сам тот факт, что шлеменка подготовила ловушку специально для Дианы, говорил о многом. Во-первых, она поняла, кто идет за ней по пятам. Ну, хорошо, не совсем по пятам, учитывая, какие они были вынуждены делать перерывы в следствии. Во-вторых, теперь Адель станет лишь осторожней, а они по-прежнему не знали, на что она способна, кроме алхимических ухищрений. И в-третьих, Охотница отряда уже успела пострадать, потеряв один из своих боевых козырей. Причем неизвестно, на какой срок. По пути младшая то и дело останавливалась, то припадая к кадушке с квашеной капустой на продажу, то засовывала нос в самые зловонные переулки, но каждый раз только раздосадованно пожимала плечами. Ничего. Оставались только усиленные зрение и слух, но вдруг спица Колеса найдет способ воздействовать и на них?
По возвращении их ждала кипа новых мелких дел от управления, а Лесу пора было отправляться в патруль верхом на Фундуке. Илай доверил Норме знакомиться с материалами, а сам принялся листать свой блокнот. Он сшил суровой ниткой листы для записей себе и Норме, еще когда они только готовились заступить на службу, и надеялся, что здесь будут только умные мысли, полезные факты и изящные эскизы.
Вот каракули аструма Иммануила, в которых не разобрать ни слова, ни цифры, бес знает что; вот зарисовки положений трупов из Мухонки, здравствуйте, давно не виделись. Еще какая-то мелочь, бессвязные заметки, обрывки фраз, невнятные схемы… И вдруг откуда-то из середины блокнота на него взглянула девушка. Илай удивился – он не помнил, чтобы рисовал нечто подобное. Может, это беглый портрет Павлины Павловны или Настасьи Фетисовны? Нет, совершенно не похожая, иная. Заостренное книзу лицо, тонкие губы, расширенные глаза, светлые, будто совсем лишенные радужек, развевающиеся длинные волосы, а вокруг – резко заштрихованный прямоугольник, будто девушка смотрит на него со дна могилы или из темницы. Она тянет к нему руку, она… Илай зажмурился от резкой головной боли, обхватил себя за виски и охнул.
Норма тут же бросилась к нему, краем вязаной шали смахнув блокнот со стола:
– Илай, ты что? Тебе плохо?
Но боль отступила так же легко, как до этого настигла. Он вздохнул с облегчением и как ни в чем не бывало поднял бумаги с пола. Норма еще косилась подозрительно, но вскоре успокоилась и вернулась к рутине. Илай открыл первую страницу. Что он, собственно, хотел там найти? Глаза зацепились за рисунок, срисованный с ящика на складе контрабандистов: треугольники, квадраты, расчерченный круг.
Илай поднялся со своего места и достал из-за тумбы припрятанную там доску от ящика. Шрифт совпадал полностью, символ круга тоже: черточки в «колесе» не доходили до центра – ступицы. А еще надпись «Ad. Ay» шлеменскими буквицами. Впервые ее увидев, Илай и Норма решили, что это сокращенное «Адашай», обозначение пункта отправления груза, ведь им были именно адашайские ящерицы. Но вот вино, которое перевозили в ящиках с той же надписью… оно было совсем не оттуда. Первая версия оказалась ошибочной.
Что же тогда это значит? Илай наморщил и с усилием потер лоб. Он будто забыл что-то очень важное и, естественно, не мог сообразить, что именно. Какой-то факт прятался между его грифельных и чернильных строк, будто чей-то вороватый силуэт в тенях.
Сначала были проклятые ящерицы. Ящериц поставляло Колесо, а освобождали мистерики. Линия обрывается. Затем поступило задание найти Катерину Дубравину. Михаэль поведал им об Адель, а позже выяснилось, что она и есть одна из спиц, связанная с контрабандой. Адель… Илай прикрыл глаза, вспоминая беседу с куратором в его покоях во дворце. Тогда Сияющий Топаз сказал… Он сказал…
Илай взял карандаш и, напрягая память, написал ее имя шлеменскими буквицами. «Adele». Михаэль сказал, что людей из Алласа было двое. И вторым был Аякс Бришес.
– Норма, а как написать «Аякс» по-шлеменски?
Сестра снова встала и подошла ближе. Почесала бровь кончиком пера и вывела аккуратно: «Ayax».
– Вроде так, – пожала она плечами. И вдруг замерла. – Погоди!
Рядом лежала доска от ящика. Взгляд Нормы перескакивал с выжженных букв к чернильным.
– Ты видишь то же, что и я? – тихо уточнил Илай.
Норма сглотнула и резюмировала:
– Это не название страны. Это сокращение имен сообщников, – и вывела рядом: «Adele, Ayax – Ad. Ay».
Илай поднял на сестру глаза.
– Нам нужно найти Аякса.
Михаэль уверенно вел их по чрезвычайно запутанным коридорам министерства морских путей. Его рыжий хвост, перевязанный черной бархатной лентой, деловито мотался из стороны в сторону, пока он напутствовал геммов:
– Можете не переживать из-за Габриэля, он хоть и выглядит вяленой скумбрией, но все это от нервной работы. Свежесть лица труженика напрямую зависит от крутости нрава начальства, так-то! А потому вы у меня румяные, как манные колобки.
Норма едва успевала за его скачущей мыслью. Как только они с Илаем пришли к нехитрому и по глупости ускользнувшему от внимания выводу, что Аякс может привести их к Катерине с такой же вероятностью, что и его напарница, брат кинулся связываться с куратором неслышным голосом. Какое-то время он молчал, погруженный в беседу, а потом возвестил: «Завтра едем к Михаэлю, нам помогут».
Очевидно, что след Аякса нужно было искать в порту, но на масштабный обыск требовалась санкция такого уровня, что ни Петру Архипычу, ни Рахель, ни даже Михаэлю было не достать. К тому же никто не мог помочь им с делом, которого не существовало ни на одной официальной бумаге, ни в одном приказе. Потому необходимо было убедить другого человека. Верней, не человека даже.
– Габриэль все вам объяснит: что можно делать в его присутствии, а чего категорически нельзя. Я с графом Буль-Буль, ох, простите, с министром Водяным дел не имею.
Геммы строем вошли следом за куратором в одну из дверей, никоим образом не отличавшуюся от других в том коридоре. Но искомая личность обнаружилась именно за ней.
Молодой человек в скромном черном камзоле вскочил из-за стола. Прямые темные волосы лежали по плечам в некотором беспорядке, но в целом на скумбрию он был не похож, по крайней мере, на вкус Нормы. Открытое лицо, классические, чуть крупноватые черты, мягкая улыбка. Сияющий Сапфир, а это был он, выглядел вполне приятным молодым господином.
– Габ-ри-эль! – провозгласил Михаэль. – Сколько лет, сколько зим. Тебя совсем не видать на наших берегах.
– Служба предполагает, – улыбнулся Сапфир чуть скованно.
Габриэль был геммом из поколения Михаэля, как и Рахель. Начав Лазуритом, как и Норма, вскоре он добился успеха на поприще дипломатии и был произведен в рыцари Ордена. В министерстве он исполнял обязанности личного