С этими словами она пошла к двери, замешкавшись на минуту, чтобы промокнуть слезы платочком.
— Что вы скажете обо мне хозяевам? — догнал ее вопрос полковника.
— Я скажу, что вы совершенно чисты, но, боюсь, за вами все равно установят наблюдение. Прощайте, полковник, — сказала она, берясь за ручку двери. — Не думаю, что нам доведется встретиться еще раз.
Ференбах быстрыми шагами пересек комнату и заглянул в лицо Элен, будто хотел запечатлеть ее черты в памяти.
— Вы действительно очень храбрая женщина, — сказал он, целуя ей руку. В жесте этом не было романтичности, скорее грустное уважение.
Полковник открыл дверь, и Элен заставила себя выйти с гордо поднятой головой, однако, оказавшись одна, бессильно оперлась о притолоку. Она так невероятно устала…
Собравшись с духом, Элен прошла туда, где ожидала ее стража. При ее появлении солдаты вскочили на ноги. Они казались ей такими молодыми… Она ободряюще улыбнулась, и молодой лейтенант лихо подкрутил ус.
Все облегченно вздохнули.
— Ну как прошло свидание? — спросил Рейф.
— Как и ожидалось, — со вздохом ответила Элен.
Проводивтостью, Карл фон Ференбах беспокойно заметался по комнате, хватая то одно, то другое. Взяв томик Фихта и пролистав его, полковник взялся за другой. На этот раз под руку попался Вергилий. Открыв книгу наугад, он прочел: «Любовь всепобеждающа, так вверим себя любви».
Ференбах захлопнул книгу столь яростно, что оставил вмятину на кожаном переплете.
Полковник вспомнил, как Элен Сорель стояла там, где сейчас находился он, такая маленькая и женственная. Может быть, она послана небом? Или она — демон, искушающий его, желающий забрать в ад его бессмертную душу? Чьим бы послом Элен ни была, нельзя не согласиться, что эта женщина обладала мужеством, так как решилась выставить себя в подобном свете и получила отказ.
Карл подошел к портрету жены и сына. Как умела смеяться его незабвенная супруга! А их сын Эрик, унаследовавший стать отца и солнечную душу матери! Этот портрет был сделан за три месяца до их гибели. Они сгорели заживо. Карл лишь надеялся на то, что они погибли от удушья, а не от пламени.
Плотина, которую он возвел в своем сердце, рухнула, и боль захлестнула его. В поисках утешения Ференбах открыл Библию. Что же скажет ему книга книг?
"Ее грехи, коих множество, были прощены за то, что она много возлюбила».
Это было слово Божье, но слишком уж изболелась его душа, чтобы дать прорасти семени. Карл упал на колени, закрыл руками лицо и зарыдал, тяжко, глухо, как плачет мужчина, так и не научившийся плакать.
Глава 18
На этот раз визит Англичанина к Ле Серпенту был совсем коротким. Англичанина больше не заботило, в маске ли его хозяин или нет. Теперь он знал, кому служит, и готов был в нужный момент сообщить об этом Ле Серпенту.
— Порох в кладовке? — отрывисто спросил Ле Серпент.
— Да. Я носил его туда понемногу, поэтому практически невозможно обнаружить его раньше времени. Даже если кто-нибудь и заглянет в кладовку, едва ли он будет рыскать по ящикам.
— Очень хорошо, — кивнул Ле Серпент. — Наш день — четверг.
— Послезавтра? — переспросил Англичанин. Только сейчас он осознал, как мало ему отпущено времени.
— Совершенно верно. Взрыв должен произойти в четыре. Я дам тебе свечу, которая прогорает за восемь часов. Ты зажжешь ее в восемь утра, так что времени у тебя будет хоть отбавляй.
— Не так-то все и просто, — возразил Англичанин. — Я в последнее время всем намозолил глаза, и если в такую рань появлюсь в посольстве, это может вызвать подозрения.
— Меня не интересует, как ты спасешь свою шкуру. Придумаешь что-нибудь, не впервой, — холодно ответил Ле Серпент. — Я плачу тебе за результат. Главное для меня, чтобы взрыв состоялся вовремя. Только в четверг и именно в четыре. На заседании в спальне министра будет присутствовать сам король. Скоро Кэстлри встанет на ноги, и тогда больше не представится случая собрать в одном месте их всех.
— Не волнуйтесь, сделаю как условленно, — согласился Англичанин.
За такую работу не грех бы потребовать больше. Действительно, смута поднимет Ле Серпента на недосягаемую высоту. Надо сделать так, чтобы он не забыл прихватить с собой того, кто помогал ему в этом.
Перспектива была вдохновляющей, но все же достаточно отдаленной. Сейчас же нужно думать о более близком и земном.
— Кстати, о британских шпионах, — начал он.
— Я с ними разберусь сам. Тебя это не касается, — буркнул Ле Серпент.
— Меня интересует женщина, графиня Янош. Человек в маске откинулся на сиденье, поглаживая живот.
— Ты хочешь ею попользоваться, mon Anglais? — удивленно спросил он. — Она красивая стерва.
— Да, я хочу ее, по крайней мере на время.
— Ты получишь ее в награду за хорошую работу. Как премию. А теперь уходи, у меня много дел.
Англичанин дрожал от предвкушения. Он никогда не мог простить Марго Эштон ее презрительного высокомерия. А теперь она поплатится за все унижения, которые довелось ему претерпеть от женщин. Марго Эштон получит свое.
Элен и Рейф вернулись к Мегги домой и разговаривали больше часа. Узнав о результате встречи, они решали, как быть дальше. С учетом того, что дело принимало критический оборот, действовать приходилось более спонтанно, чем принято у разведчиков.
Мегги получила подтверждение того, что у Росси действительно было прозвище Ле Серпент. От досады она даже прикусила губу, честно говоря, было бы намного приятнее, если бы история оказалась выдуманной. Как только подтвердится, что Роберт тайно встречался с генералом, подозрение падет на них обоих. Участие в заговоре Росси объясняется тревогой за судьбу страны. Но если француза можно было назвать патриотом, то действия Роберта иначе как предательство расценить нельзя. Мегги никак не хотела соглашаться с доводами рассудка, но эмоции оставались только эмоциями, а факты — фактами.
Следовательно, следующим шагом был допрос генерала. Рейф послал Росси записку с просьбой о встрече и получил аудиенцию на завтра на одиннадцать утра.
После того как было получено приглашение от генерала, Элен, совершенно измотанная, собралась уходить. Рейф тут же встал, чтобы проводить даму. Мегги поняла его жест однозначно: он ни за что не хотел оставаться с ней наедине.
С грустью она констатировала: все тепло, что было между ними, испарилось. Прошлого не вернуть. Одна надежда, что заговор раскроют скоро и они больше никогда не увидят друг друга.
Следующий день Мегги начала с посещения британского посольства. Поводом был визит к леди Кэстлри — дань вежливости женщине, неотрывно находящейся при больном муже. Истинной же целью был сбор информации об Оливере Нортвуде. Укрепиться в подозрениях или развеять их. Своими сомнениями Мегги поделилась с Эмилией, уверенная в том, что эта информация тут же будет доложена ее мужу.