class="p1">— Новолуние… Да, конечно, но не только. Это было пятое июля. То есть через месяц со дня рождения Драко Малфоя, то есть уже после истинного совершеннолетия…
Гарри недоуменно уставился на Люпина. При чем здесь совершеннолетие Драко?
— Как?..
— Да, это так. Ты ведь знаешь, что совершеннолетие у волшебников наступает на год раньше, чем у маглов? — Гарри молча кивнул. — На самом деле в этом есть глубокий смысл. У маглов совершеннолетие означает возможность начинать самостоятельную жизнь, независимую от воли родителей… А волшебники… Волшебники приобретают новые силы, у большинства появляются способности, которых не было раньше… И происходит это через восемьсот восемьдесят восемь недель после рождения… То есть примерно в семнадцать лет и три с половиной недели… По настоящему именно в этот день волшебник становится совершеннолетним.
Гарри изумленно слушал Люпина. Значит он станет совершеннолетним не через четыре недели, а почти через восемь?
— А Драко Малфой… Это было его первое настоящее сражение. Поэтому… Это очень важно, Гарри, я хочу, чтобы ты понял… Только в возрасте восьмиста восьмидесяти восьми недель к магу приходит его судьба.
Гарри помотал головой, словно пытаясь стряхнуть с себя всю эту математику. Какая еще судьба?
— До этого волшебник формируется, растет и изменяется. Поступок, который он совершает после истинного совершеннолетия, определяет его жизнь. Это очень важно для каждого из нас… А мальчик… он был среди Пожирателей, ворвавшихся в Нору… Он перешел Рубикон, он выбрал свою судьбу. И он… он был одинок.
Теперь Гарри уже ничего не понимал. Какой Рубикон, какая судьба? При чем тут вообще Драко Малфой? О чем они говорят? Что хочет сказать ему Люпин?
— Я… я не понимаю…
— Он был без своих друзей. Без родителей. Без поддержки близких ему людей… Если… если это действительно был его первый большой поступок, его первое сражение после наступления истинного совершеннолетия, то ему предстоит очень сложная и одинокая жизнь…
— Но… я все равно ничего…
— Драко Малфоя ранил один из Пожирателей. Случайно, я думаю… Хотя… ничего нельзя сказать наверняка. Горацио Слагхорн видел как это произошло. Но помешать он не успел…
— И как он… как он теперь?
— Слагхорн? Плохо. Он вышел из себя и убил Пожирателя, напавшего на Драко…
— Нет, Малфой…
— А! Мальчик был тяжело ранен, но его эвакуировал один из Пожирателей. Мы не знаем что с ним теперь… Надеюсь, что ему оказали помощь…
— Ну да, у них теперь есть свой придворный лекарь, — со злостью проговорил Гарри.
— Ты имеешь ввиду Снейпа? Да, Горацио тоже решил, что это он спас мальчика…
— Конечно спас! Ведь он дал Нерушимую Клятву защищать его! Надеюсь ему не поздоровится, раз он допустил, чтобы Драко был ранен!
— Нерушимую Клятву? Ты серьезно?
Гарри кивнул, вспомнив, как предупреждал об этом Дамблдора… Старик не поверил и поплатился за это жизнью…
— Тогда… Тогда я был не прав. Он был не одинок… Он был под защитой… Наверное, это еще хуже…
— Почему хуже? Я уже ничего, совсем ничего не понимаю…
— Хуже, потому что в этом случае его судьба — быть под опекой. А это трудно… Очень трудно всю жизнь зависеть от кого-то…
— Но почему? Почему так?
— Гарри, прости, я просто хотел привести пример… Но… Смысл истинного совершеннолетия в том, что первый серьезный поступок, который совершает волшебник после этого дня, предопределяет его дальнейшую судьбу. И лучше, если при этом рядом с тобой будут твои друзья и любимые. Тогда ты не будешь одиноким всю жизнь…
— Поэтому… Только поэтому Дамблдор… Дамблдор посоветовал мне рассказать все Рону и Гермионе?
— Не думаю, что только поэтому. Но и о твоем истинном совершеннолетии ему тоже нужно было думать.
Гарри тяжело вздохнул. Все перемешалось, все это было слишком сложным. Нужно спокойно обдумать все, о чем сейчас рассказал Люпин. Но сначала следует разузнать об этом поподробнее.
— А Малфой… Он…
— Он обречен на опеку. Может быть это не так плохо… для некоторых… Не знаю, насколько его устроит такая роль. Насколько я его помню, ему больше нравилось быть лидером, чем подчиненным…
— И профессор Слагхорн в этом уверен?
— Да, он видел все… Как Пожиратель послал фиолетовый луч в кого-то из наших гостей, но луч угодил в Драко. Тогда Горацио решил любым способом прервать заклинание и перестарался… Говорит, что не хотел убивать, но очень испугался за мальчика… А потом откуда-то выскочил еще один Пожиратель, наклонился над телом Драко и сорвал со своей головы капюшон. Слагхорн говорит, что это был Снейп. Он бегло осмотрел своего подопечного, схватил его в охапку и аппарировал…. Горацио хотел задержать его, чтобы доставить мальчика в госпиталь, но в это время закашлялся… Этот ужасный туман…
— Значит это было перед тем, как на сад наполз туман?
Гарри судорожно вспоминал события того вечера. Вот он говорит со Снейпом… Подходит Волдеморт… Да, после этого Гарри больше не видел Снейпа… Впрочем, конечно, не очень-то и следил… Но это значит, что Снейп сразу же отправился к Драко и аппарировал. И если бы их разговор не затянулся, то Снейп бы еще успел спасти Малфоя!
«Ну и хорошо, пусть оба теперь страдают», — злорадно подумал Гарри, но тут же понял, что в глубине души ему жаль обоих — и Малфоя, полностью подчинившегося Волдеморту и даже Снейпа, который, возможно, поплатился за свой дурацкий характер слишком жестоко… И в этом опять виноват он, Гарри!
— Да, по всему саду уже слышался кашель, а потом Джинни с Тем-Кто-Не…
Все мысли мгновенно вылетели у Гарри из головы.
— Джинни! Как она? Когда я потерял сознание, она… она…
Прежде, чем ответить, Люпин внимательно посмотрел на мальчика. В свете, льющемся из конца палочки, глаза Гарри казались совершенно черными. Взгляд был напряженным и напряжение это, казалось, заставит его сейчас вскочить. Ремус поспешил ответить.
Да, она улетала в этом сотканном из золотых нитей громадном шаре вместе с Волдемортом, а с земли никто ничего не осмелился сделать — ни нападающие, ни обороняющиеся… Шар долетел до границы Норы и уткнулся в защитное поле и начал подниматься все выше и выше. За ним следили буквально все, оставшиеся на ногах, ни о какой борьбе никто уже не думал… Шар завис в воздухе и, если бы Волдеморт и Джинни не стояли, нацелив палочки друг другу в лицо, то казалось бы,