— Вы так интересно произносите моё имя.
— Разве?
— Да, с дополнительным коротким выдохом на втором слоге.
— Никогда бы не подумал... Вы обращаете внимание на такие мелочи?
— Профессиональная привычка.
Фраза прозвучала неприкрытым приглашением к переходу на подробности личной жизни, но я пропустил его мимо ушей. Может быть именно из-за того, что играл в рентгеновский аппарат, стараясь представить, как блондинка выглядит без одежды.
— Вот и дамская комната. Я сейчас посмотрю, есть ли там ваша спутница.
— Будьте так любезны.
С исчезновением Анны за дверью, выкрашенной в цвет слоновой кости, напряжение чувств не стало меньше, но потеря фокуса размыла их, облегчив моё положение и дав время на размышления.
Любопытная ситуация, ничего не скажешь. Внезапный и ничем не мотивированный приступ влечения. Да, к красивой женщине, не спорю, но в её внешнем облике нет ничего, откровенно провоцирующего мужчину, разве только, любителя ролевых игр, сходящего с ума от образа властной и неприступной бизнес-леди. Но в круг моих постельных фантазий обладание строгими красотками в пиджаках вроде бы не входило, впрочем, как и подчинение им, так почему же...
— Никого похожего на школьницу нет, — доложила фроляйн Штерн, вернувшись ко мне вместе с желанием.
— Скажите, здесь поблизости имеются помещения, в которых можно... хм, уединиться для конфиденциального разговора?
— Это приглашение? — улыбнулись повлажневшие губы.
— Это вопрос. Дело в том, что я оставил Агату в обществе мужчины, желающего обсудить вопросы спонсорства организации школьных экскурсий.
— Переговорные комнаты дальше по коридору.
— Я хотел бы осмотреть их. Если это возможно.
— Составлю вам компанию. — Фраза, произнесённая совершенно невинно, прозвучала, как приказ, в очередной раз за вечер удивив расхождением объективных характеристик поступающего сигнала с результатами моего субъективного восприятия.
От каких-либо решительных поползновений в сторону Анны меня удерживал именно непонятный промежуток между внешней и внутренней картинками. Словно они должны были наложиться друг на друга, но у мастера дрогнула рука, и получилось нечто, похожее на двоящееся телевизионное изображение: вроде можно разобраться, что происходит на экране, только удовольствие от просмотра получается таким же смазанным.
Но оказываться в пустой комнате наедине с фроляйн Штерн я всё же поостерегусь. Потому что картинки, в конце концов, могут совместиться полностью.
— Эта и следующие три комнаты. Будем осматривать?
Нет, нет и нет. Массивные деревянные двери не пропускают в коридор ни единого звука, правда, мне достаточно всего лишь коснуться начищенного бронзового шара ручки, чтобы понять, о чём думал человек, последним заходящий в переговорную. Хотя...
— Наверное, есть смысл начать с самой дальней.
— Почему вы так считаете? — чуть насторожившись, спросила Анна.
— Мужчина из туристического бизнеса показался мне... Взволнованным.
Она была не только красавицей, но и умницей: намёк поняла сразу.
— Так чего же мы ждём?
Парочка, и в самом деле, находилась в последней комнате, о чём мне рассказало животное возбуждение герра Бломберга, задержавшееся на поверхности бронзы, но я не стал спешить врываться в комнату раньше необходимого момента. Какого? Того, после которого преступное намерение становится из тайного явным.
— Почему вы остановились?
Я поднял ладонь, призывая свою добровольную помощницу к ожиданию. Итак, что у нас происходит в переговорной?
Глубокий вдох. И на выдохе...
Хмммм.
«Она сводит меня с ума! Миленькая и такая пухленькая... Настоящий ангелочек!..»
— Мы чего-то ждём?
— Да. Прошу вас, не волнуйтесь.
— Я спокойна... Джек.
Брррр, мурашки по спине! Какая ерунда: слегка растянутая гласная и заглушённая конечная согласная, а эффект потрясающий. В прямом смысле. Даже кончики пальцев задрожали.
«Ну же, милочка, ещё раз произнеси это слово... Вот так, округлив ротик... Ещё... Ещё...»
— Я могу задать вам серьёзный вопрос?
— Любой.
— Вы не откажетесь стать свидетельницей преступления?
Анна смешливо сощурилась:
— Даже соучастницей, если мне это предложит симпатичный мужчина.
— К сожалению, я потяну только первое предложение.
Улыбка, ни на мгновение не покидавшая губ фроляйн Штерн, приобрела укоризненный оттенок, но банальной фразы типа «Вы себя недооцениваете» не прозвучало. Умная женщина — опасная женщина, это мне с детства внушал отец, и всегда добавлял: «Поэтому с ней нужно дружить, а не любить», забывая уточнить, к какой категории относит свою супругу. И мистер Стоун был совершенно прав в своём напутствии, хотя в вопросах любви и дружбы нет никакой разницы между умной женщиной и умным мужчиной. Любить того, кто умнее тебя, всегда трудно, потому что нежное чувство колеруется уязвлённостью или становится восторженным обожанием.
Так какую политику общения с Анной выбрать мне? То, что выбор делать необходимо, причём довольно быстро, я не сомневаюсь. Но меня раздражала и раздражает необходимость принимать решения в режиме цейтнота. Не моё это, быстрое реагирование. Совсем не моё.
— И что за преступление планируется?
— Возможно, уже совершается.
— И когда состоится мой выход?
— Минуточку...
В моменты страсти людям некогда думать, вот и мысли герра Бломберга, распалённые близостью прелестной девушки, становились всё короче, вызывая у меня ярость и желание ворваться в комнату заблаговременно, а не разыгрывать из себя хладнокровного наблюдателя. Не болтайся в моём бумажнике чёрно-серебристый кусочек пластика, я бы так и поступил, по крайней мере, долго разговаривать бы с похотливым бизнесменом не стал, а освежил в памяти тела навыки мордобития. Но сьюп и драка — вещи несовместимые. К сожалению.
Междометия. Обрывки слов. И наконец, кульминация, больше всего похожая на результат западания клавиши: бесконечная строчка едва читаемых букв.
Поворачиваю ручку и открываю дверь перед Анной:
— Прошу!
Момент был выбран правильно: насильник не успел остановиться, иначе мы не увидели бы ничего предосудительного, кроме круглых от ужаса глаз сестрёнки моего друга.
— Что здесь происходит? — поинтересовалась фроляйн Штерн, медленно переводя взгляд с рассыпавшихся по ковру жемчужин на пальцы герра Бломберга, смявшие атласную ткань платья Агаты в весьма интимных местах.
Эффект неожиданности подействовал на мужчину далеко не сразу, но по прошествии примерно четверти минуты владелец туристической компании сообразил, что попал в щекотливое положение. Правда, осознание произошедшего никак не повлияло на крепость хватки: герр Бломберг разжал объятия только после того, как девушка сдавленно прошептала:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});