоря «нас», вы имеете в виду Товиети?

— Да.

— Нет, — согласился я. — Но это ни в коем случае не означает, что я хочу обидеть кого-нибудь недоверием. — Я говорил правду: я просто забыл о них.

— В Юрее все еще осталось немало Товиети, — сказала девушка. — Кто-нибудь из нас мог бы оказаться полезным, установив контакт с ними.

— Откуда вы знаете, что мы собираемся в Юрей? — вскинулся я.

— Не забывайте, — ответила она, — что мне доводилось учиться магии. — Она усмехнулась. — Да еще так случилось, что один из ваших портных оказался нашим человеком и показал мне свою работу.

— Надеюсь, что вы никому не сообщили об этом, — сказал я. — Даже те, кто знает о том, что я затеваю вылазку, думают, что мы отправляемся на север, вслед за Тенедосом.

— Я сказала трем моим советникам, — созналась Симея. — Они хорошо умеют хранить секреты.

— Да, у ваших людей этого не отнимешь, — согласился я. — Верно, я иду на юг.

— Против майсирцев?

Я промолчал.

— Могу ли я спросить о ваших намерениях?

— Нет, не можете, — ответил я без малейшей резкости в голосе. — Я не желаю, чтобы кто-нибудь даже размышлял об этом. Я не знаю, существуют ли волшебники, способные читать мысли, но все равно предпочел бы не испытывать судьбу.

— Осторожность — хорошая вещь, — сказала Симея. — Наверно, из этих соображений вы не берете с собой не только Товиети, но и ни одного волшебника.

— Ваши предложения? — сказал я, заранее зная ответ.

— Взять меня. Моя магическая сила больше, чем у любого в нашей армии, кроме, пожалуй, Синаит, хотя, может быть, я даже немного сильнее, чем она.

Я мог бы сказать какую-нибудь глупость наподобие того, что она слишком молода, что она женщина или еще что-нибудь столь же банальное. Но многие солдаты в нашей армии были гораздо моложе, чем она, и, хотя у нас не было женщин-воинов, при войске обреталось множество различных «спутниц»: маркитанток и различных «родственниц» и «невест». Многие из них хорошо знали, где рукоятка, а где острие у кинжала или меча.

— Мне кажется, что ваши люди могут не согласиться, поскольку шансов на возвращение очень мало. — Никакого иного возражения не пришло мне на ум.

— Я не раз слышала от вас, что незаменимых нет. Я решила пойти с вами, и мои братья и сестры не нашли веских доводов для того, чтобы запретить мне. А у вас они есть?

— А почему я должен запрещать вам?

— Мне кажется, что вы колеблетесь, — сказала она.

— Нет, — ответил я, но это была ложь.

Я продолжал опасаться Товиети, а их предполагаемая предводительница казалась мне опасней всех. Симея пристально посмотрела мне в глаза. Я попробовал сменить тему разговора:

— Значит, вы смогли без труда определить мое намерение. Я поражен. Не хотел бы быть на месте вашего друга или любовника, пытающегося что-то от вас скрыть, — пошутил я, пытаясь принять непринужденный вид.

— Друзья? Любовники?. Как странно… — задумчиво проговорила девушка. — Я уже очень долго совершенно не думала ни о чем таком. Полагаю, что мне не нужен никто, кроме моего ордена. Как и вам — никто, кроме армии.

— Так было не всегда, — ответил я, заметив, что на ее лицо набежала суровая тень.

— Мне казалось, что мы договорились забыть об этом, — холодно сказала она.

— Простите, — поспешно откликнулся я. — Я не имел в виду то, почему так получилось. Я лишь хотел сказать… Когда-то и у меня было в жизни нечто, кроме перевязи с мечом.

Теперь я в свой черед против воли углубился в собственные мысли. Симея начала что-то говорить, затем умолкла. Я почти не слышал ее слов.

— Возможно, — сказал я, отвечая вслух моим мыслям, — возможно, я не прав. Возможно, у меня никогда не было настоящей жизни. Возможно, все мое время было отдано солдатскому долгу, а то, что я считал своей личной жизнью, было лишь украденными у него мгновениями. — Я заставил себя сдержаться. — Простите. Разговоры о себе всегда немыслимо скучны. Примите мои извинения.

— В этом нет необходимости, — ровным голосом ответила она. — Так когда я должна быть готова?

— Через два дня, в начале последней стражи.

Я крикнул Свальбарда и приказал ему помочь Симее подготовиться. Она вышла из шатра, остановилась на мгновение, придержав откидной клапан, оглянулась, а затем удалилась.

Я сидел, погруженный в свои мысли, прихлебывая из стакана давно остывший чай. Как странно. Какую же жизнь я на самом деле вел, даже в прошлом? Конечно, я был женат на Маран, имел дворцы, ходил на балы и банкеты. Но о какой части моей жизни я мог бы сказать с уверенностью, что она принадлежала мне? По слову императора я поспешно бросал все, усердно и самозабвенно выполнял все приказы, как и мои предки, начиная с незапамятных времен, невзирая на праздники, дни рождения или личные соображения.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});